Глава 17
Белоземье.
Моё пребывание тут ограничивалось холодными стенами замка и задним двором. Иногда слышала шум волн, видела в окна бескрайние просторы моря и серо-голубое небо, в ночные часы завораживающее беспробудной чернотой. Жаркое солнце. Огромная луна. Мерцающие звёзды. Утренний туман и вечерняя прохлада. Именно они создавали впечатление об этой части света.
Но я не выходила за пределы высокого забора, скрывавшего от людского взгляда окружающий мир. Попавши сюда без сознания, просто не догадывалась об истинном упадке Белоземья.
Земля умирала.
Деревья тихо качали сухими ветвями, словно отгоняли настойчивый дух смерти. Изредка попадались зелёные участки свежей травы, но в большинстве своём только пожухлая растительность виднелась на потрескавшейся почве. Иссякшие ручьи и слишком солёное море не могли напоить землю. Горячее солнце, казалось, плавило даже камни, которые имелись в избытке в этом покинутом богами мирке.
Но самое удивительное, здесь почти не было Теней.
- Хома, что это? Ведь там, подле замка, цветут цветы. Деревья плодоносят и вода из колодца чистая и свежая. А за забором совсем другая картина. Почему?
- Не знаю, — Хомик нахмурился. – Когда я покидал эти земли, вместе с твоей матерью, было всё иначе.
Я оглянулась. Мучительная пустота трогала душу и вызывала слезы. Лесные животные, изредка попадавшиеся на пути, в страхе бежали прочь. Пролетавшие мимо птицы испуганно трепетали под нашими взглядами.
- А где же Тени? – спрашивала я.
- Прячутся, — тихо отвечал Хома.
Мы не понимали причин таких изменений. Но одно я осознавала чётко и ясно – это и мой мир тоже. И бросить его просто так, я не смогу.
***
- Тала, ты таки точно решила заняться их спасением? – уперев лапки в бока разглагольствовал Хомик. – Ты таки пожалей ребят, человечка. Они и так страдают в плену, а тут ещё ты с неудачными попытками избавления.
- Почему неудачными? Я ведь не пробовала даже! – возмущалась я.
- Ой, не делай мне сильно смешно. Когда у тебя шо-либо было удачным? – Тенюшка постучал масеньким кулачком лбу. – Глупая, глупая человечка.
Мы шли меж сухих деревьев. Точнее, шла я, едва переставляя ноги под палящими солнечными лучами, а Хомик деловито ехал на плече и с упоением занимался нравоучительством.
- Ты пойми… С ними нежно нужно, они же… — он поднял пальчик. – Лессиры!
- Да знаю, знаю.
- Да шо ты такое знаешь, чего я ещё не рассказал?! – разобиделся Хома.
- Ну чего ты пристал? Лучше за дорогой смотри внимательнее. Вот куда мне сейчас идти?
Остановившись у развилки, я вытерла капли пота со лба. Солнце палило беспощадно. Быстрее бы дойти.
Левая тропинка вся изрезана глубокими морщинами сухой земли, а на правой кое-где выглядывали одинокие травинки.
- Туда пойду, — решила я, указав направо.
- Да пожалуйста! Иди куда глаза глядят.
- Хома, а если заблужусь? Жарко, да и пить хочется очень. В какой стороне город? Где искать наших ребят?
- Где-то вон там или вон туда, иди куда хочешь, постепенно найдёшь. Куда они денутся?
Я тяжело вздохнула.
- Хомочка, наипушистейший, наикрасивейший, наилюбимейший мой, скажи, пожалуйста, как быстрее добраться?
- Нет, ну вот бы так сразу, а то «сама знаю, всё знаю», – Хомка радостно покрутил хвостиком. – Да будет тебе известно, человечка, шо в Белоземье все дороги ведут в столицу. Иди спокойно и не делай мне нервы.
Удивительно, но Тень оказался прав. Через несколько часов мы наконец-то подошли к воротам большого города.
***
Беспощадно палило солнце, словно специально жарило истомлённую почву. Земля крошилась, превращаясь в горячую пыль, и оседала на кожу зловещим рисунком.
С ближайших деревьев осыпались наземь ломкие листья, будто сама природа рыдала сухими слезами. Трава под ногами жухла, соломой трещала… Кажется, пойди сейчас дождь, так и он упадёт серым пеплом на землю. Пусто вокруг. Мертво. Лишь муравьи, от жары чумные, сновали туда-сюда.
Высокие стены скрывали древний город. Грел ладонь горячий кирпич. Обжигали пальцы железные ворота.
- Стучи, — прошептал Тень.
Я замолотила кулаками по раскалённому металлу. Где-то за этими воротами жизнь, спасительная прохлада, глоток воды. Нас давно уже мучила вязкая жажда.
Облизнув шершавым языком губы, прерывисто вздохнула. Как же тяжело… Свинцом наливаются руки. В глазах темнеет. Пить…
Вот и солнце не золотом сияет, а красным жаром дышит.
- Тала.
Зовёт Тень, кричит Тень… Но мутится разум, плавится под огнедышащим зноем.
