В пользу нашей концепции говорит также то, что через 100 лет после прихода гуннов в пределы Русколани ими были образованы очень прочные внутриэтнические связи с другими славянскими народами. Не случайно, что греческие источники многие хазарские племенные объединения называют с приставкой «гунно»: «гунно-савиры», «гунно-утнгуры», «гунно-кутригуры», «хуннугуры» и т. д. Это было настолько обычным делом, что даже некоторые сарматские племена, приняв подданство гуннов, именовали себя с приставкой «гунно». В частности, это касается булгар. Именоваться «гун-но-булгарами» в V и VI веках было почётно. Так было в V и VI веках, однако позднее о гуннах сложилось мнение, как о кровожадных и беспощадных варварах, разрушивших Рим и угрожавших «цивилизованному» миру уничтожением. Кто же так постарался опорочить гуннов, что они вошли в исторические сочинения как «исчадия ада» или «бич Божий», даже нашли отрицательную характеристику в «Велесовой книге»?
Если говорить о «Велесовой книге», которая писалась в IX веке у северных славян, то в ней при освещении событий начала 1-го тысячелетия с.л. вполне могла вкрасться ошибка. В чём эта ошибка заключается? Во-первых, в том, что господство сарматов сменилось господством готов, а затем гуннов, ставших победителями, в результате чего память о сарматах стёрлась. Во-вторых, в «Велесовой книге» много говорится о гуннах, которые неоднократно приходили на земли Русколани, но ничего не говорится о сарматах и ассирийцах. А так как гунны пришли с востока, это позволяет нам сделать вывод, что там, где в «Велесовой книге» говорится о гуннах, нужно говорить о сарматах и ассирийцах.
К этому добавляется то соображение, что в IX веке о гуннах уже никто не говорил хорошо, тем более, что Аттал (Аттила) казнями подавил недовольство старшего войска (акациров), чем возбудил у всех отрицательное отношение к себе и гуннам в целом. Но если славяне, в силу вышеизложенных причин, могли о гуннах говорить отрицательно, то тем более отрицательно о них стали писать их противники, в первую очередь иудо-христиане, называвшие гуннов «исчадия ада» и «бич Божий».
Для примера приведем отрывок из книги российского историка XIX века К.К.Абазы «Герои и битвы», имеющей статус общедоступной военно-исторической хрестоматии. Вот что он пишет на 46 странице своего опуса:
«В пище гунны были неприхотливы: они ели мясо, пили кумыс — то же, что и пили все кочевники Азии, но ни один народ не был так свиреп, как гунны. Даже на вид они казались страшны: маленького роста, толстая и короткая шея, большая голова с широкими скулами, приплюснутым носом и без бороды, маленькие чёрные глаза и отвислые уши — таков был этот народ, некрасивый, жадный, свирепый. Из жадности они грабили до тех пор, пока не навьючат своих лошадёнок; всё остальное, чего не могли забрать с собою, истребляли до нитки. Гунны делали быстрые переходы, нападали сразу, и если терпели неудачу, то так же скоро рассыпались, но бились с врагами без всякого порядка; никакого строя у них не было».
«Жадные», «некрасивые», «маленького роста», «свирепые», «бились без всякого порядка» и почему-то от Урала дошли до Константинополя, Рима и Орлеана, сокрушио на своём пути войска «сияющих» или «блестящих» алан; могучих и мужественных готов; организованных и умелых византийцев и римлян. Получается, что побеждали гунны только за счёт жадности и свирепости. Свирепость в бою и сражении, конечно, нужна, но без силы и уменья она ничего не стоит. Свирепым и сильным бывает зверь, но охотник редко ему уступает, разве только в случае какой-либо оплошности. Значит, здесь что-то не так. Скорее всего, К.К.Абаза составлял страшилку для подрастающего христианизированного поколения, а не серьёзное историческое произведение.
Чтобы выяснить это, обратимся к тому, как описывали гуннов их современники. Аммиан Марцеллин был одним из самых выдающихся историков своего времени. Вряд ли он сам видел гуннов, так как умер в 400 году с.л., а гунны достигли границ империи несколько позже. Скорее всего, он записал рассказ человека, пострадавшего так или иначе от гуннов и ненавидевшсго их, но пользовавшегося уважением А.Марцеллина. Поэтому к свидетельствам А.Марцеллина нужно так же относится критически. В своей «Истории», том III, кн. 21, стр. 236–243 он пишет:
«Гунны живут за Меотидским озером (Азовским морем) до Ледовитого океана. Дикость их нравов безгранична…
Они похожи на животных или грубо отесанные чурбаны… Они способны выносить всяческие неудобства и лишения, так как вовсе не употребляют огня и не умеют готовить хорошую пищу. Они живут исключительно кореньями, травами и сырым мясом всяческих животных, которое несколько размягчают тем, что кладут его на спину лошадей и ездят на нём.
Они кочуют как скитальцы на своих телегах; эти телеги — их жилища, там сидят их жёны…
Одежда у них льняная или кожаная, сшитая из шкур полевых мышек.
Так живут они, подобно неразумным животным, не понимая разницы между добродетелью и пороком, не имен уважения к религии…»
Что это, как не эмоции озлобленного гота-христианина, которому посчастливилось уйти от стрелы или аркана гунна. Так как эта характеристика по общему отношению к гуннам совпадает с характеристикой К.К.Абазы, отличаясь лишь в частностях, то нам необходимо прокомментировать эти частности. Из характеристики информатора А.Марцеллина выясняется, что гунны имеют жилища на телегах. Войлочная кибитка на колёсах — это незаурядное произведение промышленно-технического прогресса своего времени, хорошо защищавшее семью от ветра, холода, пресмыкающихся и разного зверья. В ней даже зимой можно было вполне сносно существовать. К тому же она была прекрасно приспособлена к походно-боевой жизни. Разумеется, создание кибитки требовало соответстиующей сообразительности и определённых технических достижений. Не случайно гуситы с успехом использовали вагенбурги, составленные из телег, против рыцарской конницы.
Когда информатор А.Марцеллина говорит о том, что гунны не пользуются огнём и едят коренья, травы и сырое мясо, размягчённое под седлом, он обнаруживает дремучую неосведомлённость. Огнём гунны пользовались настолько умело, что их противники даже ночью не могли обнаружить их стоянок. Коренья, травы, грибы и ягоды в России собирают до сих пор и часто пользуются ими как лечебным средством, о чём на западе уже давным-давно забыли. Мясо на спины лошадей клали не для размягчения, а для быстрого заживления ран на спинах лошадей. Одежда гуннов была льняная или кожаная. Но для того, чтобы иметь льняную одежду нужно было лён вырастить, затем его переработать и затем соткать полотно. Значить у гуннов было льноткацкое производство, а для этого нужно было изобрести ткацкий станок. Наличие кибитки и ткацкого станка указывает на наличие у гуннов развитых ремёсел, не уступавших скифским. Кожаная одежда шилась, конечно же, не из шкурок «полевых мышек», а из овечьих и оленьих шкур. В целом же одежда отделывалась мехами пушных зверей, что делают люди до сих пор даже на гнилом Западе.
О религии можно сказать только, что гунны поклонялись славянским богам, а не однообразно оскоплённому И.Христу. Разумеется, для христианина, зажатого в догмы своей веры, это было ужасно. Вот эта жидо-христианская ненависть к инакомыслию привела информатора А.Марцеллина к фальсификации сведений о гуннах. У К.К.Абазы эта же ненависть доходит до полного уничижения гуннов. Здесь же берёт своё начало западная теория о диких кочевниках-номадах, полузверях, полулюдях, которая время от времени до сих пор всплывает даже на страницах таких изданий как журнал «Родина». Ещё больше расхождений выявляется между К. К.Абазой и современниками гуннов, когда вопрос касается ведения боевых действий. А.Марцеллин опять же со слов информатора пишет:
«Издали они бьются, бросая дротики и пуская стрелы, наконечники которых искусно сделаны из заострённых костей…
…Накидывают на врага аркан и делают его беззащитным…
…Не нападают на крепости и укреплённые страны.
В сражениях они с криком бросаются на врага, построившись клиньями.
Они ловки и лошади у них быстры…»
Другой современник гуннов Иордан пишет:
«Аланов, хотя и равных им в бою, но отличных от них человечностью, образом жизни и наружным видом, они подчинили себе, обессилив частыми стычками».
Здесь нам потребуется более подробный комментарий. К.К.Абаза утверждает, что гунны бросались в бой без всякого порядка. У А.Марцеллина мы видим, что гунны бросались в сражение, построившись клиньями. Значит, порядок был. Остаётся выяснить, зачем был нужен такой принцип гуннам? Но всё по порядку. По А.Марцеллину гунны издали бьются, «бросая дротики и пуская стрелы, наконечники которых искусно сделаны из заострённых костей». Издали, не менее чем с 30 метров, бросать дротики (лёгкие копья) могли только физически очень сильные и рослые мужчины, но никак не малорослые, какими гуннов представил Абаза. Если верить информатору Марцеллина, то доспехи аланов и готов пробивались стрелами и копьями с наконечниками сделанными из костей. Что это были за кости и с каким искусством нужно было сделать наконечники стрел и копий, чтобы они пробивали доспех с нашитым на него в виде чешуи металлическими пластинами? Какой могучей силой нужно было обладать, чтобы, метнув копьё с таким наконечником, поразить противника? Какой нужно было иметь лук, чтобы стрелой с таким наконечником можно было пробить доспех противника?
