Другой охранник создал вокруг себя ледяной барьер, но тени легко проникли сквозь него. Через пару секунд оба охранника катались по полу, совершенно не мужественно визжали и пытались содрать теней со своего лица.
— Теперь я могу убить вас, — заявил Ломоносов.
— Считаешь? — Император приподнял левую бровь и развёл руки в стороны.
Вся сотня теней бросилась на Императора. Ломоносов даже не пошевелился — он управлял ими силой мысли. Это какой же нужен мозг, чтобы одновременно руководить сотней живых существ⁈ Никто из журналистов не спешил на помощь Императору — они достали камеры и снимали каждую секунду происходящего. Жилин с неверием покачал головой. На их глазах могут убить главу государства, а они просто снимают. Поколебавшись, он всё-таки тоже вытащил камеру.
Император сотворил неоново-голубую сферу радиусом около двух метров. Как только тени попадали внутрь, они стремительно бледнели и через доли секунд исчезали. Ломоносов с недовольством скривился, призвал новых теней и снова направил их на Императора. На лбу у последнего выступили бисеринки пота. Противостояние продлилось больше десяти минут. Император и Ломоносов были полностью неподвижны. Лишь мерцала голубая сфера и мелькали всё новые и новые тени.
— Я понял вашу способность, — вдруг сказал Ломоносов.
Его тени на мгновение остановились. Жилину даже показалось, что они растерялись, не понимая, куда бежать. Будто Ломоносов ослабил контроль. Но потом тени снова повернулись к Императору и стремительно впрыгнули в голубую сферу. В этот раз они не изменились. Ничего не произошло. Тени беспрепятственно подбежали к Императору вплотную и… просто по очереди до него дотронулись. Император пристально на них посмотрел, потом — перевёл взгляд на Ломоносова. В эту же секунду тени взорвались, разлетевшись на сотни чёрных ошмётков.
— Победа за вами, — признал Ломоносов и склонил голову.
— Герой, который прославит Империю! — взвыла Анна Викторовна, и после её слов все журналисты сразу же принялись выкрикивать вопросы. Жилин, позабыв об Императоре, присоединился к ним. Он забацает такое интервью, что редактор сожрёт от зависти собственные ботинки! Надо же быть таким идиотом — не поверить настоящему оракулу!
* * *
— А сейчас⁈ Мы можем сейчас его скрутить⁈ — рычал голос начальника охраны в наушнике. — Что он себе позволяет? Откуда мы знаем, что у него в мозгах⁈ Может, он правда хочет вас убить⁈ Со всем уважением, но мы должны вмешаться! Подайте знак! Что значит — нет⁈ Вы хотите дождаться, когда он вас убьёт⁈ Вы — глава государства! Вы не имеете права так рисковать!
Император мысленно закатил глаза. Мальчишка бросил ему вызов в силу своей юности и глупости. Он только что открыл новые способности и пытается пощупать границы дозволенного. Юнцы! Ему ли не знать? Император с грустью вспомнил о старшем сыне. Александр стал его главным разочарованием — дурак поддался эмоциям и гормонам и натворил глупостей. А ведь мог унаследовать трон. Император напрягся, когда Ломоносов не отступил, признавая поражение. Его тени растворялись в сфере, но он продолжал атаковать. Тени прибывали и прибывали. Это начинало надоедать. Пора бы его проучить… Император уже собирался публично оттаскать мальчишку за уши, но Ломоносов неожиданно улыбнулся и сказал:
— Я понял вашу способность.
Ты-то? Императору захотелось рассмеяться, да приличия не позволили. С подобной самонадеянностью Ломоносов и до террористов не доберётся — собьют на подходе. Зря он поверил, что Анна Викторовна откроет необычайный магический талант. Император одно время плотно общался с Виктором Викторовичем — их, наверное, можно было назвать друзьями. С небольшой натяжкой. Так что Император прекрасно знал, что сестра у Виктора Викторовича была с… чудинкой. Если не сказать — с прибабахом. Ломоносов — перспективный маг, но боец пока из него посредственный. К тому же — глупый. Напасть на Императора — ничего получше не придумал? Хотя охранников сменить всё-таки придётся. Размышляя над этим, Император упустил момент, когда тени перестали растворяться в Сфере Отмены. Невозможно! Он влил в неё больше магии, но ничего не изменилось. Тени спокойно подошли и дотронулись до его ног. Одна из них — демонстративно запустила клешню под штанину и ущипнула его за голую кожу чуть выше носка.
Император с трудом сдержал эмоции. Десятки камер только что засняли его поражение. Он встретился взглядом с Ломоносовым. Глаза последнего внезапно стали чёрными, Императору показалось, что в их глубине бьтся тысячи порабощённых теней-монстров. На мгновение ему стало страшно, а в следующую секунду Ломоносов опустил голову и произнёс:
— Победа за вами.
Тени развеялись, Император развернулся и на ватных ногах покинул конференц-зал. Ещё никто не мог победить его Сферу Отмены. Никто не мог добраться до него. Императора могли коснуться только те люди, которым он это великодушно позволял. И это правило не нарушалось на протяжении долгих десятилетий. Он был в абсолютном смятении. Спрятав руки в карманы, чтобы скрыть дрожь, Император спустился на первый этаж, вышел на парковку и сел в машину. Он даже не заметил, когда его окружила охрана. Начальник охраны со злобной гримасой следовал за ним попятам, но молчал — понимал, что сейчас Императора не стоит трогать.
— Он нашёл мою дочь после первого похищения? — уточнил Император, слегка успокоившись.
— Да.
— Он же нарисовался, когда её похитили второй раз.
— Мне его арестовать? — с готовностью предложил начальник охраны.
— Нет. Наблюдайте, но ничего не предпринимайте, — отрезал Император. — Я словно участвовал в одном большом спектакле… Ломоносов не враг нам. Но и не друг. Он общается с Александром, верно? Могли мой старший сын науськать своего знакомого против меня? Возможно, они организовали какую-то ловушку? Но способности Ломоносова… Я не понимаю. Это нельзя подстроить.
— Может, пацан наслушался от Александра о том, какой вы — негодяй и подлец? — предположил начальник охраны. — После его интервью, которое вас знатно подставило, я бы ничем не удивлялся. Простите уж, но Александр мозгами не в вас пошёл.
— Прощаю, но больше чтобы я такого не слышал, — скривился Император. — Твоя версия звучит правдоподобно. Ломоносов получил невероятно сильную способность и сразу же попытался отомстить обидчику своего друга. Скорее всего, Александр плакался у него на плече и жаловался на мою жестокость. Что ж… Это объясняет, почему Ломоносов решил выпендриться. Но в последний момент испугался и сдал назад.
— Сдал назад? — начальник охраны недоумённо нахмурился. — Вы же его победили. Он поджал хвост, потому что понял, что ему вот-вот надерут зад!
— Конечно, конечно,
