деревьям, встал между нами и взревел:
— Совсем сдурел? Он даже не ходил сюда! Мы с ним весь день были вместе! И вещи его ты тысячу раз проверял! Не было там этой дряни.
Я сел, пытаясь ощупать лицо. Проверил языком зубы. Похоже, все было цело. Только ладони болели, да саднила скула.
— А кто тогда? — Юрка сник, привалился спиной к стволу. — Кто?
— Откуда я знаю, — зло бросил Колька. — Хозяин!
— Пошел ты со своим хозяином знаешь куда?
— Ну куда?
Я увидел, что Санжай тоже сжал кулаки. Казалось, что новая драка неминуема, но Юрка отлип от дерева, махнул рукой и ушел к девчонкам.
— Что это? — палец Эдика нервно подрагивал.
— Сам не видишь? — Антон тоже был на взводе.
— Уберите ее… его… это… Оно так страшно смотрит…
Эдик попятился и спиной прошел сквозь кусты. При этом парень неотрывно смотрел на чудовищного пупса, словно всерьез опасался, что тот сейчас встанет на ноги, сорвется с места и направится следом.
— Его и правда надо убрать.
Санжай ткнул в гуттаперчевого монстра пальцем. Впрочем, желания подойти ближе не проявил. Тоха махнул рукой и испарился вслед за Эдиком. Стало ясно, решить проблему с куклой придется мне.
Я сделал вперед пяток шагов, остановился у самой могилы, опустил глаза и уставился в землю. Смотреть на уродливое игрушечное лицо было выше моих сил. Кошмарный взгляд заставлял волосы шевелиться на макушке.
Я дрожащими пальцами, отчаянно путаясь в петлях, принялся расстегивать рубашку. После сбросил ее с плеч, как сачок накинул на монстра, быстро спеленал скользкую тушку. Едва удержался, чтобы не перевязать накрепко рукавами.
Да так и застыл, не понимая, что делать дальше.
— Сжечь эту пакость к чертям собачьим.
Голос Санжая вывел меня из ступора. Он звучно почесал затылок и добавил:
— Чтобы никто от испуга не помер.
Я сглотнул, переместил свою ношу подмышку и направился к многострадальным кустам. За сегодняшний день сквозь них проложили целую просеку.
— Пошли в лагерь, — бросил я, не оборачиваясь, — Генке на сегодня достаточно посещений. Думаю, ему без нас куда спокойнее.
Едва мы сдвинулись с места, как в спины нам послышался зловещий смех кукушки.
* * *
Пупс горел жарко. Голодное пламя пожирало руки, ноги, голое тельце. Я закинул его в огонь вниз лицом, чтобы не было видно пустых глазниц.
По поляне расстилался черный смрадный дым. Над головами из ветвей, как ненормальные, перекликались кукушки.
Тоха скрипнул зубами:
— Смеется гад над нами.
— Кто? Кто смеется?
Зиночка переводила полный ужаса взгляд с одного лица на другое.
— Хозяин, — пояснил Колька, — кто же еще.
— Все мы здесь сдохнем.
Юрка на отводил глаз от огня.
— Сдохнем, и медведи нас сожрут.
— Прекрати! — выкрикнул Эдик. — Вам что больше не о чем поговорить?
— Как не о чем? — издевательски усмехнулся я. — Можно обсудить, где онгон? Куда подевалась карта? Кто убил Генку и пытался прикончить меня? Видишь сколько тем! Выбирай любую. Ну же? Ну?
Эдик притих. Юрка скривил морду.
— Мало я тебе врезал. Достал, скотина.
Он развернулся и ушел в палатку. Я же никак не мог остановиться.
— Кому еще не терпится побеседовать?
Колька с Антоном молча переглянулись.
— Дурак ты, Миш, — совсем негромко сказал Эдик. — Разве можно так с людьми?
— А что не так?
Мне не стали отвечать. Эдик обнял за плечи хлюпающую носом Зиночку и увел за собой. Я думал, что Наташа тоже убежит, отправится жалеть Юрку, но нет. Она подсела ко мне вплотную, перехватила мою ладонь и принялась что-то ласково щебетать. Только слова ее до меня не доходили.
Я сидел и молился: «Господи, пусть весь этот кошмар окажется сном! Пусть я сейчас проснусь, и выяснится, что ничего этого со мной не было. Ни этого чертового леса, ни этих чертовых людей, ни онгона, ни карты, ни хозяина, ни мертвецов! Ничего!»
— Все! — голос Тохи прозвучал, как выстрел. — Надоело. Хватит жрать головастиков. Мишка, поплыли со мной, наловим нормальной рыбы. А Зина с Эдиком пусть что хотят, то и делают.
Наташа удивленно замолчала, я тоже выплыл из своих грез.
— Миш, ты со мной?
Я с готовностью подскочил.
— Погоди, сейчас сапоги надену.
— И я с вами!
Колька понесся к палатке впереди меня. Я только и услышал за спиной голос Наты:
— Ловите на всех.
* * *
Не скажу за всех, но я пошел спать сытый и довольный. Позже, когда пытался восстановить все прошедшие события, то не раз задавался вопросом — как мы с Санжаем умудрились начисто забыть о желании караулить в лагере по ночам? И ответа не находил. Однако, факт оставался фактом. Ни он, ни я не даже не попытались выследить убийцу.
Проснулся я оттого, что кто-то тронул меня за плечо и прошептал тихонько:
— Просыпайся, только не шуми.
Я распахнул глаза и разглядел в темноте лицо Антона.
— Тох, случилось что?
— Пока ничего, но скоро случится, — шепот его стал насмешливым. — Подъем, заговорщики, а то весь цирк пропустите.
Я огляделся. Рядом зевал и пытался разлепить свои монгольские глазки Санжай.
— Сработало? — спросил он еле слышно.
— А то!
Тоха горделиво выпятил грудь.
— Зря я что ли это страшилище с собой тащил?
Колька выпростал из спального мешка мосластые ноги, нащупал штаны и важно поведал:
— Я сразу понял, что это твоя работа.
Понял он! А мне сказать не мог?
Тоха пожал плечами.
— Правильно понял. Вы с Мишкой ничего такого не делали. Юрка скоро будет собственной тени бояться. Он бы такую пакость с собой через всю тайгу не понес.
Ну да, я аж скривился от досады. Как все просто. Действительно, кроме Антона некому.
— Одевайся, Миш, — Колькин голос звучал примирительно. — Похоже, Тохина мина сработала. Наконец-то узнаем, кто тут у нас злодей.
— Я вас снаружи подожду. Только фонарик возьмите.
И Тоха задом выполз за полог. Мы с Колькой одевались практически наперегонки. Я прихватил с собой фонарь, натянул кеды, наплевав на шнурки. Санжай сунул мне в руки штормовку. Из палатки вывалились одновременно.
Тоха на нас раздраженно зашипел:
— Тише вы, мамонты. Разве можно так шуметь?
На улице было темно. Месяц сиял в черном бархате тоненькой ниточкой. Частой россыпью горели звезды. Антон обернулся, приложил к губам палец и поманил за собой в сторону, противоположную от Генкиной могилы.
Поляну мы преодолели гуськом, друг за другом, согнувшись в три погибели, чтобы стать как можно незаметнее. Между Антоновой палаткой и навесом кухни нырнули в кусты.
Он еле слышно зашипел:
— Ждать будем здесь.
Я пихнул его в бок.
— С какой стороны придут?
Тоха указал пальцем на левую сторону озера.
— Должны отсюда, а там, кто их
