Женщина склонилась над тварью и принялась гладить её, ласково приговаривая что-то на своем языке.
— Да, были другие способы, — через некоторое время проговорила она, выпрямившись и взглянув человеку в глаза. — В летописях техников часто называли одушевленными машинами из-за их способности создавать симбиотические соединения живой и неживой материи — и это действительно было так. Когда с Йо`Ванном случилось несчастье и мы поняли, что обычных способов сохранить его жизнь нет, мы попытались сделать то, что составляло основу бытия наших предшественников. Мы попытались слить остатки его человеческого тела и выращенные особым образом механизмы, пропитанные энергиями Агронивайса, настроенными на поле самого Йо`Ванна. Мы провели операцию, сделали всё, что смогли, что сумели, но… результат вы видите… Он перед вами.
— Да уж! — Безымянный не знал, что сказать, что ответить на эту исповедь. Да и нужно ли было говорить?
— Его сын, Ви`ател, был с ним всё то время, что шел процесс преобразования его плоти, продолжала меж тем А`Ани. — Вообще всё время с момента трагедии! Он видел, переживал те страдания, что испытывал Йо`Ван, как свои собственные. Наверное, они и были его собственными, частью его… Он пытался поддержать отца, пытался не дать его разуму скатиться в бездну безумия…
Теперь Безымянный начал кое-что понимать о своем загадочном спутнике. Понимать его боль и гнев, его ненависть к Конфедерации. Это было не просто неприятие чуждых сути техников законов и норм, нет, всё было куда более личным, — ненависть к тем, кто — пусть и опосредованно, невольно — был причастен к страданиям его отца. Кто уничтожал знания и навыки, истреблял память и культуру предков…
— Но ничего не помогло, — заключила А`Ани. — Йо`Ван боролся очень долго, но в конце он не выдержал… И это подводит нас к тому делу, ради которого, собственно, мы и обратились к вам, лейн Александер.
— И что же такое я должен сделать? — Безымянный сплюнул на пол кровавый сгусток и устало провел рукой по разорванной во время сражения, губе. Утомление тихой змеёй опутывало его тело, как и всегда после сильного напряжения. — Судя по всему уже случившемуся, это действительно нечто… необыкновенное! Что же я должен украсть для вас? Кристалл памяти Великого Зикурэ? Виму? Любимые тапочки патриарха Тэрина?
— Не что, — протягивая чистый платок, расшитый по краям бледно-зеленой нитью, мягко поправила его А`Ани. — Не что. Кого! Ваша задача заключается в похищении из лаборатории наших прямых конкурентов ведущего специалиста по преобразованию материи, человека… — на этом слове женщина-техник заметно споткнулась и некоторое время помолчала — видимо пытаясь подобрать подходящий термин. — Человека — назовем его так для краткости, — владеющего необходимыми нам знаниями. Его зовут… звали, фассор Варид Суффо он — один из старейшин нашего народа, Древнейший! Он был в числе спутников самого Сати`мо на`Квайя— нашего прародителя. И он же был в числе тех, кто положил начало раскола нашего рода после безвременной гибели Величайшего. Именно он является вашей целью!
Безымянный недовольно покачал головой ставшей тяжелой, словно семипудовый камень. Чем дальше — тем веселее. Теперь эти недочеловеки хотят превратить его в похитителя младенцев — или стариков, что, в принципе, одно и то же! Просто прекрасно, великолепно! Вероятно, в следующий раз они потребуют от него станцевать голым в лучах луны или украсть солнце. Это ж надо было так вляпаться!
Безымянный вновь встряхнул головой… Что-то чересчур давит виски, странно, неужели так сказывается перенапряжение битвы? Очень странно, с ним раньше никогда ничего подобного не происходило. Что-то… А ладно! Чего не бывает в жизни?
— Ещё одно, вот, — А`Ани, внимательно наблюдая за Безымянным, трясшем головой точно с похмелья, протянула ему небольшой шприц, с тоненькой и короткой иглой, наполненный мутной, желтоватой жидкостью.
— Что это? — недоуменно и подозрительно поинтересовался Безымянный. — Я не стану использовать…
— Это противоядие, — скупо улыбнувшись, пояснила женщина. — Слюнные железы Йо`Вана вырабатывают один очень любопытный и редкий токсин, весьма своеобразно влияющий на нервную систему. Если не принять противоядья или же не воспользоваться услугами весьма высокого исцеляющего, то в течение суток наступит необратимая реакция, приводящая к неминуемой смерти. Вы можете подождать, если не верите. Через несколько минут появятся первые симптомы: обильное потоотделение, повышенное сердцебиение и трудности с дыханием, вскоре наступит общее недомогание, начнутся проблемы со зрением…
— Дьяволы и бесы!
Безымянный выхватил шприц, но не стал торопиться с инъекцией, не будучи до конца убежденным словами техника. Он полагал, что лучше выждать время и убедиться в правоте сказанного. С этих тварей станется, они и отравить могут! Лучше подождать.
Признаки отравления, как и обещала А`Ани, не заставили себя ждать: обильная испарина, выступившая на лбу, пульс, бьющийся как сумасшедший… С трудом сделав очередной вздох, Безымянный с ужасом осознал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Раздумывать дальше не было смысла. Сбросив плащ и куртку, стянув через голову безрукавку и рубашку, он поднял шприц и сделал себе инъекцию… после чего рухнул на колени и зашелся в удушающем приступе судорожного кашля.
— Того количества противоядия, что вы приняли, будет вполне достаточно, дабы продержаться сутки, — разглядывая дрожащего человека, словно некий удивительно любопытный объект отвлеченного созерцания, пояснила женщина. — В дальнейшем вам придется повторять процедуру изо дня в день, пока мы не предоставим вам совершенный антидот, способный полностью вывести токсин из организма.
— Какого… — большего Безымянный, при всем желании, не смог из себя выдавить. Всё тело его, обычно безропотно подчинявшееся воле хозяина, исходило мучительными конвульсиями, его бросало из испепеляющего жара в озноб с пугающей частотой, руки не слушались, живот сводило так, что оставалось лишь благодарить судьбу, что с утра в нем не было ни крошки.
— Поймите нас, — в голосе женщины послышались нотки неподдельного сочувствия. — Это наша гарантия. Гарантия того, что, вступив на избранный путь, вы не свернете с него, не отступитесь в самый решающий момент. Вероятно, Ви`ател упоминал, что шанс, представившийся нашему сообществу, — уникален. Он не повторится, и второй возможности попытаться у нас не будет. Мы должны получить результат, получить любой ценой! Прогресс наших проектов, само существование нашего клана — вот что стоит на кону. Поэтому человек, взявший на себя обязательство по воплощению нашего плана в жизнь, должен быть полностью, всеобъемлюще сосредоточен на исполнении миссии. Яд в вашей крови — просто ещё одна гарантия в дополнение к договоренностям и последующей оплате. Ещё один стимул дойти до конца…
Глава 12
Всего лишь пешка
Какова глубина Бездны? Сколько минут в Вечности? Есть ли предел человеческой подлости? Только пытаясь найти ответы на эти вопросы, ты можешь постичь все грани Бесконечности.
Аниара Сайдо, «Реквием «Смертной»».
Младший сержант — пока ещё младший сержант — лёгкой штурмовой ладони Дани Павилос, застыл, точно статуя, пред дверьми, ведущими в рабочий кабинет гроссмейстера Сениса, отвечающего за надзор над личным составом семьдесят седьмой цитадели и замещающего во всех прочих повседневных делах старшего гроссмейстера Вейнара в случае отсутствия оного. Нынче, как нередко случалось в последнее время, был именно такой случай. «Старик» Вейнар, как звали за глаза подчиненные главу гарнизона, за этот год сильно сдал, и его всё реже и реже можно было застать на своем посту. Тут сказывался и немалый возраст — все ж таки сто восемьдесят шесть лет, не мальчик уж, — и беспрестанные заботы о вверенной его попечению цитадели, и, что куда важнее прочего, потеря единственного сына — погибшего чуть больше года назад в мелкой стычке с катекианцами. Все эти обстоятельства не лучшим образом сказывались как на здоровье «Старика», так и на исполнении им непосредственных обязанностей. Многие коны уже начали даже привыкать, что по гулким коридорам семьдесят седьмой вместо привычного рассерженно-властного рыка Старика всё чаще раздавался не менее властный, но куда более громогласный рёв Аакима. Эта тихая и негласная смена руководства никого особенно не смущала и не волновала, хотя Вейнара уважали и любили так, как только возможно любить и уважать командира, никогда не прятавшегося за спинами подчиненных, никогда не посылавшего на смерть «за просто так», никогда не лгавшего и не изворачивавшегося и готового в любую минуту грудью стать на защиту «своего»; все ж таки большинство понимало и принимало тот факт, что Старик «отслужился» и пришло его время уходить на покой. Тем паче, что и с последним своим долгом перед Конфедерацией Вейнар справился прекрасно: воспитал и обучил достойного славных традиций семьдесят седьмой цитадели преемника…
