Джеймс угрожающе двинулся на брата, а Конни поспешил встать между ними.
Тут вошел Уоррен и осведомился:
— Не могли меня дождаться?
Братья отскочили друг от друга, Конни поправил сюртук и сказал почти добродушно:
— Вовремя, янки, они уже было забыли, что хотели придушить тебя, а не друг друга.
— Кому доставить удовольствие? — с вызовом спросил Уоррен.
После некоторого молчания Джеймс ответил:
— Нет, мы не собираемся тебя бить, если все пойдет гладко. И потом, разве у тебя есть выбор?
Уоррен об этом и сам знал, потому и бесился.
— Я женюсь на ней, — сказал он раздраженно, — но будь я проклят, если буду с ней жить.
— Это нас уже не касается, более того, даже устраивает, — сказал Энтони. — Для нас главное — свадьба.
— А ты сам хочешь жениться на мне? — вдруг прозвучал с порога тихий голос.
Уоррен повернулся и увидел в дверях Эми. Она, видимо, только успела надеть свое измятое платье и босиком прибежала сюда. Она даже не расчесала волосы, но самое главное, в глазах ее не было знакомого блеска.
Уоррен был вне себя от гнева.
— Ты уже знаешь ответ. Разве я когда-нибудь хотел этого?
Казалось, Эми должна быть готова к его признанию, но после стольких дней и ночей, вместе пережитых, после минувшей ночи, услышав слова Уоррена, она почувствовала невыносимую боль, ей вдруг стало нечем дышать, в горле встал комок.
Уоррен злился на нее, на себя, на весь белый свет. Он стоял с таким же упрямым выражением лица, как и всегда, как будто все оставалось по-старому.
— Тогда нам больше не о чем говорить, — сказала Эми ровным голосом.
— Ну нет, девочка! — закричал Джеймс. — Его здесь никто не спрашивает.
— Я спрашиваю. Я не выйду за него замуж.
— А ты знаешь, что скажет на это твой отец? — не веря своим ушам продолжал настаивать Джеймс. Но Эми просто повторила:
— Я не выйду за него замуж, пока он меня не попросит.
— Ни к чему быть такой упрямой, — вступил Энтони, а Джеймс добавил:
— Он попросит тебя, дорогая, никуда не денется.
— Этого мне тем более не надо. Он должен захотеть по-настоящему, а я всегда сумею понять, хочет он или нет. Я уже говорила тебе, дядя Джеймс, что не выйду за него, если его приведут к алтарю насильно. И не будем больше об этом. Теперь я скорее хочу домой.
Не удостоив Уоррена взглядом, Эми вышла из комнаты так же тихо, как и вошла, с гордо поднятой головой.
— Проклятие ада! — прорычал Джеймс.
— Держись от нее теперь подальше, янки, или я сам тобой займусь, — с негодованием сказал Энтони.
Уоррена, разумеется, не испугали эти угрозы, он не собирался больше видеться с Эми, но он не только не чувствовал облегчения, а душа его разрывалась от желания броситься за ней и утешить Отогнав от себя тревожные мысли, Уоррен повернулся к Джеймсу и спросил:
— Каким образом вы добрались сюда так быстро?
— На твоем корабле.
В другое время Уоррен бы сразу вышел из себя, но сейчас он был несказанно доволен, что «Нереус» у него под рукой.
— Джентльмены, будьте как дома Надеюсь, вы меня поймете, если я пойду взглянуть, что там осталось от моей посудины.
Джеймс почувствовал острый укол в самое сердце и, желая скрыть досаду, мрачно буркнул:
— Немного.
Уоррен, сделав вид, что не понимает иронии, отозвался:
— Тогда прошу прощения за то, что не предлагаю доставить вас до дому.
— Как будто мы способны еще раз допустить, чтобы вы с Эми оказались на одном корабле.
— Тогда мы, быть может, и не увидимся. Они все на это надеялись.
Глава 40
Братья Андерсоны за день до появления Уоррена отплыли в Англию — повезли нового управляющего. Если бы он отправился немедля, то догнал бы их в море и тогда бы не ушел от объяснений. Но Уоррен не стал этого делать. Узнав, что ближайшее судно отправляется в Англию через три дня, он понял, что Эми вернется в Лондон, и раздумал ехать. Мэлори все объяснят его братьям. Новый управляющий займет место в конторе, так что в Англии ему делать нечего, да и Лондон — город маленький. Там он будет слишком близко от Эми, и вряд ли ему удастся сохранять спокойствие. Лучше держаться подальше от Англии в ближайшие несколько лет. Неизвестно, правда, сможет ли он осуществить благие намерения Ему даже мимо своего дома проходить было трудно, зная, что там Эми.
Уоррен чувствовал себя не в своей тарелке. Наверное, он должен был ей все объяснить наедине. У него нет желания жениться, но он отвергает не ее, а сам брак. Вероятнее всего, она и сама об этом догадывалась. Эми все о нем знала, знала и об истории с Марианной. Но девушка ждала откровенного разговора. Он не мог не вспоминать последний день их встречи. Боль и растерянность были написаны на ее осунувшемся лице. Она, казалось, сразу повзрослела. Ему хотелось утешить ее и подбодрить, а сердце его разрывалось от жалости. Девушка пришла ему на выручку, и он был ей благодарен или должен был бы испытывать благодарность, но расценил это иначе. Она попросту отказалась от него. Черт, не страдать же теперь всю жизнь.
Уоррен с головой окунулся в работу и общение со старыми друзьями. В тот день, когда Эми отправилась домой, он напился как сапожник и весь следующий день не вылезал из своей берлоги, размышляя о жизни. Он снова жил в собственном доме, но упорно избегал спальни. Там оживали слишком сильные воспоминания. В качестве противоядия он договорился о рейсе в Индию, нашел груз и последний вечер провел с Маком, который, к счастью, все понимал и удерживался от всяческих упоминаний о Мэлори.
Утром, накануне отъезда из Бриджпорта, он отправился на «Нереус» в сквернейшем настроении, несмотря на то что был великолепный день конца лета. Прошла уже почти неделя с тех пор, как Эми покинула Бриджпорт. Уоррену не становилось легче. Он не мог выкинуть ее из головы, слабо надеясь, что все-таки со временем боль отступит, должна отступить. Выйдя на улицу, ведущую к порту, Уоррен увидел Марианну, и волна прежней горечи нахлынула на него. По слухам, она была теперь разведена. Все те же светлые волосы и бледно-голубые глаза, прекрасно выглядит в своем безупречном наряде канареечного цвета, вплоть до зонтика и туфель. Уоррен хотел перейти на другую сторону улицы, но Марианна увидела его и окликнула. Он подождал, пока она подойдет ближе, удивляясь про себя, что еще не так давно был готов выполнить ее малейшее желание. Сейчас он с трудом заставил себя ее дождаться.
— Как поживаешь, Уоррен?
— Все в порядке, но у меня нет времени для пустых разговоров, поэтому извини .
— Я надеялась, что у тебя уже все прошло.
— Почему? — хмыкнул он — Ты хочешь начать снова?
— Ну нет. Я получила независимость от всего мира И свободу ни на что на свете не променяю.
