стушевалась.
— Дядя Миша…
— Быстро к себе в комнату. И на всякий случай спрячься в бункер, — холодно произнес он и пошел к выходу.
Девочка не на шутку испугалась.
— Не переживай, — сказал напоследок Чехов, улыбнувшись, — Это не враг. Но этот человек довольно импульсивный, — он посмотрел на часы. — Особенно в полдень.
Он вздохнул, проверил печати и вышел на крыльцо.
В центре двора перед клумбой стоял Александр Сергеевич Пушкин. От него прилично так фонило энергией, и он ее даже не скрывал.
— Ну ебтвоюмать… Саша! — выругался Чехов. — Ты все цветы попортил своей аурой! Ну что за херня⁈
Пушкин, стоявший в позе супергероя, ссутулился и, как нашкодивший кот, на цыпочках отошел.
— Простите… Миш, сам понимаешь… — он постучал костяшкой пальца по часам. — Полдень.
— Понимаю, поэтому в дом не приглашаю, — развел руками Чехов и тоже ударил костяшкой пальцев по часам. — Сам понимаешь, у тебя полдень. Чем обязан такому визиту?
— Тебя все потеряли. Паша попросил поинтересоваться, все ли у тебя хорошо и когда будут первые результаты?
Чехов хмыкнул. Еще бы его не потеряли. Если бы он хотел пропасть с радаров, то и Саша его бы не нашел. Никто бы не нашел вообще. Ну разве что Олечка, его дорогая и любимая жена. Но сейчас она на свадьбе у Фанерова-младшего. Пусть повеселится.
— Передай, что все хорошо. Пока про результаты ничего не могу сказать, — признался лекарь. — Эх, Саша, пришел бы попозже, я бы тебя чаем напоил.
Пушкин ухмыльнулся. Он то понимал, что каждое чаепитие Чехова не заканчивается только чаем. Потом идет чай с коньячком, потом и вовсе без чая. А потом… Ну там уже идет тяжелая артиллерия.
— Сам же понимаешь, если бы не полдень, я бы тебя не нашел, — кивнул Пушкин. — Точнее… Это заняло бы больше времени.
— Ну, ты увидел, что со мной все хорошо, — прищурился Чехов. — Сань, я знаю, что это не все, раз ты еще тут. Верно?
Пушкин ухмыльнулся и достал шкатулку, которую он получил от группы Екатерины.
— Узнаешь? — спросил Александр.
— Не совсем…
— А так? — он открыл шкатулку и показал содержимое. — Могу подойти.
Чехов поднял ладонь.
— Не стоит. Я прекрасно вижу. Ты понимаешь, что это на девяносто девять процентов подделка? Она не может быть в Китае? Ну какой, к черту, Китай.
Пушкин закрыл шкатулку.
— Я не знаю, но хочу проверить. Иероглифы вроде из провинции Шенси.
— И что ты хочешь от меня? — скрестил на груди руки Чехов.
Пушкин пошел к нему навстречу. Тяжелые шаги глухо барабанили в земле, оставляя приличные вмятины. Чехов усилил свою защиту и не сдвинулся с места.
Когда мужчины оказались в тридцати сантиметрах друг от друга, Александр протянул шкатулку.
— Я хочу, чтобы ты оставил это у себя. В ней еще есть частички хаоса. Если это подделка…. — он пожал плечами. — Что ж, не судьба.
— Саша, это подделка, — Чехов взял шкатулку. — ОНА не могла выжить!
— Я проверю.
Пушкин развернулся и пошел к выходу. Проходя мимо клумбы, он на цыпочках перебежал через цветы, приложил палец к земле и выпустил немного энергии.
Но и тут оплошность! Он все равно переборщил, и простые розы и фиалки мигом выросли в пятиметровые гибриды, которых нет в природе.
— Ебтвоюмать! Саша! Свали уже, а⁈ — всплеснул руками Чехов. — Мне что, Арине Родионовне позвонить?
— Все-все! Ушел, — улыбнулся Пушкин и моментально исчез.
* * *
Домой я вернулся как раз в тот момент, когда к моему КПП подъехал неприметный маленький автомобиль-жук.
Болванчик просканировал транспорт, и тот оказался чист. Я позвонил охране и приказал пропустить, затем заехал следом за маленькой машинкой, и мы вместе припарковались на гостевой парковке.
— Добрый день, — поздоровался я, когда мы оба вылезли из машин. — А вы…
— Да, я агент Первого тайного отдела, — честно сказал мужчина.
На вид он был совсем неприметный. Серое пальто, короткая стрижка, очки в тонкой оправе, простые ботинки и брюки. Такого раз увидишь в толпе, не запомнишь.
— И вы так просто об этом говорите? — улыбнулся я.
— А что, есть смысл скрывать? — удивился он и впился в меня своим взглядом дохлой рыбы.
— Нет, но говорить в открытую для тайного отдела разве не роскошь?
— О, поверьте, еще какая роскошь, — добродушно пожал он плечами и прошел к багажнику. Оттуда достал серебряный металлический чемодан и подошел ко мне. — Ну, господин Кузнецов, покажите для начала тело, а потом перейдем к машине и бомбе.
На крыльце показался Трофим. Его предупредили о визите агента, и он заранее все подготовил. Они с гвардейцами отнесли тело в гараж и уложили на пленку, чтобы кровь ничего не запачкала.
— Предусмотрительно, — похвалил агент, увидев тело.
— Простите, как мне к вам обращаться? — спросил я.
— Можете, называть меня Агент-3, — сняв шляпу, поклонился мужчина.
Я не стал язвить и докапываться до этого странного имени. Наверняка, у него такие протоколы работы, и не мне к ним придираться.
Агент расположился около тела и открыл чемоданчик. Внутри было много кармашков и отсеков.
— Я могу вас оставить? — спросил я. — Или необходимо мое присутствие?
— Если ваш помощник Трофим Игнатьевич потом покажет мне автомобиль, то вы не нужны. Сообщу, когда закончу.
Мы с Трофимом переглянулись. Все же его отчество мало кто знал. Но тайная полиция…
Ладно, шут с ними. Они могли знать гораздо больше.
— Хорошо, — и я поднялся в дом.
Маруся с Валерой были на кухне и о чем-то болтали. Рядом на стуле сидел Кицуня и с умным видом слушал. Из крана торчала водяная голова Посейдона. Настя расставляла кружки с чаем и, увидев, меня налила еще одну.
— Как обстановка? — поинтересовался я.
— Спокойная, — ответил Валера за всех. Остальные кивнули.
Я обрисовал в двух словах все, что успел узнать о портальщиках и сообщил, что, скорее всего, вечером поеду в Москву.
— Ты, Валер, останешься. Все равно скоро моя свадьба. Зачем тебе туда-сюда мотаться, верно?
Он прищурился и бросил взгляд на Марусю.
— Да, Валер, оставайся, я тебе блинов напеку, — кивнула женщина.
От такого предложения, да еще и от
