— Для него, — женщина опустила вторую ладонь на голову тихонько поскуливавшей твари — и, о диво, та немедленно успокоилась, как собака, почувствовавшая уверенную руку хозяина. — Это единственное условие для него. Он не может иначе. Но вы можете…
— А оно остановилось бы? — зло бросил человек, всё ещё не опуская меча. Он и сам не очень понимал, что с ним происходит, почему жалость женщины к поверженному монстру так его раздражает.
— Нет, — тихо отозвалась А`Ани. — Но ведь вы не он.
Женщина провела рукой по морщинистой щеке монстра и в глазах существа на миг проступило какое-то очень человеческое чувство… Узнавание? Боль? Безымянный так и не смог понять, что это было: тень разума исчезла из блеклых, оплывших жиром глаз так же внезапно, как и появилась.
— Шай`тару эво де смати, лэ`эгу да чтавни`ам Йо`Ван, лэ`эгу да чтавни`ам. Он не понимает общий язык, — женщина обернулась к Безымянному. — Теперь, — она сделала особое ударение на этом слове, — раньше было иначе…
— Хотите сказать, что эта тварь раньше понимала общий язык? — всё ещё держа меч занесенным над головой монстра, поинтересовался Безымянный. Про себя же он и мысли не допускал, что подобная образина способна воспринимать хоть какой-то язык. Животное, зверь, выведенный с одной целью: грызть и рвать в клочья любого, на кого укажет хозяин!
— Раньше он не был бессловесной, лишенной разума тварью, — А`Ани поднялась с колен и, церемониально поклонившись человеку, произнесла: — Позвольте представить вам, лейн Александер, основателя и до недавнего времени главу нашего клана, Второго Сподвижника и возлюбленного ученика, благословленного самим Сати`мо на`Квайем, высокочтимого Йо`Ванна та`ас Сикуро.
Меч дрогнул. Совсем чуть-чуть. Человек! До недавнего времени ЭТО было человеком! Огонь и Тьма, кем же надо быть, чтобы превратить своего собственного собрата в нечто подобное?! Безумие! И он согласился работать на этих… этих… этих чудовищ! Монстров, в тысячу раз более страшных, чем та бессловесная тварь, что сейчас корчилась у его ног. Меч растаял. Безымянный развоплотил нанитовое оружие — в нем нет больше нужды. Он передумал убивать своего недавнего противника. Хотя по горлу стоявшей рядом с ним женщины он прошелся бы клинком с немалым удовольствием — это была ещё одна причина, почему он позволил мечу вернуться в накопитель. Зачем искушать себя?
— Спасибо, — едва слышно прошептала женщина.
— За что? — Безымянный отвернулся.
— За проявленное сострадание. Вы имели полное право нанести «вэни то дару» — завершающий удар милосердия, как вы говорите.
Безымянный зло ощерился. Не от слов женщины. От той непередаваемой иронии, что стояла за ними. И в то же время что-то насторожило его, что-то было в этом разговоре, нечто, что он упустил, не обратил внимания и… Он мысленно вернулся к началу беседы: слова, жесты, мимика А`Ани — всё не то. Но что-то ж было! Что же? «…представить вам, лейн Александер… Йо`Ванна та`ас Сикуро.» Вот оно!
Безымянный крутанулся на месте и с ненавистью взглянул на женщину.
— Сикуро? Вы сказали, его зовут Йо`Ванна та`ас Сикуро? Но это же имя носит и…
— Да, — А`Ани, медленно кивнула. — Вы правы… Он был… есть, отец Ви`атела и…
— Если Ви`ател — его сын, то как же он мог допустить это?.. — задохнувшись от негодования, Безымянный ткнул рукой в дрожащее существо и от отвращения сморщился. — Это надругательство… Если бы мой отец…
— То что? — холодно спросила А`Ани. — Что бы вы сделали? Убили бы его? Избавили бы от страданий одним ударом меча? Таков был бы ваш выбор?
— Таков был бы выбор любого человека, наделенного истинным состраданием! — рявкнул Безымянный.
— Любого эгоиста, хотите вы сказать, — чем больше ярости звучало в голосе человека, тем холоднее становилась речь А`Ани. Последние же слова женщины дышали стужей самой Бездны. — Вы называете смерть — милосердием, избавлением? Вы настолько самоуверенны и спесивы, что берете на себя ответственность за выбор жить или умереть? Кто дал вам такое право? Кто назначил быть последним судьей? Что вообще вы знаете о жизни и смерти? Конфедерация… — вся гамма оттенков, все мыслимые определения, всё что заключено в слове «презрение», — всё это было вложено А`Ани в последнее слово, всё, и ещё намного большее. — Вы назначили себя и судьями, и палачами, мечущими законы и смерть, как рыбы — икру! Вы уничтожаете без жалости, без раздумья, без тени сомнения в собственной правоте! Убиваете по малейшему поводу и правых, и виноватых, вы даже самих себя не жалеете! Фанатики, вы все просто проклятые фанатики, убежденные в собственной избранности! Только вот никто вас не избирал! Никто не назначал на должность спасителей всего мира…
— Если бы не мы, — Безымянного действительно поразили слова женщины, пламенность её речи, и он, не отдавая отчета самому себе, принялся оправдываться, принялся говорить «мы» вместо ставшего уже привычным «они», — мир давно бы скатился в Бездну. Если бы не мы, полчища Полуживых, Серых, амазонок и порождений давно разорвали бы его в клочья! Мы — это порядок, мы — это закон, мы — это безопасность! Мы — это единственное, что не даёт миру погрузиться в пучину хаоса и анархии…
— Святая Конфедерация… — это было уже даже не презрение! — Можно вырвать дитя из её объятий, но вы никогда не вырвете Её из глубины души дитя! Рабы и фанатики! Сотни поколений рабов и фанатиков! Только вот скажи мне, доблестный кон, а кто ответственен за пробуждение Бездны? Кто, поставив Темных и Серых вне закона, побудил их на войну, кто породил Акватику? Кто породил хаос междоусобиц? Кто это был? Уж не разлюбезная ли Святая Конфедерация? Может, это не она, не её эгоистичные и мечтающие о всевластии патриархи, взыскующие могущества, превышающего доступное, пробудили первую энергетическую волну? Или не они же, вконец устав от бесконечных поражений первых лет Войны, породили Полуживых…
— Ложь…
Безымянный яростно затряс головой, отгоняя морок, порожденный словами женщины.
— Всё это ложь! Выдумки наших врагов, призванные посеять рознь в филиалах, породить раздор между братьями…
— Конечно, — преувеличенно сладким голосом подтвердила женщина, — это всего лишь ложь. Грязные выдумки врагов… Как и ваши генетические программы искусственного отбора. Скажи мне, сколько поколений твоих предков вступали в брак не по приказу, сколько твоих сестер, теток, бабушек не проходили «обучающий» курс в Вальнаве или сколько из них рассказывали о том, что там с ними делают? Сколько?! И после этого ты осмеливаешься называть кого-то монстром? Чудовищем? Даже Йо`Ван в своем нынешнем состоянии куда более человечен, чем любой из вас… — голос женщины сорвался, она отвернулась, плечи её задрожали, но она очень быстро сумел подавить охватившие её чувства и вновь взять в себя в руки. Когда она обернулась и встала лицом к лицу с Безымянным, образ полной безмятежности вновь всецело завладел ею, и лишь кончики дрожащих ресниц говорили, что образ этот — всего лишь иллюзия.
— Впрочем, вам ведь этого не понять, верно? — в голосе её не слышалось вопроса, скорее утверждение. — Да это и не важно. В конце концов, мы наняли вас не за вашу человечность, — она выдавила из себя улыбку, выглядевшую на редкость фальшиво. — Но ради справедливости, справедливости к вам, лейн Александер, хочу заметить: когда с Йо`Ване произошел тот несчастный случай, что оборвал его прежнюю жизнь, среди нас было достаточно много тех, кто, подобно вам, настаивал на прекращении его мучений. В итоге, последнее слово осталось за самим Йо`Ваном.
— То есть он сам?.. — Безымянный не договорил и просто ткнул пальцем в слабо шевелящуюся на полу груду плоти.
— Нет, — хладнокровно ответила женщина. — Никто не предполагал, что так выйдет, хотя это и было возможным. Мы все понимали риск, как и риск того, что подобное может произойти, и всё же надеялись избежать… Если признаться вам начистоту, лейн Александер, будь мне тогда доподлинно известно, чем кончиться операция… чем всё в итоге обернется… я не знаю, какое решение приняла бы в итоге. Но тогда мы надеялись… И, кроме того, всё случилось так внезапно и делалось в такой спешке. Видите ли, наш клан не так давно обосновался в этой лаборатории. Когда мы пришли сюда, она, несмотря на полную консервацию, пребывала в весьма жалком состоянии, сейчас мы многое переделали, но тогда… Мы принялись исследовать комплекс, комната за комнатой, коридор за коридором. И вот, в одной из комнат нижнего уровня, в которой находился Йо`Ванн, случился обвал, рухнул потолок и часть стен. Двое наших собратьев, бывших с Йо`Ванном, — погибли на месте. А он сам… Это было ужасно… Кровоточащий обрубок, ни рук, ни ног… но он оставался в сознании… Он кричал — понимаете? — кричал не переставая, часами, днями… обезболивающие… даже они были не в силах полностью унять его страданья. Они давали лишь временное облегчение. Нужна была невероятно сложная операция… Наши предки были способны на такое. Они могли бы спасти его, даже не прибегая к помощи «исцеляющих». Мы — нет. Мы делали всё от нас зависящее, но повреждения были слишком велики. Только его могучий дух, его воля к жизни не позволили ему умереть сразу же, ещё под завалом. Мы оказались бессильны помочь ему сохранить жизнь, ту жизнь, к которой он был привычен. Но были и другие способы…
