— Очень нежным, Мари, — шепчет, обхватывая обеими руками мою потяжелевшую, разбухшую, до предела чувствительную грудь.
И стоит ему только коснуться, а у меня с губ сам по себе слетает громкий стон.
А руки судорожно впиваются в его волосы…
— Что? Я сделал больно?
Резко отстраняется.
А меня будто холодом обдает после такого дикого, безумного жара!
— Нет, — еле выдыхаю.
Тяну на себя.
— Мне хорошо! Так хорошо, Бадрид! Я словно пересохший источник без тебя! Нужен! Ты так мне нужен! Внутри! Во мне!
— И ты, Мари, — его руки опускаются снова на мои груди.
Мягко массирует. Так осторожно. Так бережно. Что я задыхаюсь от этой запредельной нежности!
— Ты так мне нужна! Клетка к клетке! Хочу, — его губы скользят по моей шее.
— Так хочу быть в тебе! Здесь!
Прижимается губами туда, где так часто. Так блаженно бьется сердце.
Мы прошли через ад? Да! Но только теперь мы знаем, что такое нрастоящий рай!
— Всегда в тебе, Мари!
— Ты всегда во мне! Всегда, Бадрид!
Шепчу, откидывая голову.
Вся отдаюсь его ненасытным и таким нужным, таким нежным, ласкам! Вся растворяюсь в них!
— Всегда, — шепчу, вздрагивая всем телом, когда его губы опускаются на живот.
Даже кончики волос простреливает, а пальцы на ногах поджимаются сами собой.
— И ты во мне. Ты во мне всегда! В каждом вздохе! В каждой мысли! В каждой капле крови! Не вытравить! Не изменить! Ничем!
Его пальцы мягко опускаются ниже.
Раздвигают створки тех самых губ.
Он только прикасается одним пальцем к напряженному до боли узелку клитора, а меня уже начинает бить в самом сильном оргазме!
Мой крик смешивается с его глухим стоном.
— Мари!
— Бадрид!
Мы выдыхаем вместе.
А после начинается самое настоящее безумие!
Он входит в меня осторожно.
Бережно укладывает спиной на постель.
Медленно и плавно поднимает вверх ноги.
А внутри уже все так мокро! И каждая складочка, каждая клеточка дрожит, как натянутая струна.
Все лицо полыхает.
Я жадно впиваюсь в его глаза взглядом. Не могу отвести глаз. Будто незримая, но неразрывная нить связывает наши глаза, наши души вместе!
И всю насквозь простреливает, когда вижу черный огонь в его полыхающих глазах.
Задыхаюсь, эта дикая, неуемная страсть будто вливается в меня.
Тело звенит, а соски простреливает, когда чувствую его дикое напряжение. Всем естеством понимаю, как он безумно сдерживается. Каких невероятных усилий ему это стоит!
И рассыпаюсь на части, стону, до крови закусывая губы, когда он плавно, медленно, совсем немного входит в меня!
Чуствую себя так, как будто наконец вдохнула воздух!
А складочки сами сжимаются вогруг его огромного члена.
— Мари!
Он хрипло стонет, сжимая челюсти.
А я внутри себя чувствую каждую его вену. Каждый жадный, неуемный, бешеный толчок крови в них.
— Не сдерживайся. Не жалей. Прошу тебя! Мне можно! И… Мне это так нужно!
Лихорадочно хриплю, сжимая кулаки так, что прорезаю ногтями кожу на ладонях.
Все тело уже подрагивает. Рвется навстречу ему. Бешенно бьется в своей неуемной жажде!
Его… В себе… Сильнее… Глубже!
— Ты сводишь меня с ума!
Тихо хрипит, осторожно наклоняясь надо мной.
Не дает себе воли. Крепко удерживает мои бедра, чтобы не дать воли и мне.
Накрывает мои губы своими.
И я не способна больше ни на что!
Только его глаза!
Его плечи, которые жадно, голодно ласкаю руками.
И…
Его плавный, медленный, осторожный толчок внутри меня на полную длину!
Он будто рассыпает меня на миллион осколков!
— твоя, — шепчу в его губы своими распухшими губами.
— Я всегда была твоя, Бадрид! Только твоя!
— Ты моя жизнь, Мари. Ты мой воздух. Мой кислород!
Он движется плавно. Медленно. Не дает нам обоим сорваться.
Крепко придерживает мои, судорожно дергающиеся навстречу ему бедра.
И наш крик сливается в один! Когда одновременно меня просто выкручивает спазмами оргазма. А его семя бьет во мне, как самый настоящий фонтан! Прямо мне в матку, заставляя извиваться от запредельного наслаждения снова и снова!
Он так и не выходит из меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Просто бережно переворачивает на бок.
Укладывается рядом. А внутри меня все дрожит.
— Я ничего не…
— Нет, Бадрид, — шепчу, накрывая его ладонь, обхватившую мою грудь.
— Все хорошо. Ты не навредил. Ты не можешь навредить ребенку.
А его член внутри меня уже дергается.
Сводит меня с ума жадными толчками крови в напряженных венах.
Я знаю. Ему этого мало. Слишком мало!
И мне, хоть все тело сейчас будто расплавлено и расплылось, как воск рядом с ним!
— Какой же я по тебе голодный, Мари!
Шепчет с рыком, целуя и прикусывая мою шею.
— Как только тебе станет можно… Я правда. Запру тебя. Вышвырну на хрен всех из дома на острове! И год не позволю выйти из постели!
Прикрываю глаза. Даже самой не верится. Что бывает столько блаженства!
— Это моя самая большая мечта, Бадрид! Только с тобой! Вдвоем! Без всех…
— Ты еще взмолишься о пощаде!
Чувствую, как он усмехается мне в макушку, перебирая мои разметавшиеся волосы.
— Но звезды из глаз я тебе обещаю! Несколько месяцев так точно!
— Может… Я так… Иначе…
Прикусываю губу.
Я ведь знаю, какой мой мужчина ненасытный!
Обхватываю пальцами его напряженные яйца.
— Нет, Мари, — его рука властно сдерживает меня, когда пытаюсь выбраться из его плена и поласкать его губами.
— Я хочу быть в тебе. Дурею, когда ты дрожишь изнутри. Ты тогда во все нутро мое входишь!
— Люблю, — шепчу, чувствуя, как проваливаюсь в сон.
— Ты часть меня, Мари. Лучшая часть. Ты мое сердце, — слышу, уже совсем засыпая.
47 глава 47
Бадрид.
Дела заняли несколько дней.
Блядь. Они показались вечностью!
Каждую минуту чувствую ее отсутствие!
Пальцы чувствуют. Губы. И воздух вокруг не тот!
Все эти дни не могу от нее оторваться.
Прикасаюсь. Вжимаю в себя. Просто пытаюсь надышаться. И не могу. Мало. Мне ее мало и всегда будет мало!
Сразу же, с порога, влетаю в нашу спальню.
Аккуратно провожу рукой по лбу, убирая в сторону разметавшиеся волосы.
Легко касаюсь приоткрытых губ.
Каждую секунду я знаю, что она делает. Чем занята.
Теперь ни одно движение в доме от меня не укроется!
Всех людей, которых оставил в доме, перепроверил под микроскопом. До десятого колена родословной и всех возможных, на хрен, сексуальных связей! Но все равно. Теперь бдительность уже не потеряю ни на миг! Никому не смогу доверять! Даже самым проверенным!
— Спи, девочка. Сладкая моя. Спи.
Зарываюсь лицом в ее волосы. Жадно глотаю ее запах. Ловлю его раскрытым ртом!
Блядь, кто бы знал, чего мне стоит сдерживаться!
Не трогать ее. Не набрасываться, как голодная зверюга! Держать всех своих демонов в узде!
Отрываю от ее нежной кожи свои жадные пальцы.
Сжимаю челюсти до хруста, заставляя себя оторваться от нее.
У нас будет. У нас на все будет время! Теперь его будет столько, что наверстаем за сто лет вперед!
Почти на цыпочках выхожу из спальни, безшумно прикрывая за собой дверь.
Отправляюсь в кабинет, чувствуя, как внутри кипит бешеная. Раскаленная лава! Которую не унять даже десятками часов работы!
— Бадрид?
Поднимаю голову от документов.
В глазах вспыхивают голодные искры.
Блядь.
Кто придумал эту легкую одежду?
Через нее же все тело светится! И особенно налитая. Пышная. Тяжелая грудь!
— Я разбудил тебя? Прости. Вроде старался тихо…
Шумно сглатываю. Кадык дергается.
— Я всегда чувствую, когда ты возвращается.
Шаг. Еще шаг. Еще.
Блядь!
Вот зачем она? Зачем теребит тесемки на груди, еще больше заостряя мое голодное внимание?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А я почти не слышу, что говорит. Жадно впиваюсь взглядом в сочные губы!
