– Воды? – прошептал Тарен. – Но какое же волшебство дает ей эту силу? Этот водоем заколдован?
– Да, для тех, кто считает его волшебным.
– А ты? – осторожно спросил Тарен, – Ты хотел заглянуть в него?
– Нет, я этого не хотел, – ответил Аннло, – потому что я хорошо знаю, кто я. Аннло Велико-Лепный. Так ли это, не так, но это знание поддерживает меня в жизни.
– А я, – пробормотал Тарен, – что поддержит меня? – Он закусил губу и словно бы углубился в себя, – Это правда, – сказал он, подняв голову. – Я боюсь взглянуть в Зеркало, боюсь узнать то, что оно может открыть мне и во мне. Но я уже познал стыд отречения от отца, пусть даже и не настоящего! – горько выкрикнул он. – Неужто мне суждено познать и трусость? Страх отречения от самого себя?
Тарен встрепенулся.
– Утром, – твердо сказал он, – я отправлюсь к Зеркалу Ллюнет.
Решение это немного успокоило его. Но на рассвете, когда они с Гурджи седлали своих лошадей, холод сомнения сковал его сильнее, чем холодный утренний туман поздней осени. Но, единожды приняв решение, он никогда не отступал. И на этот раз, не давая сомнениям поколебать себя, он решительно выехал со двора кузницы и направил коня на север от Коммот Мерин к горам Ллавгадарн. Он устремлялся к самому высокому пику хребта, к горе Меледин, где, как сказал Аннло, он и найдет пещеру. Путники ехали молча, упорно стремясь вперед, и остановились на привал только к концу дня, когда у лошадей уже не было сил карабкаться вверх по крутому склону. Они приготовили себе ночлег на мягком ковре из сосновых игл, но были так взволнованы, что спали мало и беспокойно.
На рассвете следующего дня они собрали свои вещи и резвым шагом поехали вдоль вершины гряды. Вскоре Тарен вскрикнул и указал рукой вниз. Озеро Ллюнет лежало огромным овалом в провале между вершинами, сверкая в лучах раннего солнца. Его воды были спокойными, голубыми, и само озеро казалось зеркалом, заключенным в раме тесно растущих по его берегам деревьев. Над ним возвышалась гора Меледин, высокая, но будто совершенно невесомая, плывущая в тумане, который все еще окутывал ее подножие.
Сердце Тарена забилось сильнее, когда они с Гурджи стали спускаться вниз к берегу озера. Ближе к Меледин спуск стал круче, и маленькие плоские пятачки горных лугов сменились сетью оврагов. Около ручья, обрывавшегося и падающего со скалы небольшим водопадом, они привязали лошадей к низкому кривому деревцу. Тарен уже заметил пещеру и поспешил к ней. Гурджи, сопя, карабкался следом.
– Там! – кричал Тарен, – Там! Зеркало!
У подножия Меледин время, ветры и дожди вырезали в скалах сводчатую пещеру глубиной в несколько шагов. С поросших мхом камней на выступе скалы, как с бороды лесного дива, стекали мелкие ручейки. Тарен устремился к пещере. Сердце его просто вырывалось из груди. Приблизившись к пещере, он непроизвольно замедлил шаги, страх цепью опутал ноги. У самого входа в пещеру Тарен замер надолго. Гурджи с тревогой смотрел на него.
– Оно здесь, – прошептал Тарен и сделал шаг вперед.
Внутри, в плоском бассейне, вымытом в каменном полу пещеры, лежало озеро Ллюнет, словно щит из полированного серебра, сверкая даже в укрытой от лучей солнца полутьме пещеры. Тарен медленно опустился на колени у кромки воды. Бассейн был глубиной не более чем в палец. Капля за каплей отрывались от струившейся по каменной стене еле заметной ниточки воды и звучно чмокали в неподвижную зеркальную поверхность. Долгие столетия сочилась эта живая ниточка и все же не могла переполнить мелкое каменное блюдо, лежащее в тесной пещере. Озеро казалось бездонным. От каждой упавшей в воду капли расходились медленные круги, вспыхивая в отраженном свете белыми искрами, словно грани драгоценного кристалла.
Едва смея дышать, чтобы не взволновать сияющую поверхность, Тарен склонился ниже. Пещера была наполнена торжественной тишиной. Казалось, что даже падение слабой веточки мха разобьет эту тишину вдребезги и расколет хрупкое зеркало воды. Руки Тарена задрожали, когда он увидел свое собственное лицо, изможденное долгими днями пути и докрасна обожженное солнцем, словно закаленная в печи глина. Все его существо протестовало, его тянуло отвернуться, закрыть глаза, но он заставлял себя вглядываться и вглядываться дольше, глубже. Но что это? Неужели его глаза сыграли с ним злую шутку? Лицо, которое он вдруг увидел, заставило его в ужасе отшатнуться. В то же мгновение Гурджи завизжал от страха. Тарен вскочил на ноги, обернулся. Перед ним над самым обрезом воды стоял Дорат.
Лицо разбойника обросло щетинистой бородой, грязные желтые волосы падали на лоб и глаза. Его куртка из лошадиной шкуры была располосована на боку, ботинки заляпаны грязью. Он держал в руках краюху хлеба, ломал, крошил его и жадно запихивал в рот. Усмехаясь, Дорат разглядывал Тарена.
– Рад встретиться, лорд Свинопас, – пробубнил Дорат набитым ртом.
– Рано радуешься, Дорат! – вскричал Тарен, выхватывая меч. – Не призовешь ли ты свое Братство, чтобы они набросились на нас? Позови! Позови их, всех, кто напал на Коммот Исав!
Он поднял свой меч и двинулся на Дората.
Тот грубо рассмеялся.
– Неужели ты ударишь до того, как я обнажу свой клинок, скотник?
– Тогда вытаскивай его! – Тарен отскочил назад.
– Так я и сделаю, когда покончу с едой, – сказал Дорат, презрительно хмыкнув. – А твой клинок, свинопас, гляжу я, уродливее, чем лицо Глоффа. – Он коварно усмехнулся. – Мое оружие намного лучше, хотя добыто за бесценок. А мое Братство? – Он посуровел. – Ты хочешь, чтобы я позвал их? Они не услышат. Потому что половина из них спит крепким сном под могильными холмами. Я видел тебя в Исав и догадался, что это ты собрал этих олухов. Увы, у меня не было времени задержаться и поприветствовать тебя.
Дорат вытер рот тыльной стороной ладони.
– Из тех, кто напал на Исав, двое трусов сбежали, и я их больше не видел. Двое были сильно ранены. Этих я сам отправил в путешествие к воронам, питающимся падалью, чтобы они больше не обременяли меня. Но это неважно. Я вскоре найду других, которые составят новое Братство.
Он поднял глаза к потолку пещеры, обшарил взором каменные стены.
– Впрочем, чем меньше, тем лучше, – сказал он с коротким смешком. – Мне ни с кем не придется делиться твоим сокровищем.
– Сокровища? – злорадно захохотал Тарен. – Нет никаких сокровищ! Вытаскивай меч, Дорат, или я убью тебя безоружного, как ты пытался это сделать со мной.
– Меня не обманешь, свинопас, – взревел Дорат. – Ты все еще держишь меня за дурака? Я следил за тобой все время, пока ты петлял по этим кривым дорожкам. Я знаю, что в твоих седельных сумках нет ничего ценного. Сам проверил. Поэтому сокровище ещё предстоит добыть. Ведь так, скотник?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
