значения таких гигантов как Китай, Индия, Бразилия, Европа и США все равно оставались на острие развития. И ссориться с ними окончательно было нельзя. Да и зачем? Терять миллионы человек только россиян ради эфемерной победы? Эх, почему это не понимают лидеры стран Европы.
Мануйлов заговорил о том же:
— Мы должны избежать этой войны. Алексей Антонович согласен со мной не во всем, но принципиально мы стоим с ним на одной платформе. А вы как думаете, Дмитрий Сергеевич?
Романов не задумался ни на мгновенье:
— Мы должны всеми силами избежать войны. Во-первых, гибель наших сограждан не идет ни в какое сравнение с теперешними целями, во-вторых, Анатолий Георгиевич, вы правильно сказали, противостояние России с западным миром обязательно закончится поражением нашей страны. Если и не военным, то экономическим и политическим. Иначе и быть не может, слишком уж различны силы. И, в-третьих, я не вижу иного пути развития России, как западного. Ведь не по пути же Китая нам двигаться
Мануйлов и Ларионов переглянулись.
— Нечто похожее я и ожидал услышать, — задумчиво сказал Мануйлов. — Но что вы можете предложить по конкретным проблемам, стоящим теперь перед Россией. Как показал события последних ней в Лондоне, вы не только теоретик, но и практик блестящий, что я оценил очень высоко. Впрочем, об этом позже. Итак?
— На сегодняшний момент, — Романов вздохнул, — извините, Алексей Антонович, но приходится констатировать, что текущая внешняя политика России на основе жестких подходов зашла в тупик. Только вы не думайте, — остановил он вскинувшегося Ларионова, — что я сейчас начну критиковать вас и ваш курс.
Если бы проблемы заключались только в том, что некий министр сгоряча нарубил дров и Запад обиделся, начав войну, то хватило бы нескольких отставок и несколько дипломатических нот. Извинений, наконец, хотя Россия не пятилетний пацан, чтобы извинятся. Нет, здесь масса наслоений и проблем предыдущих лет и свинство западных коллег, среди которых часть явно стремится сделать из русских краснокожих Европы. Поэтому, Алексей Антонович, надо не критиковать вас, а стремиться вылезти из той ямы, в которую мы попали.
Романов остановился, задумчиво посмотрел на книжный шкаф,
— В какой-то мере, сегодняшняя ситуация напоминает мне ситуацию 1856 года, — заговорил он снова, — когда после Крымской войны разоренная Россия была на уровне парии Европы. Почти все объединились против нее. Только слабенькая Пруссия внешне демонстрировала союзническую близость.
— Сейчас ситуация не та, — не согласился Мануйлов. — Тогда мировая политика была загнана в Европу. И Россия, хотя и проиграв, все равно играла большую роль. Сейчас же, я боюсь, наша страна станет слишком слабой, чтобы играть роль иную, кроме второстепенной страны. А ее роль переймет Китай, Бразилия или Индия.
— С этой стороны вы правы, Анатолий Георгиевич, — подхватил Романов. — Но, к счастью, для нас есть благоприятные для нас факторы. Биотопливо и международный терроризм, сырьевой и технологический вопросы. Вообще, в условиях развития техники и средств связи Земля стала лишком маленькой, чтобы страна таких размеров могла быть проигнорирована.
На этой основе я и собираюсь действовать. Я считаю, что, с одной стороны, Россия — страна европейская и должна в ряде вопросов уступать, чтобы интегрироваться в этот, так сказать, ареопаг. С другой стороны, у России есть собственные интересы и потому мы не обязаны смотреть в рот каждому поляку. Наша страна по экономическому производству стоит на пятом месте в мире. Больше восьми процентов мирового производства! Нет, нас просто не вычеркнешь.
Наша главная задача на будущее не стремится урвать там кусочек, здесь пирожок, а создать такую ситуацию, что бы мы постепенно становились для Европы своим равноправным партнером.
Но, — энергичный голос Романова вдруг сел и он осипшим голосом сказал: — в ближайшее время нам предстоит трудное время. Grand Europeокажет на нашу страну сильнейший нажим. И вот здесь мы проиграем. Я вижу и своей задачей, и задачей всего правительства минимизировать потери России. Европа еще заплатит за каждый цент, который мы ей отдадим. Но пока они будут блаженствовать на теле нашей страны.
— Вот ведь сволочные гондурасы, — не удержался Ларионов. — Паразиты!
— Да нет, — не согласился Романов, — страны нормальные, правительства сволочные. Прям все как у нас.
И он тяжело вздохнул, представляя начало свое министерской деятельности.
Глава 23
Похоже, Европа наконец-то нашла своего рыжего, на которого можно было свалить все проблемы и потребовать компенсацию.
Собравшаяся в Сан-Франциско всемером большая восьмерка деловито объявила о реорганизации и превращении себя в большую семерку. Россию, за счет которой произошло это урезание, никто, разумеется, не спросил. И даже особых объяснений не было. Выгнали, как мальчишку из благородного собрания.
Романову стоило некоторых усилий убедить Мануйлова никак не реагировать на это событие. А то президент хотел устроить громкие вопли, воззвать к мировому сообществу, чтобы перед его страной хотя бы извинились. Это позволило бы позже иметь некоторое преимущество перед новыми переговорами.
Или, по крайней мере, он бы успокоил нервы.
Новый министр иностранных дел разъяснил Мануйлову, что это будет смешно. Россию покажут дурачком и все.
Бог дал, Бог взял. В свое время, в 90-е годы ХХ века, это была компенсация за определенные уступки новоявленного после распада СССР государства. Или последний реверанс в сторону погибшей сверхдержавы.
Теперь осталось считать, что время уступок закончилось. Благо, что о необходимости исключения России из большой восьмерки уже с полсотни лет талдычили США. Как только возникала какая-то проблема во взаимоотношениях России и Запада, как американцы с навязчивым постоянством сразу начинали предлагать исключить Россию. А уж о постоянных призывах Польши, Украины и Прибалтики (в среднем несколько раз за год) наказать наглого русского медведя и говорить не приходилось.
Пусть их. И к тому же то была не самая большая проблема. Хотя носу было больно за такой щелчок. И обидно.
Затем наступило время конкретных переговоров. Как будто, чтобы дать новому министру дать освоится, американцы три дня молчали. А потом заговорили о дипломатическом рауте.
Для решения «кавказского вопроса» была созвана Парижская мирная конференция. Об этом снисходительно сообщили и российскому правительству, когда до начала открытия осталось два дня. На конференцию полномочными членами собирались США, Франция, Великобритания, ФРГ, Испания, Италия, часть стран Восточной Европы. Из бывших союзных республик приглашались Грузия, Украина, Эстония, Латвия и Литва. И вот теперь приглашали и Россию.
Собственно, сообщение было как контрамарка на спектакль — о конференции так раскричались
