Джим нахмурился. Он много раз выслушивал призывы дочери и сына перестать плакаться в жилетку незнакомым людям, и все равно такое случалось с ним нередко. Спустя два года после смерти жены он все не мог примириться с утратой.
– Мы говорим о наших детях, – отмахнулась Пэрис. Она знала, что брат Салли на год старше Вима и учится в Гарварде. – О том, какие вы у нас непослушные и как мы с вами мучаемся, – пошутила она и заговорщицки переглянулась с отцом Салли.
Джим ответил благодарным взглядом. Ему понравилось говорить с Пэрис, он сам этого не ожидал. Он тоже не хотел идти в этот ресторан и всячески отговаривал дочь, но теперь был рад, что поддался на уговоры.
Потом разговор зашел о предстоящем Дне независимости. Салли с мужем планировали куда-нибудь поехать, ведь для них это, скорее всего, будут последние выходные до появления ребенка. Джим с приятелями собирался участвовать в парусной регате, а Пэрис ожидала работа – на них висели два пикника по случаю праздника, Джим, улыбнувшись, заметил, что, на его взгляд, ее работа – одно сплошное развлечение. Сам он явно не был большим любителем гулянок и производил впечатление тихого, замкнутого человека. Трудно было сказать, что это – следствие обстоятельств или характер. Пэрис он признался, что с момента кончины жены пребывает в депрессии. Правда, он не отрицал, что, когда позволяет себе расслабиться, ему становится легче.
На прощание девушки расцеловались, а Джим потихоньку спросил у Пэрис, можно ли ей как-нибудь позвонить. Он был такой старомодный, такой церемонный, что Пэрис засомневалась, но в конце концов кивнула. Может, если не он ей, так она ему сумеет помочь. Как мужчина он ее не привлекал, но видно было, что ему нужен собеседник, а человек он был симпатичный. Просто в данный момент у него разлад с собой. У Пэрис даже мелькнула мысль, не сидит ли он на успокоительных лекарствах.
Наблюдая, как Джим идет к выходу под руку с дочкой, она подумала, что он похож на человека ниоткуда. Даже сутулость плеч выдавала его скорбь.
– Ну, что скажешь? – спросила Мэг, едва сев в машину.
У нее было ощущение, что новый знакомый маме симпатичен, хоть она и не желает в том признаваться. Обнимая подругу на прощание, Салли шепнула, что после смерти матери отец впервые так оживлен.
– Он мне понравился. Но не в том смысле, как ты думаешь, или как вы с Салли задумали, негодницы. – Пэрис улыбнулась. – Просто он одинокий человек, которому не с кем поговорить. И, по всей видимости, глубоко порядочный. Он очень тяжело пережил болезнь и смерть жены.
– Салли тоже досталось, – вставила Мэг и строго посмотрела на мать. – Мам, ему нужен не психотерапевт, а женщина. Не надо все время оглядываться на его трагедию.
– Я не оглядываюсь. Я ему сочувствую.
– Не нужно. Просто общайся с ним в свое удовольствие.
Пока что никакого «удовольствия» в новом знакомстве Пэрис не находила. Весь вечер Джим говорил о докторах, о болезни и смерти жены, о том, какие получились красивые похороны и какой он ставит ей памятник. Все дороги ведут в Рим, и, какой бы темы ни касалась Пэрис, все опять возвращалось к несчастной Филлис. Пэрис понимала, ему нужно выбраться из этого порочного круга, как в свое время ей требовалось освободиться от наваждения под названием «Питер». Судя по всему, пережить смерть намного труднее, чем развод или предательство. По ее убеждению, Джим имел на это право, и она была готова его слушать. К тому же эти переживания не были ей чужды. В каком-то смысле она больше ощущала себя вдовой, чем разведенной, поскольку все произошло так внезапно и ее мнения никто даже не спросил. С таким же успехом Питер мог и умереть.
– Он обещал мне позвонить, – сказала она дочери, и та воспряла духом.
А еще больше Мэг обрадовалась, когда наутро подошла к телефону и услышала голос Джима. Тот вежливо поздоровался и попросил позвать к телефону маму. Пэрис взяла трубку, они немного поболтали, потом Пэрис что-то записала в блокноте, кивнула и сказала, что с радостью сходит с ним в ресторан.
– Он назначил тебе свидание? – изумилась Мэг. – Так быстро? И когда же? – Она сияла до ушей, и Пэрис рассердилась.
– Ты ничего не понимаешь. Речь не идет ни о каких романтических отношениях.
– Скажешь это недели через три, когда начнешь с ним спать! – посмеялась Мэг. – Только не забудь на этот раз заранее убедиться, что ты у него одна.
Так или иначе, обе были согласны с тем, что Джим Томпсон совсем не похож на плейбоя. Салли говорила, после смерти жены он на женщин даже не глядел, и Пэрис этому верила. Ей даже казалось, что он и на нее-то не очень смотрит. Просто ему нужен собеседник. Чтобы было кому поплакаться о своей утрате.
– Так когда вы с ним встречаетесь? – Мэг не терпелось все вызнать. В ней взыграли материнские чувства, и очень хотелось, чтобы роман состоялся.
– Во вторник идем ужинать в ресторан.
– Он хотя бы воспитанный человек и не поведет тебя в такие заведения, куда меня таскают мои ухажеры, – вздохнула Мэг. – Либо это суши-бар в каком-нибудь экзотическом подвале, где наверняка отравишься, либо что-нибудь вегетарианское, либо притон с такими посетителями, что и войти-то страшно. Почему-то никто из моих кавалеров не считает нужным сводить меня в приличное заведение.
– Может, тебе нужен мужчина постарше? – предположила Пэрис, хотя сама в молодости не воспринимала зрелых мужчин. Они ее не привлекали. Она всегда предпочитала сверстников, а иногда и на пару лет помоложе. Но в таком случае приходилось мириться с их инфантильностью.
– Позвони мне потом. Расскажешь, как пройдет свидание с мистером Томпсоном, – прощаясь, напомнила Мэг.
Пэрис посвятила остаток дня стирке – делу не слишком увлекательному, зато полезному. А в понедельник они с Биксом начали вовсю готовиться к мероприятиям по случаю Дня независимости, до которого оставалось всего ничего. К вечеру вторника у Пэрис голова уже так распухла, что она чуть не забыла о приглашении Джима Томпсона. Вспомнила в самый последний момент и спешно прервала вечернее совещание с Биксом, сказав, что ей надо бежать домой переодеваться.
– У тебя свидание? – опешил Бикс.
Она ничего не говорила о новом ухажере и в последнее время всячески подчеркивала, что ни за что больше не станет ни с кем встречаться. Уверяла, что еще не остыла после знакомства с типом из Санта-Фе и что это достаточно веский довод, чтобы провести остаток жизни в одиночестве.
Сейчас на вопрос Бикса Пэрис ответила весьма туманно:
– Не совсем.
– Как это понимать?
– Я выполняю роль психотерапевта для отца одной подруги Мэг. У нее два года назад от рака груди умерла мама. То есть его жена.
