Во время обсуждения Шахт доказывал, что цель банкиров и промышленников, как это и указано в планах ЦЭС, «мирное проникновение». Пытаясь обосновать невыгодность прямого силового захвата Центральной и Восточной Европы, Шахт доказывал Гитлеру, что экономика Германии не готова к настоящей полномасштабной войне, да ещё к такой, где Франция и страны Антанты, скорее всего, вступят в войну против Германии. Начальник генерального штаба Людвиг Бек поддержал Шахта, доказывая, что вооруженные силы Германии не готовы к такой войне.
Шахт доказывал, что идея Геринга, и, в конечном итоге, идея самого Гитлера, объёмного дефицитного финансирования военных расходов приведет к огромной инфляции и разрушит экономику. Кроме того Шахт и его сторонники из ЦЭС отлично понимали, что наибольшие шансы на захват господства в Европе как раз у стратегии «мирного проникновения» – экономическое превосходство без военного захвата территорий.
Когда Гитлер в ноябре 1935 года потребовал к 1939‑му подготовить Германию к полномасштабной войне с СССР, Бек, Генеральный штаб и ЦЭС подготовили список из четырёх ключевых условий победы в такой войне. {495}
Первым и главным условием должно было стать создание устойчивого экономического превосходства в центральноевропейском регионе. И это, настаивали они, не должно делаться с помощью Вермахта, поскольку в этом случае Вермахт слишком растянет свои силы. Это должно быть сделано средствами экономического и политического контроля, которые дадут сырьё, продукты сельского хозяйства, энергетики, обеспечат транспорт, связь и административное управление, абсолютно необходимые для войны против СССР. И поэтому, настаивали они, политика ЦЭС должна стать государственной политикой Германии. Крупп, «И. Г. Фарбен» и стальной картель поддержали Генеральный штаб в этот критический момент.
Второе обязательное условие Генштаба гласило, что армия Польши, если её придётся использовать в войне против СССР, должна быть подтянута до немецких военных стандартов. Этого предлагалось достигнуть через Польско-немецкий Договор о взаимной защите, уже предлагавшийся в 1934 году, но отвергнутый Польшей.
Третье необходимое условие – заключение договора с Японией против России, по которому Япония согласилась бы вторгнуться в Сибирь в момент нападения Германии на Россию.
И наконец, последним обязательным условием должно было стать получение гарантий соблюдения строгого нейтралитета со стороны Англии в случае начала войны на немецких восточных рубежах, это условие позволило бы избежать повторения опустошительной войны на два фронта, как это произошло в 1914 году.
Все требования были очень детально сформулированы с целью сохранения основы стратегии ЦЭС, а тем временем Бек, Шахт и другие пытались направить усилия Гитлера на союз с Австрией, захват Судетской области, а потом и Польши посредством угрозы применения военной силы, а не реальной войны.
К концу 1936 года Гитлер назначил Геринга ответственным за реализацию нового Четырёхлетнего плана, целью которого была подготовка Германии к войне через построение экономической автаркии по топливу, резине и прочим необходимым промышленным материалам.
Неожиданный геополитический сдвиг
После того как Гитлер потерял терпение в бесконечных переговорах с польским министром Йозефом Беком, он решил принять выгодное предложение Сталина о советско-немецком разделе Польши. 23 августа 1939 года в Москве был подписан пакт Молотова-Риббентропа о ненападении, приведший к оккупации и разделу территории Польши.
Пакт о ненападении дал старт долгосрочному русско-немецкому Договору о торговле и кредите, на основании которого СССР была открыта кредитная линия в 200 миллионов немецких марок на покупку промышленных товаров немецкого производства в обмен на жизненно необходимые немцам нефть и сырьё для промышленности.
Соглашение явным образом указывало
«строительство заводов, поставку любых видов станков и оборудования, оборудование для строительства элементов нефтепромышленности, жизненно необходимых для производства высокооктанового топлива и для советской химической промышленности, оборудования для электротехнической промышленности, кораблей, транспортных средств, оборудования для транспортировки грузов, измерительного и научного лабораторного оборудования...»
Эти 200 миллионов марок первоначального кредита были предоставлены «Дойче Голддисконтбанк» («Дего»). Пакт открыл Германии возможность, пускай даже чисто теоретическую, для далеко идущих планов по «мирному проникновению» в обширный Советский Союз. Член МИД Германии барон фон Вайцзекер был полон энтузиазма по поводу перспектив развития отношений с Москвой. В меморандуме для Риббентропа, Гитлера и остальных членов кабинета он писал:
«Обе страны взаимно обогатятся самым естественным экономически способом: Советский Союз – территория с неисчерпаемыми природными ресурсами, регион с огромными перспективами для долгосрочного развития, который в очень отдалённом будущем потребует обеспечения товарами высочайшего качества. Германия – страна, которая, по сравнению с сегодняшним едва развитым индустриально Советским Союзом, способна поставлять всё необходимое оборудование для промышленного сектора. Германия вполне способна безо всяких ограничение предоставить СССР такую продукцию...» {496}
Немецкая цель экономического доминирования на безбрежном Евроазиатском материке внезапно оказалась достижимой к лету 1940 года. Это было вовсе не то, чего ожидали в Лондоне, и уж точно не то, чего добивались дельцы вокруг Рузвельта и Рокфеллера в Америке.
«Новый порядок» в Европе по-немецки
Согласно пакту Гитлера-Сталина, СССР становился поставщиков сырья и экспортёром промышленных товаров немецкой экономики. ЦЭС сотрудничала с Германом Абсом из «Дойче Банк» по вопросу разработки для Гитлера официальных документов предлагаемого «Нового порядка» в Европе – преимущественно немецкой Европе от Бордо до Одессы, а возможно и много дальше.
25 июля 1940‑го года Вальтер Функ, сменивший Шахта на посту министра экономики, провозгласил гитлеровский «Новый порядок в Европе», обещавший конец экономическим кризисам, безработице, социальному хаосу для стран, находившихся в зоне интересов гитлеровской Германии. Это расчётливое обещание должно было подчеркнуть контраст с хаосом и депрессией сторонников либеральной экономической концепции.
В 1941 году накануне вторжения в СССР Геринг перевёл Карла Блессинга в дополнение к Функу, Герману Абсу из «Дойче Банк» и Карлу Крауху из «И. Г. Фарбен» в члены совета директоров государственной компании «Континентал Ойл», одной из компаний, тайно сотрудничавших со «Стандарт Ойл» Рокфеллера для обеспечения жизненно необходимых поставок топлива для военных побед Германии, особенно из Румынии. {497} Новый порядок Гитлера предполагал создание единого экономического пространства в Европе, единый рынок сбыта. Экономические взаимоотношения между Германией и другими странами Европы должны были основываться на фиксированном обменном курсе внутренних валют по отношению к немецкой марке, что очень похоже на систему, навязанную Америкой миру после Бреттон Вуда.
Берлин должен был стать финансовым центром Нового порядка. В конечном итоге курсы всех валют должны были оказаться привязаны к марке и поддерживаться путём жёсткого ценового контроля со стороны правительств. Нужно было пренебречь привязкой к золоту в пользу привязки к марке – точно такую же роль играл доллар США после отмены золотого стандарта в августе 1971 года.
Объясняя устройство валютного обращения при Новом порядке, Функ заявил:
«Мы никогда более не будем следовать денежной политике, которая ставит нас в зависимость от золота, так как мы не хотим делать мерилом ценности вещь, цену которой мы не можем устанавливать самостоятельно». {498}
