Машина катила так ровно и мягко, что можно было спокойно ходить по лабораторному отсеку, ни за что не цепляясь рукам и при этом не боясь упасть. Наверно, даже химические исследования можно было проводить, не опасаясь расплескать реактивы. Орсон какое-то время изучал бирки, заглядывал в каждый шкафчик, в каждое отделение. И все время что-то удивленно приговаривал. Сначала – Ай-яй-яй! – потом – Вот-те-на! – а под конец – Нет-этого-простоне может-быть! Закончив осмотр, он уселся напротив Осипова и посмотрел на него так, будто в чем-то подозревал. Как минимум, в подготовке государственного переворота. На территории Великобритании, разумеется. А то и в попытке похищения королевских сокровищ из Лондонского Тауэра.
– Что? – растерянно спросил Осипов, не выдержав тяжелого взгляда биолога.
– Где они все это достали? – спросил Орсон.
И при этом почему-то указал взглядом на крышу отсека. Где имелся люк для аварийной эвакуации.
– Кто они? И что – это?
– Да, в самом деле? – положив локоть на спинку сиденья, обернулся Брейгель. – Мне это тоже интересно!
Орсон посмотрел на Брейгеля и произнес, как будто с укоризной:
– Здесь есть даже секвенатор.
– Это плохо? – озадаченно сдвинул брови фламандец.
– Не выходя из машины, мы можем за пару часов провести ДНК-анализ!
– Значит, это хорошо? – вскинул брови Брейгель.
– Это замечательно! – раскинул руки в стороны Орсон. – Но где они все это достали?
– Тебе не все равно? – сделал удивленные глаза Брейгель.
– Я просто хочу знать!
– А вот агент Малдер, тот просто хотел верить, – усмехнулся, не оборачиваясь Камохин.
– Чего ты так разволновался, Крис? – попытался успокоить приятеля Осипов. – Наверняка, все это не украдено из секретных военных лабораторий, а приобретено вполне законным путем. Хотя не исключено, что в одной из тех же секретных лабораторий. В любом случае, нам до этого нет никакого дела.
– Верно, – кивнул Брейгель. – Это стиль жизни русских миллиардеров. Бери все, что тебе нужно, и посылай всех туда, куда следует.
– Ну, не знаю, – еще раз развел руками Орсон. – Я к этому еще не привык.
– Привыкай! – посоветовал Брейгель. – Вот, смотр и, – кивнул он на синюю термосумку, – тебе в дорогу вместо сухого пайка дали обед из лучшего рыбного ресторана.
Англичанин посмотрел на сумку. И вдруг решительно подтянул ее к себе, С треском разлетелись в стороны склеенные «липучкой» клапаны. Орсон опустил откидной столик справа от себя и повернул его чуть вперед. Достал из сумки белоснежную, до хруста накрахмаленную салфетку, встряхнув, расправил и постелил на столик. После этого на столик был торжественно водружен большой керамический горшок, очень похожий на глиняный. Орсон снял закрывавшую горшок крышку, и над ним воспарило облачко густого, ароматного пара. Англичанин заглянул в горшок. То, что он увидел там, повергло его в некоторое сомнение. Он взял ложку, сунул ее в горшок и отпустил. Ложка осталась стоять.
– Это называется суп? – удивленно посмотрел он на Осипова.
– Это называется уха, – уточнил Виктор. – В хорошей ухе ложка должна стоять.
– Я тоже хочу попробовать! – заявил Брейгель.
Перебравшись в лабораторный отсек, он быстро соорудил для себя столик и сервировал его горшочком с ухой.
– Док-Вик, я не отрываю тебя от еды? – спросил Камохин, глянув на Осипова в зеркальце заднего вида.
– Нет, – качнул головой тот.
Хотя дурманящий запах ухи из трех, как минимум, сортов рыбы вызывал обильное слюноотделение, а вместе с ним и желание немедленно присоединиться к трапезе.
– Давай еще разок уточним, пока едем. Что там не так, в этой Двадцать Четвертой Зоне?
– Там много что не так. Во-первых, нет никаких аномальных появлений на физическом уровне. Внешне все выглядит, как обычно. Поэтому и жителей из деревни Косогорье, в окрестностях которой, как предполагается, находится центр аномальной зоны, эвакуировать не стали. Наоборот, запретили им выезжать из карантинной зоны, поскольку существует возможность заражения.
– Но никто из жителей Косогорья не умер и даже не заболел. Так ведь?
– Да, но квестеры из четвертой квест-группы, работавшие в Двадцать Четвертой, отмечали некие странности в поведении местных жителей. Такие, например, как заторможенная речь, неровная походка, чрезмерная агрессивность по отношению к чужакам…
Брейгель сдавлено хохотнул.
– Я могу дать очень простое и, в целом, непротиворечиво объяснение подобным странностям поведения местных жителей.
– Ты не оригинален. Четвертая квест-группа отработала идею насчет повального пьянства среди жителей Косогорья и отбросила ее, как несостоятельную.
– Жалко. Красивая была гипотеза, – Брейгель поскреб ложкой по дну быстро опустевшего горшка и посмотрел на Орсона. – Ну, как тебе, Док?
– Это мало похоже на суп в моем понимании, – степенно ответил англичанин. – Но, тем не менее, это очень вкусно.
– Пожалуй, я сразу перейду ко второму блюду.
Брейгель достал большую, глубокую тарелку, затянутую сверху пищевой пленкой. Сняв пленку и увидев, что находилось под ней, фламандец на секунду потерял дар речи. А после, судорожно сглотнув, лишь негромко произнес:
– Обалдеть…
На тарелке лежал огромный кусок семги, зажаренный на углях, и золотистые кусочки обжаренной в масле картошки. Все это было слегка присыпано мелко нарубленной зеленью.
– К этому бы еще двести грамм вискаря! – мечтательно закатил глаза Брейгель.
– Однако квестерам из четвертой группы так же не удалось выявить и никаких признаков микробиологического заражения, – продолжил Осипов. – Но в их распоряжении не было такого превосходного оборудования, как у нас. Поэтому нам предстоит заново провести полный набор эпидемиологических тестов. А параллельно искать любые другие аномальные проявления. На любом уровне. Потому что про аномальные зоны мы точно знаем лишь то, что мы ничего о них не знаем. Ну и, как всегда, главная задача квеста – отыскать пакаль.
– Почему Кирсанов уверен, что пакаль все еще в зоне, если четвертая квест-группа его не нашла?
– Потому что разлом они тоже не нашли. А искать пакаль наудачу все равно, что иголку в стоге сена.
– Но разлом – это не пакаль. Его местонахождение определяют по спутниковым снимкам.
– Когда есть проявление аномальной активности на физическом уровне, спутниковые снимки позволяют довольно точно определить центр зоны, а значит, и то место, где находится разлом. В данном случае был лишь зафиксирован одномоментный всплеск электромагнитной активности, что свидетельствует об образовании пространственно-временного разлома. Но его местоположение можно определить лишь с точностью до нескольких километров. Это Косогорье и его окрестности. Квестеры осмотрели местность, но ничего похожего на разлом не обнаружили.
– А они не догадались поговорить на эту тему с местными? – поинтересовался Орсон.
– Как я уже говорил, жители Косогорья проявляли крайнее недружелюбие и даже агрессивность в отношении чужаков. Когда их спрашивали про разлом, о том, не происходило ли в последнее время в окрестностях деревни чего-то странного, они делали вид, что не понимают, о чем идет речь.
– А это не могло быть ошибкой? Я имею в виду, может быть, там и вовсе нет никакой аномальной зоны? Ну, мало ли, по какой причине жители отдаленной от центра деревни ведут себя странно? Может быть, они сектанты? Или – икотники?
– Икотники? – удивленно посмотрел на Брейгеля Орсон. – Это еще кто такие?
– Это местных колдунов так называют, – объяснил фламандец. – Если верить всему, что про них пишут, то икотники будут пострашнее колдунов вуду. Про Распутина слышал? Так он тоже был из икот ников!
– В районе Косогорья наблюдаются явления, характерные для любой аномальной зоны – не работает ни один вид связи.
– А местные не переживают из-за того, что у них телевизоры не работают?
– Вот это ты сам у них и спроси, когда приедем.
– Да кто сейчас смотрит телевизор, если есть интернет и видео?
– Интернет в зоне тоже не работает.
– Ну, значит, смотрят порнуху по видео.
– Ну и что мы с этими любителями порнухи делать будем? – спросил Камохин.
– Хорошо бы, конечно, провести медицинское обследование местных жителей, – сказал Орсон. – Хотя бы в рамках того, что нам доступно. Проверить биохимию крови, сделать ультразвуковое сканирование…
– Док, забыл, что они агрессивные?
– А что если сказать им, что мы специально приехали для того, чтобы провести обследование? На предмет выявления какого-нибудь эндемичного заболевания? Скажем, вирусного энцефалита?
– Думаешь, это сработает?
– Не знаю. Но попробовать-то можно?
– Держите тарелки, сейчас тряханет малость, – предупредил Камохин.
И, следуя указаниям бортового навигатора, свернул с асфальтированной дороги на одноколейный грунтовый проселок. Судя по тому, как заросла дорога, пользовались ею нечасто. Машину тряхнуло только раз, когда она переезжала через кювет, да и то не сильно. Как только колеса нашли колеи, движение снова сделалось почти незаметным.
