– Отлично! В следующий раз, как только он появится у меня на пороге, я ему это предложу.
– Лучше сначала впусти в дом, а то соседи в очередь выстроятся!
Пэрис не успела ничего ответить – их разговор был прерван телефонным звонком. Звонки не умолкали весь день, а точнее – всю неделю. Но оба пикника прошли без сучка, без задоринки. Как обычно, они поделили мероприятия между собой, тем более что места их проведения были друг от друга далеко и курсировать между двумя точками не представлялось возможным. Но в своей помощнице Бикс не сомневался. В этот раз вместе с Пэрис работала Сидни Харрингтон, которая в очередной раз принялась извиняться за своего приятеля из Санта-Фе. Пэрис сказала ей, чтобы не принимала все это близко к сердцу и что он, вполне возможно, человек неплохой.
– Знаешь, иногда с близкого расстояния трудно заметить чудаковатость своих друзей, – вздохнула Сидни. – А когда взглянешь со стороны… Честно признаться, мне в тот раз показалось, что он немного не в себе.
Пэрис не стала говорить, что это еще мягко сказано, и обе вернулись к работе.
В воскресенье Пэрис до вечера провалялась в постели. Ей требовался отдых – она несколько недель подряд работала практически без выходных. Сейчас, когда ей не надо было никуда мчаться, Пэрис блаженствовала.
В шесть часов она поехала к Джиму. Тот жил в красивом старинном доме в Сиклифе. В этом районе был более влажный микроклимат, в воздухе висел туман, и, возможно, от этого на душе становилась горше, чем в более солнечной восточной части города. Но особняк был спроектирован знаменитым архитектором, а из окон открывался фантастический вид на мост «Золотые ворота» и залив. Пэрис его оценила сразу, как вошла.
Вплотную к дому тянулась полоска Чайна-бич, где Джим, по его признанию, любил прогуляться. И Филлис любила.
– Мы с Питером тоже всегда любили море, – машинально произнесла Пэрис и прикусила язык. Что она делает?! Джим Томпсон ей очень симпатичен, но почему он выуживает на свет ее самые худшие черты? По крайней мере, самые тяжелые воспоминания. Не успела она снять плащ, а Филлис уже была с ними. И Питер наступал ей на пятки.
Пэрис припомнила наказ Бикса и дала себе слово говорить о Питере не чаще одного раза в день. Это было довольно странно: ведь она несколько месяцев о нем почти не вспоминала. А теперь, благодаря Джиму и Филлис, возвращалась к нему без конца. Так плохо ей не было уже давно.
Джим немало потрудился у плиты. Он затеял ростбиф с пюре из спаржи и жареной картошкой. Пэрис знала, какими словами он это прокомментирует: что они с Филлис очень любили готовить. И содрогнулась, увидев на крючке у двери в сад старую соломенную шляпку хозяйки дома. Два года прошло, а она так и висит! Интересно, сколько еще вещей покойной жены он хранит? Очевидно, все. Ему давно надо было от них избавиться, но он, по-видимому, и не собирался.
Мясо было великолепным, а овощи – еще вкусней. Он оказался на удивление умелым кулинаром. Хотя Филлис, несомненно, готовила еще лучше.
– Для меня одного этот дом слишком велик, – посетовал Джим, когда они перешли» к десерту. – Но дети его обожают, да и я тоже. Они здесь выросли, я не могу себя заставить расстаться с этим домом.
«И с Филлис», – подумала Пэрис, затаив дыхание. Ну вот, теперь она стала считать, сколько раз он упомянул о своей жене. Это было похоже на болезнь, но Пэрис никак не могла перестать отмечать про себя, как часто в разговоре возникает тема Филлис.
– У меня была такая же проблема с нашим домом в Гринвиче, – подхватила она. – После ухода Питера я места себе не находила. А отъезд Вима в Беркли меня чуть не доконал. Поэтому я и перебралась сюда.
– А дом продали? – заинтересовался Джим.
– Нет, сдала на год. Я хотела сначала убедиться, что приживусь здесь.
– И прижились? – с неподдельным интересом спросил Джим.
Они сидели в уютном уголке кухни, откуда открывался такой же прекрасный вид на море. Дом можно было бы считать идеальным, если бы не мрачноватая обшивка стен, которая, впрочем, вполне соответствовала настроению хозяина.
– Мне здесь нравится, – улыбнулась Пэрис. Она начала успокаиваться, чувствуя, как призраки отступают. Но все равно ей было странно находиться в доме Филлис, рядом с ее шляпой. – Я в восторге от работы. Я ведь никогда не работала, пока была замужем. Это, конечно, не нейрохирургия, но зато очень творческое дело. Мой работодатель стал мне настоящим другом. Он в своей области корифей. Переезд на новое место перевернул всю мою жизнь; впрочем, на это я и рассчитывала.
– А какая у вас была специальность в колледже? – спросил Джим.
– Экономика. Я была на курсе единственной девушкой, если не считать двух сестер-китаянок с Тайваня. У меня диплом по деловому администрированию, только я никогда не работала по специальности. Посвятила себя мужу и детям.
– Как и Филлис. У нее был диплом искусствоведа, она мечтала преподавать, но так и не сложилось. Сидела дома с детьми. А потом заболела…
Пэрис сделала над собой усилие, чтобы не поморщиться. Это они уже проходили.
– Да, я помню. А вы? Расскажите о своей регате. – Она помнила, что он накануне участвовал в гонках и его яхта пришла третьей. – У вас собственная яхта?
– Была когда-то. Небольшая, десятиметровая. Я ее продал два года назад. – Пэрис знала, что сейчас прозвучит. – Мы с Филлис обычно выходили в море на выходные. Лучшего матроса я в жизни не встречал. Дети тоже любили ходить под парусом.
– Может, вам стоит купить себе новую яхту? Будет чем заняться в выходные дни.
Она считала, что он должен найти себе какое-то конструктивное занятие вместо того, чтобы сидеть дома и вспоминать Филлис.
– Хлопотное это дело, – вздохнул Джим. – В особенности, когда один. Я не потяну. В моем возрасте лучше уж быть в чьей-то команде.
Пэрис уже знала, что Джиму шестьдесят один, а выглядел он еще старше своих лет. По-видимому, его сломило горе. Что говорить, это большая сила; от горя, случается, даже умирают. Но Джим еще не настолько стар, чтобы не оправиться. Главное – захотеть; вот в этом Пэрис была уверена.
– А вам нравится ходить под парусом? – спросил он.
– Это зависит от обстоятельств. В Карибском море – да, а в такие волны, как здесь, – нет. Я ужасная трусиха, – честно призналась она с улыбкой.
– Не думал… Вы мне показались очень сильной женщиной.
Джим сказал, что в конце лета планирует навестить друзей в Мендосино. Его зовут и в Мэн, но это слишком далеко, ему не хочется ехать. Потом он рассказал, как однажды они с Филлис и детьми провели лето в одном симпатичном местечке. Пэрис тут же принялась перечислять все поездки, какие они совершили с Питером и детьми. Таким образом все ее благие намерения рассыпались в прах.
