— Асфандияр, его нужно сбить! — Полевой командир, сидевший рядом с водителем в роскошном «Лэндкрузере», обернулся к иранскому инструктору. — Уничтожь его!
Джип затормозил, и иранец выскочил наружу, вскидывая на плечо тубус ПЗРК «Misagh-1». Он развернулся вокруг своей оси, сопровождая самолет, и, когда раздался сигнал готовности, и инфракрасная головка самонаведения захватила цель, нажал на спуск. С громким хлопком ракета покинула ТПК, быстро разгоняясь до шестисот метров в секунду. Американский летчик заметил угрозу в последний миг, и из-под крыльев его самолета брызнули искрами тепловые ловушки, ярко вспыхивая в ночном небе.
— Проклятье! — Асфандияр увидел, как ракета разминулась с целью. — Отродье шайтана!
«Харриер», маневрируя над крышами домов, увернулся, но тотчас из глубины городских кварталов взвились еще три ракеты, взяв самолет в клещи. Пилот заставил свой штурмовик свечой взмыть ввысь, но времени, чтобы набрать скорость, у него уже не осталось. Первая ракета угодила в двигатель, и AV-8B, будто споткнувшись в небе, стал планировать вниз, когда его настигли еще две ракеты. За миг до того, как штурмовик превратился в огненный шар, в небе раскрылся купол парашюта, и Цараев, высунувшись из окошка джипа, крикнул иранцу:
— В машину! Отыщем эту собаку!
Взревели мощные движки, и машины помчались по извилистым улочкам пригородов. В стороне мелькнул скомканный купол парашюта, и Цараев скомандовал остановку. Передернув затвор АКС-74, он выпрыгнул из внедорожника, бросившись туда, где мелькнул человеческий силуэт в летном комбинезоне.
— Стой! — Чеченец на бегуц выстрелил в темноту. — Стоять, шакал!
Сверкнули вспышки выстрелов, и пуля пролетела возле головы боевика, обдав его горячей волной. Припав на колено, Султан снова выстрелил и увидел, как беглец, неловко пошатнувшись, привалился к забору и стал оседать на землю.
— Взять его, взять! — Цараев командовал бежавшим за ним следом боевикам, точно науськивал стаю охотничьих псов.
Лейтенант Бун, оглушенный при катапультировании, не успевший придти в себя, из последних сил вскинул «беретту», направив ее в сторону набегавших боевиков, и принялся нажимать на спуск, чувствуя, как оружие пытается вырваться из ослабевшей ладони при каждом выстреле. Сухо щелкнул боек, когда опустел магазин, и пилот выронил оружие. Его ударили в грудь, потом стали пинать по ребрам, так, что был слышен хруст ломаемых костей. Вдруг все расступились, и дрожавшему от боли американцу приблизился Султан Цараев. Вытащив из ножен тесак, он обернулся к Асфандияру:
— Хочешь убить его? Перережь его глотку! Нет?! Как хочешь?
Американского летчика поставили на колени. Чеченец зашел ему за спину и, взмахнув рукой, погрузил клинок в его горло. Содрогающееся в агонии тело упало под ноги боевика, и тот, обведя взглядом своих бойцов, мрачно сопевших поодаль, крикнул:
— Эта участь постигнет всех наших врагов! Всех неверных собак! Мы всех отыщем и убьем! Это наша земля! С нами Аллах, братья!
Асфандияр довольно ухмыльнулся в бороду — чеченцы, охваченные жаждой крови, опустошат этот край, весь Кавказ, и сами погибнут во множестве, освободив место под солнцем для других народов, более достойных такой милости Всевышнего. Но пока эти отступники-ваххабиты делают дело, угодное Аллаху, и им следовало помочь, направить их ярость против «правильного» врага.
Морские пехотинцы наблюдали за падением «Харриера», затаив дыхание. Самолет исчез за горизонтом, а затем над домами вздулся огненный «пузырь» и гул далекого взрыва докатился до разоренной базы. Капитан Энрике Мартинес, морщась от боли, пока санитар торопливо бинтовал его рану, произнес, обращаясь к обступившим единственного офицера морякам:
— Нужно отсюда выбираться! Есть связь хоть с кем-нибудь? В Черном море находятся наши корабли, есть американские военные базы в Турции!
— Тишина, сэр, — хмурый сержант-радист обреченно помотал головой. — Кажется, нас глушат.
— Первую атаку мы отбили. Сейчас «тюрбаны» подтянут подкрепление и навалятся всерьез. Тогда никто не уцелеет. А мне не очень хочется валяться в собственном дерьме с перерезанным горлом, господа. Готовьте весь транспорт, который уцелел! Будем прорываться!
— На ходу четыре MRAP, несколько «Хамви», пара грузовиков. И еще LAV-25. хватит, чтобы всем разместиться и погрузить раненых. Но куда нам ехать?
— Двинемся в Гудермес. Возможно, там наши парни еще держат оборону. Нужно спешить!
Морпехи высыпали из ангара, служившего им временным убежищем, встав в оцепление. Раненых, многие из которых были без сознания, торопливо грузили в бронемашины. Взревели мощные двигатели, над базой поплыли едкие клубы выхлопных газов. Энрике Мартинес, вертевший головой по сторонам так, что шея начала скрипеть, и баюкавший карабин на сгибе локтя, остановил пробегавшего моряка, приказав:
— Повесьте на дверцы кабин грузовиков и на борта их кузовов бронежилеты — это даст хоть какую-то защиту их пассажирам. Я видел, так раньше делали русские, когда не хватало БТР.
Высунувшись из фырчавшего дизелем «Даймлер-Бенц» вхолостую МРАП RG-31, Бенджемин Коул крикнул:
— Капитан, сэр, мы готовы!
Мартинес запрыгнул на узкую подножку, протиснувшись в салон бронемашины. Оказавшись под защитой восьми с половиной тонн брони, офицер ощутил прилив надежды. Лейла Дадоева, сидевшая рядом, прижалась к морпеху, будто он единственный мог ее защитить, и Энрике чувствовал, как она дрожит.
— Никто не погибнет, — капитан шепнул на ухо девушке, так, чтобы это слышали только он и она. — Все будет хорошо!
Напротив ерзал на жестком сиденье капрал Джиллис, уперев в пол прикладом между расставленных колен снайперскую винтовку. Сержант Коул, высунувшись в круглый проем люка, возился с установленным на крыше «браунингом». Пулемет был защищен громоздкой конструкцией из стали и бронестекла, похожей на собачью конуру.
— Сэр, куда ехать? — Незнакомый мастер-сержант, сидевший на водительском месте RG-31, обернулся к Мартинесу. — У ворот полно «муслимов»!
— Поворачивай направо! Пробьем стену и выберемся на пустырь!
Колонна двинулась с места, петляя среди руин. Первым двигался БТР, грозно ворочавший башней из стороны в сторону. Впереди возникла бетонная стена, которая так и не смогла защитить базу от внезапной атаки. Машины остановились и несколько человек, вооруженных гранатометами, выбрались наружу из-под брони. Энрике Мартинес положил на плечо увесистую трубу пускового устройства РПГ SMAW, и, прицелившись, нажал на спуск. От выстрела заложило уши, а реактивная фугасная граната HEDP врезалась в бетон, прогрызая в нем огромную дыру. Под градом гранат преграда поддалась, обваливаясь, и грохочущая металлом лента колонны начала протискиваться в открывшуюся брешь. Под колесами тяжелого МРАП, переваливавшегося неуклюже через груду обломков, несколько раз с громким хлопком взорвались противопехотные мины, плотно вкопанные по периметру базы. Легкие осколки бессильно оцарапали броню, а находившиеся внутри машины люди даже не обратили на это внимания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
