Взгляд Гидры метнулся к дверному проёму. Для этого Аньез дала ей сферу? Чтобы она смогла переступить порог?
Глава наёмников перехватила её взгляд и тут же спросила, обращаясь к Палачу:
— Занятная, кстати, магия на двери. Сильная штука, похоже?
Итан хмыкнул, явно довольный собой. А Роанна поняла намёк. Нет, сфера не для этой двери и не для запирающей дом магии. Но для чего-то же Аньез её принесла? Какую ещё магическую преграду можно преодолеть, не покидая стен дома?
— Спасибо, что согласился помочь, — Аньез больше на Гидру не смотрела. Наверное не могла поймать момента, чтобы безопасно подсказать, — у тебя всё-таки…
Женщина многозначительно улыбнулась и повела головой в сторону Роанны.
— Как я могу отказать главе боевой группы, — с откровенной насмешкой ответил Палач, — я вас не задерживаю.
— Твой отец очень по тебе скучает, кроха, — напоследок, когда Норт уже вышел, Аньез обернулась и положила руки Гидре на плечи. Маленький дикобраз уже вновь обосновался на цепочке в вырезе рубашки.
— Можете передать, что я тоже?.. Скучаю, — пробормотала Роанна, невольно опуская глаза.
— Конечно, — глава наёмников хлопнула её по плечу и вышла.
Итан запер дверь, и мрачное сосредоточенное выражение на его лице чуть смягчилось.
— Ну что, идём я сварю кофе?
Гидра согласно покивала и последовала за ним, на ходу пытаясь понять назначение сферы.
Вплоть до самого вечера Роанна не смогла ни понять, для чего Аньез дала ей костяной шарик, ни разговорить самого Итана по поводу цели визита наёмников. Он отшучивался, улыбался, но глаза оставались неприятно равнодушными. На какое-то время он скрылся в кабинете, извинившись и попросив не заходить без особой необходимости. Роанна и не планировала — время она потратила, шатаясь по дому, заглядывая в каждый угол второго этажа. Ничего особенно вдохновляющего не нашлось — пара комнат пустовала, ещё за одной дверью обнаружилась лестница на чердак. Гидра было обрадовалась и тут же взобралась по ней, но едва толкнула люк на крышу, с досадой наткнулась на ту же невидимую преграду. И это Итан в защите дома с успехом предусмотрел.
Уже под вечер, в полутьме, Роанна снова спустилась в холл, собираясь налить себе воды, и, спрыгнув с последней ступеньки, натолкнулась взглядом на штору, огораживающую вход в музей.
В голове будто вспышка сверкнула. Магическая преграда, которую можно преодолеть с помощью сферы.
Вот она.
Роанна застыла, даже рот приоткрыв от этой очевиднейшей догадки. Руки зачесались от азарта и предвкушения. Хотелось прямо сейчас достать шарик и раздавить, проверить свою теорию, выбраться наконец из этого дома…
Но тут же она опомнилась и мотнула головой, развеивая глупые поспешные мысли. Разумеется, за этой шторой её не ждёт волшебный портал прямо домой, в Школу. Там лишь восковые фигуры и… тот человек, который кричал от боли.
Рой мыслей гудел и жужжал в голове Гидры. Одна тут же затмевала другую, идеи, догадки и версии толкались, каждая следующая нелепее и невероятнее предыдущей, так что вычленить нечто более-менее разумное требовало времени.
Знает Аньез о том, что там камера пыток? И намекала она, что именно этот человек понимает, как выбраться из дома без разрешения Итана? Или всё же ответ не в пленнике, а в самом музее?
Чтобы всё это узнать, требовалось, как минимум, дождаться утра.
***
Едва Итан, тяжело дыша, откинулся на спину и потянулся к лежащей на тумбочке пачке сигарет, Гидрой завладели неприятные мысли, нервозность и болезненное возбуждение. Хотелось вскочить и просто начать ходить из угла в угол.
Что она планирует сделать? Выпустить заговорщика? А если у него нет ответа на вопрос, как сбежать из этого дома? А если есть, то что? Она пойдёт домой, но это не остановит Палача — он найдёт её и…
После «и» Роанна усилием воли заставила мысль прерваться.
Спустя какое-то время ход её рассуждений развернулся на сто восемьдесят градусов. Почти до самого рассвета Гидра лежала, обняв подушку и разглядывая плотно обхватывающее палец кольцо. Она ведь дала слово стать его женой. Да, она этого не хочет. Да, их взгляды на её жизнь не то что не совпадают, а отличаются буквально по каждому пункту. Но она обещала. Ризан жив только благодаря этому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К тому же…
Роанна перевела взгляд на Палача. Во сне Палачом он, впрочем, не казался. Безмятежно спокойное лицо как никогда напоминало того, настоящего Итана, кузнеца, художника, который в нескольких штрихах умел передать каждое её мимолётное чувство.
Сердце ныло при мысли о том, как отвратительно она собиралась поступить по отношению к тому, кто сто шестьдесят лет жил только надеждой на встречу с ней. Рисовал только её лицо.
Когда Роанне наконец удалось провалиться в неспокойный сон, ей было уже откровенно тошно от собственных рассуждений.
Роанна открыла глаза не от того, что выспалась — спала она урывками. То начинало казаться, что она падает в пропасть, то снились какие-то отрывки воспоминаний Орилии. Окончательно проснуться Гидру заставило ощущение пристального взгляда на своём лице. Сонно вздохнув, она лениво приоткрыла один глаз, потом второй.
Итан сидел в кресле напротив кровати и рисовал, периодически бросая на Роанну взгляды.
— Доброе утро, — зевнув, пробормотала она и села, но, спохватившись, спросила, — ой, ты рисуешь? Мне лечь как раньше?
— Всё в порядке, — Палач улыбнулся и встал, перебравшись на кровать и оставив планшет с листом бумаги в кресле. Любопытная Гидра потянулась и действительно увидела на рисунке себя, мирно спящую девушку. Одна рука трогательно обнимает подушку, вторая лежит поперёк живота.
— Я думала, ты меня не рисуешь, — припомнила Роанна его же слова. Итан с мягкой улыбкой качнул головой, притягивая её к себе и усаживая на колени.
— Я не знаю… захотелось вдруг. Ты сегодня такая красивая.
Гидра молча потёрлась щекой о его плечо.
— Мне пора. Завтрак на столе, — спустя какое-то время он с сожалением отстранился и встал.
— Когда ты всё успеваешь? И завтрак приготовил, и рисунок, и остальное, — глядя, как он собирается, Роанна легла на живот, обняв подушку.
— Мне нравится делать это всё для тебя, — просто ответил Итан и, оглянувшись, лукаво улыбнулся.
Гидру кольнула совесть.
Внизу, куда Палач спустился в полной боевой экипировке, а Роанна в одной рубашке, совесть уже не просто колола, а жалила со всех сил.
Гидра поднялась на носки и с силой прижалась к губам Итана, обнимая его за шею, и отпустила лишь когда начала задыхаться.
— Мне расценивать это как «я буду скучать»? — поддразнил Палач, с улыбкой перебирая её спутанные после беспокойной ночи волосы.
— Я буду скучать, — без улыбки подтвердила Роанна.
Коснувшись губами её лба, Итан вышел в хмурое серое утро.
Гидра замерла, сжимая и разжимая кулаки. Она сбегала обратно в спальню, собрать самое необходимое. Следом за одеждой и любимым ножом Роанна, помедлив, отправила в рюкзак сложенный вдвое лист со своим портретом, который всё ещё лежал на кресле, оделась и, достав из кармана вчерашней футболки костяной шарик, спустилась к музею.
Проскочила мысль, что, может быть, магии сферы не хватит, и штора её не пропустит или вообще убьёт. Но проскочила как-то фоном. Страх смерти наёмники не испытывали. Или, может, дело было в том, что в данный момент Роанна куда сильнее боялась реакции Итана на последующие события. Какими бы они ни были.
Она сжала костяной шарик в руке и с силой сдавила. Хрустнули тонкие стенки, и осколки впились в ладонь. Боль сверкнула в сознании, но Роанна мгновенным усилием воли заставила её отойди на задний план.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Знакомое чувство покалывания по всему телу подсказало, что пора. Гидра свободной рукой, не давая себе времени на раскачку, рывком отдёрнула штору до середины и ступила в музейную часть дома.
Сердце бешено колотилось в груди, но уже начинало успокаиваться, когда Роанна поняла, что магия сферы оказалась сильнее. Напрямую жизни больше ничто не угрожало, но на всякий случай она продолжала сжимать осколки в ладони. На полу под ногами уже скопилась небольшая лужица крови.
