– Лучше бы вам сделать это в тот момент, когда он сойдет с борта, – сказала Эмма. – Наш сын нам значительно дороже, чем десять миллионов фунтов ничейных денег, – добавила она и взглянула на Гарри, ища поддержки.
– В таком случае Мартинес заподозрит, что нам известно о его планах, – ответил Спенсер.
– Но ведь «в таком случае» существует большой риск, что Себ будет принесен в жертву, как пешка в шахматной игре, которую вы не в состоянии контролировать.
– Этого не случится, пока он остается в неведении. Мы уверены, что помощь вашего сына необходима Мартинесу для переправки денег. Себастьян – это наш шанс выяснить, как Мартинес собирается это сделать.
– Ему семнадцать лет, – обреченно проговорила Эмма.
– Не намного меньше, чем вашему мужу, когда его арестовали за убийство, или сэру Джайлзу, когда он получил свой Военный крест.
– Тогда были абсолютно другие обстоятельства, – упорствовала Эмма.
– А враг тот же, – сказал сэр Алан.
– Мы знаем, что Себ захочет помочь всем, чем сможет. – Гарри взял жену за руку. – Но дело не в этом. Риск несоразмерно велик.
– Разумеется, вы правы, – согласился секретарь кабинета министров. – И если вы скажете нам, чтобы мы взяли его под охрану в тот момент, когда он сойдет с парохода, я немедленно отдам приказ. Но… – произнес он, прежде чем Эмма успела подать голос, – нам необходимо разработать план. Без вашей помощи, однако, он бесполезен.
Секретарь подождал, будут ли еще протесты, но три его гостя оставались безмолвны.
– Приход «Южной Америки» ожидается не ранее чем через пять дней, – продолжил сэр Алан. – Чтобы наш план удался, нам необходимо отправить сообщение британскому послу до швартовки судна в порту.
– Почему бы вам просто не позвонить ему? – удивился Джайлз.
– Не просто. Коммутатор международной связи в Буэнос-Айресе обслуживается двенадцатью женщинами, любая из которых может работать на Мартинеса. То же касается телеграфов. Их работа – выуживать любую информацию, представляющую интерес для него: о политиках, банкирах, бизнесменах, даже об операциях полиции, так что у Мартинеса большое преимущество, которое помогает ему зарабатывать еще больше денег. Одно лишь упоминание его имени по телефонной линии задействует тревожные звоночки, и в считаные минуты его сын Диего будет проинформирован. Признаюсь, несколько раз нам удавалось подбросить Мартинесу дезинформацию, но в нашем конкретном случае это слишком рискованно.
– Сэр Алан, – обратился помощник казначея, – может быть, расскажете мистеру и миссис Клифтон о наших планах, чтобы дать им возможность принять решение?
35
Он вошел в здание лондонского аэропорта и направился прямиком к двери с табличкой «Только для экипажей».
– Доброе утро, капитан Мэй, – сказал дежурный офицер, проверив его паспорт. – Куда сегодня летите, сэр?
– Буэнос-Айрес.
– Удачного полета.
После того как его чемоданы проверили, он прошел таможенный пост и направился к выходу номер 11. Не останавливаться, не оглядываться, не привлекать к себе внимания – таковы были инструкции, данные ему неизвестным мужчиной, который скорее привык иметь дело с тайными агентами, чем с писателями.
Последние сорок восемь часов, после того как Эмма наконец согласилась на его участие в операции «Выход из игры», прошли буквально в режиме нон-стоп. С того момента ноги Гарри, как говорил его бывший сержант, «ни разу не коснулись земли».
За час раздобыли форму Британских трансокеанских воздушных авиалиний, за другой – фотографию на паспорт. Три часа занял инструктаж по новой биографии, включая развод с женой и двоих детей. Еще три часа – занятия по современным обязанностям капитана БТВА. Час – на вводную для туриста по Буэнос-Айресу. Плюс за ужином с сэром Аланом в его клубе Гарри задал еще десятки вопросов.
Перед тем как покинуть «Атеней», чтобы провести бессонную ночь в доме Джайлза на Смит-сквер, Гарри получил от сэра Алана толстую папку, портфель и ключ.
– Прочтите содержащиеся здесь материалы во время полета в Буэнос-Айрес, затем передайте папку послу, который ее уничтожит. Номер вам заказан в отеле «Милонга». Наш посол мистер Филип Мэтьюс ждет вас в посольстве в субботу, в восемь утра. Также вы передадите ему письмо от мистера Селвина Ллойда, секретаря министра иностранных дел, в котором объясняется цель вашего прилета в Аргентину.
Добравшись до выхода, Гарри подошел к сотруднице аэро порта, сидящей за столом.
– Доброе утро, капитан, – приветствовала она его еще до того, как он раскрыл свой паспорт. – Желаю вам приятного полета.
Гарри вышел на бетон летного поля, поднялся по трапу в самолет и вошел в салон первого класса.
– Доброе утро, капитан Мэй, – произнесла привлекательная молодая женщина. – Меня зовут Аннабель Керрик. Я старшая бортпроводница.
Форма и дисциплина… Он почувствовал, будто вновь оказался в армии, правда враг на этот раз был другой. Или, как предположил сэр Алан, тот же самый?
– Вы позволите показать вам ваше место?
– Благодарю, мисс Керрик.
Девушка повела его в заднюю часть салона первого класса. Там были два пустых сиденья, но он знал, что лишь одно из них будет занято. Сэр Алан предусмотрел все.
– Первый этап полета продлится около семи часов, – сообщила стюардесса. – Не желаете ли чего-нибудь выпить перед взлетом, капитан?
– Благодарю вас, только стакан воды, пожалуйста.
Гарри снял фуражку и положил на соседнее сиденье, затем поставил портфель на пол под свое кресло. Портфель ему велели не открывать до взлета самолета и внимательно следить за тем, чтобы никто не видел, что такое он читает. К слову, в папке с материалами о Мартинесе последний упоминался лишь как «объект».
Через несколько мгновений в самолет начали подниматься первые пассажиры. Минут за двадцать все они нашли свои места, разложили чемоданы в ящики наверху, избавились от своих пальто, устроились на креслах, насладились шампанским, щелкнули ремнями безопасности, разобрали газеты и журналы и стали дожидаться слов: «Говорит командир экипажа самолета…»
Гарри улыбнулся, подумав: а что, если в полете капитан вдруг заболеет и мисс Керрик прибежит просить его о помощи? И как она среагирует, когда он признается, что служил на британском торговом флоте и в армии США, а в ВВС – никогда?
Самолет вырулил на взлетную полосу, но Гарри не открывал замок портфеля, пока они не оказались в воздухе и не погасло табло «Отстегнуть ремни». Тогда он вытащил пухлое досье и принялся изучать его содержимое, словно готовясь к экзамену.
Документ читался, как роман Яна Флеминга. Единственное отличие было в том, что в роли Джеймса Бонда выступал он сам. По мере того как Гарри перелистывал страницы, перед ним раскрывалась жизнь Мартинеса. Прервавшись на ужин, он не переставая думал о том, что Эмма права: им не следовало позволять Себастьяну связываться с этим человеком. Слишком велик риск. Тем не менее он согласился с условием жены: если в какой-то момент он почувствует, что Себастьян в опасности, то на ближайшем же самолете вернется в Лондон рука об руку с сыном. Гарри посмотрел в иллюминатор. В это утро он и Уильям Уорик должны были начать рекламный тур книги, направившись на север. Он с таким нетерпением ждал встречи с Агатой Кристи на литературном обеде, который устраивала «Йоркшир пост». А вместо этого летит сейчас в Южную Америку.
Гарри закрыл папку, убрал ее в портфель, задвинул его под кресло и попытался задремать, но мысли об «объекте» не давали расслабиться. К четырнадцати годам Мартинес бросил школу и устроился подмастерьем в лавку мясника. Через несколько месяцев был по неизвестной причине уволен, научившись лишь разделывать тушу. За считаные дни после этого «объект» скатился к малозначительным преступлениям, включая воровство, хулиганство и взлом игровых автоматов, что в итоге закончилось для него арестом и заключением на шесть месяцев.
Тюремную камеру он делил с мелким преступником Хуаном Дельгадо, который провел больше лет за решеткой, чем на воле. Отсидев свой срок, Мартинес присоединился к банде Хуана и быстро вошел в число его самых доверенных помощников. Когда Хуана вновь в очередной раз арестовали и вернули в тюрьму, Мартинес встал во главе его сокращающейся империи. На то время ему было семнадцать лет – сколько сейчас Себастьяну, – и он по всем признакам уже вполне созрел для криминальной жизни. Но судьба совершила непредвиденный поворот: Мартинес влюбился в Консуэлу Торрес, оператора международной телефонной станции. Однако отец Консуэлы, местный политик, планировавший баллотироваться в мэры Буэнос-Айреса, дал ясно понять дочери, что не желает видеть своим зятем мелкого преступника.
Консуэла не вняла совету отца, вышла замуж за Педро Мартинеса и родила ему четырех детей в «правильном» южноамериканском порядке: три мальчика и последней – девочку. В конце концов Мартинес собрал необходимую сумму для финансирования кампании выборов мэра и тем заслужил уважение тестя.
