в пиджаке. Такие бутылки уже продавались по всему городу.
— Я же знаю, как тяжело вам работать, поэтому, когда я стану мэром, в городе всё будет иначе, — произнёс Кросс. — Займусь преступностью, уже не будет внезапных разборок с битами, когда кого-то избивают на улице или раз — и пришьют прямо дома.
Та-а-а-ак, он явно говорит про эти два случая, буквально их и описал, да и выиграть мне дал он не просто так. Да и что ему моя победа? Деньги-то не его, а Сафронова, тот их проиграл. Но спросишь явно — сделает непонимающий вид и скажет, что без адвоката не выдаст и слова.
— Но не все кандидаты у нас честные, — сказал Кросс, хитро глядя на меня. — Кто-то связан с братвой, кто-то — с коррупционерами во власти, а кто-то — с отелями и гостиницами…
Но едва я хотел переспросить, что он имел в виду, как Гордеев поднялся, а дверь в кабинет открылась, внутрь вошёл охранник.
— Вас проводят, — Кросс показал рукой на выход. — Можем дать вам машину. Безопасность наших гостей — наш главный приоритет.
— Уеду на такси.
Ладно, лучше передам всё Турку, это явно предназначалось для него, ну и отцу, он тоже может понять. Ну а я своей стороны точно уверен, что хитрый Кросс сдал мне Сафронова, пахан «Универмага» явно понял, что я пришёл не просто так, и увидел в этом шанс избавиться от чем-то опасного для него знакомого.
Я не стал задерживаться и, выйдя из кабинета Кросса, отправился на кассу. Работай я в РУОП, вгрызся бы в этом дело так, что не оторвали бы. Но у меня куча другой работы, и в первую очередь надо поговорить с тем пацаном с порезанными руками, пока его не угнали куда-то. Надо ехать к Толику.
Улыбающаяся девушка на кассе засунула стопку долларов в машинку, и та с шумом пересчитала все купюры. Я сразу разделил выигрыш на две части, чтобы вернуть тысячу Турку, а остальное оставил себе, только обменял полтинник на рубли, чтобы расплатиться с таксистом, и пошёл на выход.
Идти по ночи опасно даже мне, у казино всегда караулят победителей, чтобы поживиться с них чем-нибудь. Универмаговские, конечно, гоняли отсюда всякую шелупонь, но всё равно можно крепко встрять.
Я перешёл через дорогу, прошёл мимо «Форда», на котором сегодня приехал Турок, дошёл до дома, и там увидел хорошо знакомая мне белая «Газель» без номеров. Оттуда выглянул мужик в вязаной маске.
— Здорово! — бросил он. — Без Сан Саныча?
— Без него, он род продолжает, некогда ему.
ФСБшник громко засмеялся и скрылся в машине. Силовых оперативников я в лицо почти не знал, они чуть ли не всегда были в масках, но вот они меня запомнили.
— О, мы вас слушали! — воскликнул довольный Турок. Сегодня он не в костюме, а в бронежилете с разгрузкой. — Как ты Сафронова чуть до слёз не довёл, и как он выскочил, тоже видели. А потом — раз, и всё пропало! У Кросса в кабинете глушилки стоят.
— Кросс звал на рюмку чая, но ничего не налил, — пошутил я. — Взятку предлагал, но не дал, а ещё намёками бросался.
— Какими? — он перестал улыбаться.
— Говорит, кто-то из кандидатов связан с братвой, кто-то — с коррупционерами, а кто-то — с отелями и гостиницами…
— Оба-на! — Турок хлопнул в ладони. — Вот оно чё! Сдал с потрохами!
— Ну, значит, полезная инфа. Похоже на то, они друг друга не любят. Сафронов нарывается, ходит сюда, выделывается, а Кросс его побздёхивает за что-то. Возможно, есть компромат.
— Может быть, — Гриша почесал затылок. — Сафронов знал Каратиста, а того убили. Но если к покушению был причастен сам Кросс… ох, ну тогда понятно, чего он суетится. У Каратиста много друзей в банде осталось, они за это Кросса закопают.
— И что выходит? Можете уже брать Сафронова? — спросил я.
— Не, — Турок замотал головой. — Надо расследовать эту наводку, но тут мы сами. Благодарим за службу, Паха, ты нас выручил.
— Спасибо в карман не положишь, — я хмыкнул, протягивая ему его тысячу.
— Ну, что-то в карман да уйдёт, — с намёком произнёс он, убрал деньги, но взамен достал несколько сложенных листов бумаги. — Вот, кстати, как и обещал, созванивался с нашими экспертами, отправил им факс, вот они чё нарыли и прислали. Говорят, нихрена это не сатанисты, не сектанты. Вот что написано было на том фото.
Он показал мне моё же фото кровати убитого наркобарыги, где кто-то распотрошил курицу, и грубо выведенные надписи, которые почти невозможно было прочитать. Эти же надписи были переписаны внизу, на листке почти чёрной ксерокопии. Наверное, прислали по факсу.
— И что это? — я начал вчитываться.
Надписи на латыни, я понял это сразу, когда увидел, но сейчас кто-то это расшифровал и переписал более разборчиво. Trahea, pancres, ren, rectum, pulma.
— Выглядит, как заклинание, — сказал я.
— Нихрена это не заклинание! — бросил Турок. — Это кто-то органы человека на латыни от балды написал, с ошибками ещё. Почти везде ошибки сделаны.
— Или переписал откуда-то мудрёные слова, не понимая их смысла, — медленно произнёс я. — Или вообще начеркал смеха ради какой-то неграмотный медик, думал, менты тупые, не поймут.
— Возможно, — он пожал плечами. — Ещё есть профессор один из Москвы, но мне его номер пока не прислали, жду. Сразу тебе на пейджер сброшу, как пришлют.
— Кстати, раз Сафронова брать не будете пока, — я посмотрел на него, потёр лоб и оглянулся в сторону казино. — Один человек из его команды — подозрительный. Зовут Миша, носит барсетку за шефом, на обеих руках порезы… Вот если он вам попадётся, дайте мне знать. Мало ли что. Он как-то себя неуверенно вёл, всё ёрзал, когда я его спрашивал.
— Не вопрос, Паха!
— Тогда погнал я, у меня ещё работа есть.
— Пока, брат!
Мне срочно нужен Толик. Время позднее, и он может быть где угодно, наверняка развлекается у одной из своих подруг. Съезжу сначала к нему в общагу, а вот к той девушке пока соваться не буду, а то её брат напугается, что я за ним — он и так явно на шухере. Сначала надо всё разузнать про него.
