До сих пор не верится! Все обошлось! Мы вместе! Вот так. Держась за руки!
— У него самая сильная мать в мире, — Бадрид крепче сжимает мою руку.
— Ну, знаешь. Тут и отец… Хм… Таких размеров, что ребенка от него не каждая выносит! Говорю же! Настоящий богатырь!
— Есть проблемы? Нам грозят осложнения с родами?
Бадрид хмурится. Поглаживает мою руку, чтобы успокоить. Но я вижу. Сам нервничает намного больше, чем я!
Потому что я знаю. У нас больше не будет никаких трудностей! Теперь… Когда мы счастливы и наконец поняли и услышали друг друга, все беды позади!
И мы… Мы выстрадали свое счастье! Настолько выстрадали, что Небеса больше не решатся устраивать нам новые проверки на прочность! Мы заплатили за все сполна! Наперед! На всю жизнь!
— Никаких, — Тимур пожимает плечами.
— Мари можно уже выписывать. Причин оставлять ее на сохранении не вижу. Анализы такие, что можно в космос лететь! Можно все. Ходить, гулять, я бы даже сказал, что физические нагрузки очень полезны! И… В вопросе супружеской жизни тоже самое! Я рекомендую полную активность. Во всем!
Тихо улыбаюсь, отворачиваясь, слыша, как скрипят сжатые челюсти любимого.
За все время он так и не прикоснулся ко мне.
Оставался ночевать в палате. Укладывался рядом, осторожно поглаживая живот. Но ни разу. Даже намека на что-то большее, чем легкий поцелуй в шею сзади не было.
Мне ли не знать его темперамент? И чего для него стоит сдерживаться?
— Пол узнавать будем?
— Нет, — Бадрид отвечает твердо, решительно качая головой.
— Вот и все.
Тимур кладет на мой живот салфетку, чтобы вытереть гель, но муж почти с рычанием перехватывает его руку.
— Я сам!
Рявкает, а я чувствую, как из глаз текут счастливые слезы.
Прячу улыбку, отворачиваясь.
— Что? Что, Мари? Я сделал больно? Слишком прижал?
Тут же срывается.
Обеспокоенно смотрит мне в лицо.
Утирает пальцами бегущие по щекам слезы, которых не остановить.
— Все хорошо, — поглаживаю его руку, зарываясь второй в густые волосы.
— Просто… Я счастлива! Так счастлива!
— Гм…
Тимур прокашливается, напоминая, что мы здесь не одни.
А мы вместе. И все это время, с того самого нашего последнего разговора, у меня чувство, будто и нет больше никого на земле. Во всей вселенной! Только мы! Мы двое!
И наше счастье. Которое все сильнее толкается внутри! Требовательно напоминает о себе, стоит нам от него хоть на минутку отвлечься!
Компенсирует отцовское внимание, которого ему так не хватало раньше!
— Все документы я подготовлю. Можете собираться. Минут пять, не больше. Потороплюсь. Кажется, вам очень срочно нужно оказаться дома!
А мы даже и не оборачивается.
Просто смотрим в глаза друг другу, улыбаясь. И никаких слов не надо. И никаких их не хватит, чтобы передать хоть сотую часть нашего счастья. Счастья на двоих!
Бадрид помогает мне одеться, как ребенку.
Забирает на выходе все выписки.
Мы выходим из клиники, держась за руки.
Как самая настоящая беззаботная совсем юная пара.
И…
Только сейчас понимаю.
Раньше я только могла и мечтать о таком!
Но теперь…
Зная, через что мы прошли…
Наше счастье дороже. Больше. Оно, как выдержанное вино. Оно колышется в воздухе и пропитывает собой все вокруг!
Что так дорого обошлось, то нерушимо. То уже бесценно!
— Разве ты не хочешь узнать пол ребенка?
Счастливо поднимаю на Бадрида светящиеся глаза.
— Зачем?
Он только снова пожимает плечами.
— Ну…. Ты должен хотеть мальчика. Мужчину. Наследника. Ты ведь первый в семье. И главный. Тебе нужно передать империю, и…
К вопросу семьи мы больше не возвращались. Не хотелось думать о трудностях, которые нас еще ждут. Разрушать то волшебство, что повисло над нами. Звеня в воздухе.
— Мари. Какая разница?
Бадрид смотрит на меня жадным взглядом, а после подхватывает на руки.
И кружит. Кружит. До бесконечности. До головокружения! Хотя… Голова у меня кружится в последнее время каждый раз, когда он входит ко мне!
А у меня снова из глаз слезы! Откуда их только столько берется?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почему-то я уверена. С самого начала была уверена. Что от Бадрида может родиться только мальчик! Мужчина! И что для него это принципиально важно!
— Главное, что ты меня простила, — шепчет, опускаясь передо мной на колени.
Прижимается губами к животу.
А во мне разливается что-то сумасшедшее. Взрывается миллионом фейерверков. И кружит. Кружит, хотя я и стою на месте.
Он покрывает поцелуями мой живот.
Лихорадочно.
И так нежно, что щемит сердце и подгибаются пальцы на ногах.
Только сейчас замечаю, что весь двор усыпан розами.
Ярко-алыми. Как самым настоящим ковром!
— Бадрид…
Шепчу, прикрывая глаза.
Упиваясь каждой секундой.
Гладя его по лицу. И сама до сих пор не веря, что мы можем вот так. У всех на виду. Никого и ничего не таясь!
— Зачем это все?
— Выходи за меня, Мари! Ты… Согласна стать моей женой? Навеки. В богатстве и бедности. До последнего вздоха держась за руки? И верить. Верить друг другу больше, чем самим себе? Что бы не случилось?
Вскидывает голову, так и продолжая стоять передо мной на коленях.
С сумасшедшим ожиданием впивается мне в глаза.
— Но…
Снова смахиваю слезы.
— Я ведь уже… Твоя жена!
— Это было не так. Не так, как нужно! И… Я не спрашивал тогда твоего согласия! Все решил сам… И… Я хочу не так. Без всех этих игр в глупые прятки. Я хочу, чтоб ты стала моей женой под твоим настоящим именем!
— Конечно, я согласна!
Обхватываю его голову обеими руками.
— Только с тобой, Бадрид! Только с тобой, любимый! Всегда! До самого конца!
И мир сливается в одну-единственную точку его горящих глаз.
Когда он снова подхватывает меня на руки. Целует с сумасшедшей, по-настоящему безумной нежностью. В которой можно захлебнуться. Утонуть. В которой толкьо и возможна жизнь!
— Люблю. До последнего вздоха люблю тебя, Мари! До последней капли крови! Каждый миг! Каждую секунду! И так будет всегда!
— Но… Ты уверен, что не лучше оставить все, как есть? Общество… Репутация… Твоя семья…
— Мари. Поверь. Ради нас я готов бросить вызов всему миру! Выйти, как на ринг. И победить! Потому что, когда вы за моей спиной, проигрыш просто невозможен! Черт возьми! Нас с тобой даже смерть трижды разлучить не сумела! Неужели нас смогут разрушить обыкновенные люди?
Да. Судьба словно сама сводила нас. Снова и снова.
Запутанными, такими трудными путями. Но неизменно вела друг к другу!
И наверное, другая судьба была бы проще!
Но мне и даром не нужно другой судьбы! Другой… У которой были бы не его глаза! Не его улыбка и твердый, пусть даже такой жесткий характер!
— Я не хочу ни прятаться, ни скрываться, Мари. Мы вместе поднимем головы и посмотрим всем в глаза. Откровенно. И смело! Нас ничто не сломит!
— Я с тобой, Бадрид. С тобой! До конца!
Прижимаюсь лицом к его шее.
Чувствую, как бешено колотится жилка на ней.
Что нам весь мир, если мы вместе?
— Едем домой, Мари…
Его руки зарываются мне в волосы. Массируют кожу головы так, что стопы прошибает тысяча вспыхивающих иголочек. А блаженная нега разливается по всему телу!
Покрывает поцелуями мое лицо.
Накрывает губы своими.
И…
Весь мир исчезает. Темнеет. Просто перестает существовать!
Ноги подкашиваются, и я только и могу, что цепляться обеими руками за его рубашку…
— С ума схожу, как хочу оказаться с тобой вдвоем… Только вдвоем… Я такой по тебе голодный, Мари! Я буду нежным! Буду очень осторожным!
Подхватывает меня на руки…
И я даже не замечаю, как мы оказываемся в доме…
* * *
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В спальне.
А его жаркие руки уже скользят по моей спине, согревая кожу. Заставляя ее искриться и полыхать. Срывая одежду.
