Бен-Зуф, обратившись в сиделку, не отходил от изголовья профессора Розета. Он принимал близко к сердцу свои обязанности. Ведь он поручился, что поставит старика на ноги. Это было для него вопросом чести. И как же заботливо он ухаживал за больным! Какое множество сердечных капель вливал ему в рот по малейшему поводу! Как чутко прислушивался к его вздохам! С каким вниманием ловил слова, слетавшие с его губ! Необходимо отметить, что в бреду Пальмирен Розет то с тревогой, то с гневом часто повторял имя Галлии. Уж не снилось ли профессору, что у него хотят украсть комету Галлию, что враги оспаривают его открытие, отрицают первенство за его исследованиями и вычислениями? Вполне вероятно. Пальмирен Розет был одним из тех, кто приходит в ярость даже во сне.
Но как ни прислушивался Бен-Зуф к бессвязному бреду больного, он не мог уловить ничего, что помогло бы разрешить великую загадку. Профессор проспал всю ночь напролет, и его слабые вздохи вскоре перешли в громкий храп, предвещающий выздоровление.
Когда над западным горизонтом Галлии поднялось солнце, Пальмирен Розет все еще спал, и Бен-Зуф счел за лучшее не будить его. К тому же в эту минуту внимание денщика было отвлечено одним происшествием.
В толстую дверь, закрывающую доступ в главную галерею Улья Нины, кто-то громко постучал. Следует заметить, что эта дверь служила скорее защитой от холода, нежели от непрошенных гостей.
Бен-Зуф уже собирался было отойти от постели больного, но, поразмыслив, решил, что он, должно быть, ослышался. Не швейцар же он в конце концов! К тому же другие меньше заняты, чем он, — найдется кому отворить дверь. И он не тронулся с места.
В Улье Нины все еще спали глубоким сном. Стук повторился. Стучали, несомненно, чем-то тяжелым.
— Честное слово алжирца, это уж слишком! — сказал себе Бен-Зуф. — Черт побери! Кто бы это мог быть?
И он направился по главной галерее прямо к двери.
— Кто там? — спросил он громко, отнюдь не любезным тоном.
— Это я, — ответил вкрадчивый голос.
— Кто вы такой?
— Исаак Хаккабут.
— А чего тебе надо, Астарот?
— Чтобы вы отперли мне дверь, господин Бен-Зуф.
— Зачем тебя принесло? Хочешь продать свои товары?
— Вы же знаете, что за них не хотят платить.
— Ну так убирайся к черту!
— Господин Бен-Зуф, — продолжал Исаак заискивающим, умоляющим тоном, — я бы хотел поговорить с его превосходительством генерал-губернатором.
— Он спит.
— Я подожду, пока он проснется.
— Ну и дожидайся за дверью, Авимелех!
Бен-Зуф без церемоний повернулся к нему спиной, но тут подошел капитан Сервадак, разбуженный шумом.
— Что там такое, Бен-Зуф?
— Да ничего, пустяки. Этот пес Хаккабут хочет с вами толковать, господин капитан.
— Так отопри ему, — приказал Гектор Сервадак. — Надо узнать, что привело его сюда.
— Жажда наживы, черт подери.
— Отопри, говорят тебе!
Бен-Зуф повиновался. Исаак Хаккабут, закутанный в старый плащ, тотчас же юркнул в галерею. Капитан Сервадак вернулся в главный зал, и еврей последовал за ним, награждая его самыми лестными и почтительными титулами.
— Что вам нужно? — спросил капитан Сервадак, глядя прямо в глаза Исааку Хаккабуту.
— Ах, господин губернатор, — воскликнул тот, — разве вы ничего не узнали нового со вчерашнего дня?
— Так вы пришли за новостями?
— Ну да, господин капитан, и я надеюсь, что вы соизволите мне их сообщить.
— Ничего я вам не сообщу, любезный Исаак, потому что и сам ничего не знаю.
— Да ведь вчера днем на Теплую Землю прибыло новое лицо…
— А вам уже это известно?
— Ну да, господин губернатор! Я видел с моей убогой тартаны, как ваш буер отправился в далекий путь, а потом вернулся. И мне показалось, что оттуда бережно кого-то выносят…
— Ну и что же?
— Разве неправда, господин губернатор, что вы привезли чужеземца?
— Вы его знаете?
— Ах, что вы, господин губернатор, но я надеялся… я хотел бы…
— Чего?
— Поговорить с этим иностранцем, ведь он, может быть, прибыл…
— Откуда?
— С северного побережья Средиземного моря и, возможно, привез…
— Что привез?
— Новости из Европы! — проговорил Исаак, пожирая глазами капитана Сервадака.
Итак, после трех с половиной месяцев пребывания на Галлии упрямец все еще стоял на своем! При его характере ему было труднее, чем кому-либо другому, отрешиться от земных забот, хотя он и был разлучен с Землей. Если Хаккабуту и пришлось убедиться в наличии новых необычайных явлений, в том, что дни и ночи укоротились, что Солнце восходит на западе и садится на востоке, — все это в его представлении происходило по-прежнему на Земле. Море было по-прежнему Средиземным морем. Если часть Африки вследствие некой катастрофы исчезла под водой, то все же в нескольких сотнях лье к северу сохранилась добрая старая Европа. Ее население живет там, как и прежде, и он сможет опять покупать, продавать, менять — словом, вести торговлю. «Ганза» будет плавать вдоль европейского побережья за неимением африканского, и такая перемена, пожалуй, отнюдь не принесет ему убытка. Вот почему Исаак Хаккабут поспешно прибежал в Улей Нины, чтобы разузнать новости из Европы.
Пытаться образумить Исаака, победить его упрямство было бы совершенно бесполезно. Капитан Сервадак и пробовать не стал. К тому же ему вовсе не хотелось возобновлять отношения с этим торгашом, и в ответ на его расспросы он только пожал плечами.
С еще большим презрением пожал плечами Бен-Зуф. Денщик услыхал просьбу Исаака, и как только капитан Сервадак отошел, он сам взялся удовлетворить любопытство Хаккабута.
— Так, значит, я не ошибся? — с загоревшимся взглядом допытывался торговец. — Вчера привезли иностранца?
— Привезли, — отвечал Бен-Зуф.
— Живого?
— Надо надеяться.
— А можно ли узнать, господин Бен-Зуф, из каких краев Европы прибыл путешественник?
— С Балеарских островов, — заявил Бен-Зуф, желая испытать Исаака Хаккабута.
— С Балеарских островов! — воскликнул тот. — Лучшее место для торговли во всем Средиземном море! Ну и дела я там обделывал в былые времена! «Ганзу» хорошо знали на этом архипелаге.
— Даже слишком хорошо.
— Ведь эти острова не дальше двадцати пяти лье от испанского побережья, и ваш почтенный гость уж наверное узнал и привез с собой много новостей из Европы.
— Как же, Манассия, он не преминет сообщить тебе приятные новости!
— Правда, господин Бен-Зуф?
— Правда.
— Я не пожалел бы… — продолжал Исаак нерешительно, — нет… конечно… хоть я и бедный человек… я не пожалел бы нескольких реалов, чтобы поговорить с ним…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
