Адмирал Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах называет цифру в 78 боевых кораблей и судов.{250}
Публикации военных лет оценивают потери в 191 судно (Г.Д. Дьяченко, 1944).
Позднейшие немецкие источники склонны преуменьшать эти цифры. Немецкий официальный историк адмирал Ф.Руге признает потерю только 50 транспортов и кораблей{251}. По сведениям А. Хильгрубера, при эвакуации из Крыма погибло 57 судов и 15 было повреждено. В отечественной исторической литературе приведен анализ немецких источников и показана фальсификация данных. Так, по немецким источникам, на 1 апреля 1944 г. в Крыму находилось 128434 немецких военнослужащих. К 14 мая в порты Румынии вывезены 96888 человек. Потери, по этим данным — 31546 человек, но в этом же документе они оцениваются в 38854 человека, из которых утонуло 8100 человек. Оказывается, однако, что данные эти фальсифицированы, ибо в число прибывших включены не только немецкие, но и румынские войска (40209 человек)! Очевидно, что потери людского состава, а, следовательно, и плавсредств, были гораздо большими!{252}
Не случайно командующий группой армий «Южная Украина» генерал Шернер обвинил командование немецким флотом на Черном море в трусости и бездеятельности. Он утверждал, что немецкий флот оказался не в состоянии обеспечить вывоз последних войск, многие суда вернулись порожняком, и потребовал прокурорского расследования эвакуации немецко-румынских войск морем. Командующий военно-морским флотом Германии адмирал К. Дениц отверг эти обвинения и наградил военно-морских офицеров орденами. Он утверждал, что большего сделать было просто невозможно.
Дальнейшее наступление советских вооруженных сил уже в начале сентября 1944 г. лишило немецкий флот в Черном море последних баз. Он оказался в естественной географической ловушке. Одним из последних прибежищ немецкого флота на Черном флоте была Варна. Именно в Варненском заливе немецкие моряки затопили все свои наличные морские силы. Наши водолазы обнаружили здесь 76 кораблей и судов немецкого флота, в том числе военные транспорты, быстроходные десантные баржи, охотники за подводными лодками. Некоторые из них были вскоре подняты, например транспорт «Франкфурт» водоизмещением 1500 т, некоторые боевые корабли{253}. Три подводные лодки германское командование затопило у берегов, Турции{254}.
Немецко-румынский флот на Черном море перестал существовать
Глава VII.
КАТАСТРОФЫ В МИРНЫЕ ГОДЫ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Самая кровопролитная в истории человечества война закончилась. В текущем году исполняется пятьдесят лет со дня окончания войны на берегах Черного и Азовского морей. По-прежнему штормит Черное море, происходят навигационные ошибки, дают знать о себе последствия войны. Вот наиболее заметные трагические события последних десятилетий: крупнейшая катастрофа с линкором «Новороссийск»; столкновение парохода «Нахимов» с теплоходом «Васёв», гибель большого противолодочного корабля «Отважный». Наряду с катастрофами происходили аварии многих торговых судов. Так, в 1949 г. прозвучало еще одно эхо войны: в Черном море, у Севастополя на мине подорвался теплоход «Анатолий Серов» водоизмещением 5 тыс.т. В 1951 г. теплоход «Бакинский комсомолец» (1200 т) при выходе из Новороссийска опрокинулся на большой зыби из-за смещения груза (зерно). В 1959 г. на траверзе Сочи затонул теплоход «Краснодон» из-за аварии гребного вала. Примеры печальных происшествий этим не исчерпываются.
В 1972 г. невдалеке от Одессы, на рекомендованном курсе между Ильичевском и Одессой столкнулись болгарский транспорт «Лом» и судно Черноморского пароходства «Моздок». Столкновение было настолько сильным, что оба судна затонули на месте столкновения. Длительное время этот район был опасен для плавания, так как глубина над затонувшими судами была незначительная (затонули они на глубине 22 м). В дальнейшем «Моздок» был поднят. «Лом» получил такие повреждения, что поднять его не удалось. Чтобы обезопасить плавание на рекомендованном курсе, водолазы срезали все выступающие части судна, доведя глубину над ним до 18,6 м. Успешно трудились после войны эпроновцы. С морского дна были подняты многие суда; часть из них введена в строй и работает. Аварии, иногда сопровождаемые человеческими жертвами, нередки и в маленьком капризном Азовском море. Расскажем о наиболее крупных происшествиях последних пятидесяти лет в Азовском и Черном морях.
Взрыв линкора «Новороссийск» 29 октября 1955 г.
29 октября 1955 г. на линкоре «Новороссийск», стоявшем в Севастопольской бухте, произошел сильный взрыв.
Взрыв в Севастопольской бухте видели и слышали на кораблях, стоявших не только в Северной, но и в Южной бухте, а также на берегу. Слышен он был и на крейсере «Куйбышев», стоявшем в заводе им. Серго Орджоникидзе в Южной бухте. Взрыв был также зафиксирован сейсмическими станциями Крыма—в Симферополе и Ялте.
Ближе всех к «Новороссийску» стоял крейсер «Фрунзе» — на другой стороне фарватера (севернее Инкерманских створов) по правому борту линкора, т.е. в положении, наиболее удобном для наблюдения непосредственно за местом взрыва. Вот что рассказывали вахтенные сигнальщики этого крейсера{255}:
Матрос Воронкович: «В час ночи мы с Никитиным стояли на левом борту, минут двадцать пять второго семафором передали о приеме воды на «Новороссийск». Передали мы семафор, опять стоим, наблюдаем, и вдруг—сильный глухой взрыв — двойной взрыв, одновременно за этим резкий взрыв получился. Смотрим—на «Новороссийске» в районе носовых шпилей и первой башни главного калибра вспыхнуло яркое пламя. Пламя потухло, и моментально по борту от шпиля по ватерлинии пошло пламя и быстро потухло. Горело минуты две… Видел дым вместе с пламенем, пламя быстро потухло… Немного вздрогнуло. Стали наблюдать дальше в бинокль и увидели, что моментально стал погружаться нос… Дым был вместе с пламенем. Дым поднялся нем нот выше первой башни, а столба воды не было».
Матрос Никитин: «Нес вахту на левом борту. В моем секторе находился линкор «Новороссийск»… со стороны «Новороссийска» послышался взрыв, сразу в районе полубака появился дым и струями пошел вверх, как бы двойной. Я не поверил, что на линкоре произошел взрыв, доложил быстро старшине вахты. В это время в районе ватерлинии начался пожар, который продолжался минуты две и сразу потух. Об этом я тоже сразу доложил… Стало темно, так как на линкоре потух свет, минуты через одну-две зажегся, и сразу нос начал погружаться в воду. Это я видел хорошо. Он немного погрузился и перестал погружаться. Потом опять начал погружаться… При взрыве огня не было, я видел только черный дым… От переднего шпиля вдоль ватерлинии появился огонь… Взрыв был один, но было как бы два звука… Я облокотился на трубу и толчка не чувствовал, немного прижался только… От линкора волна немного отошла, но до нашего крейсера не дошла».
Через два с лишним часа после взрыва линкор перевернулся вверх килем через левый борт, что было зафиксировано в вахтенном журнале крейсера «Михаил Кутузов» и в журнале текущих событий штаба дивизии охраны водного района.
Откуда появился на Черноморском флоте линкор «Новороссийск» и что он собой представлял?
Еще во время второй мировой войны союзники по антигитлеровской коалиции—США, Англия и Советский Союз—договорились о репарациях (возмещении ущерба), в том числе и о разделе германского и итальянского флотов. В 1944 г. в счет этих будущих репараций Англия передала на наш Северный флот часть кораблей своего флота—линейный корабль «Ройал Соверин», получивший название «Архангельск», крейсер «Милуоки»—названный «Мурманском», 9 эскадренных миноносцев и 4 подводные лодки. Корабли эти были, конечно, старые, постройки времен первой мировой войны, но плавали и воевали на севере, внеся свою долю в боевые успехи Северного флота. В 1949 г. произошел «размен»: бывшие английские корабли отвели в Англию, а из Италии получили линкор «Джулио Чсзарс» (проще «Юлий Цезарь»), переименованный в «Новороссийск», а также крейсер «Эммануил Фалибсрто Дука Д'Аоста», первоначально получивший название «Сталинград», а затем—более скромное «Керчь», несколько эсминцев и подводных лодок. (Кстати, так сложилась моя флотская служба, что мне пришлось плавать на обоих этих линкорах: «Архангельск» готовить к переходу обратно в Англию, в Розайт, в качестве младшего штурмана и отмерять на нем во время этого перехода его последние «советские» мили, а на «Новороссийске», в той же должности, заниматься освоением итальянской штурманской техники и делать, повторяюсь, его первые «черноморские» мили. В частности, памятен мне его первый заход в город своего имени—Новороссийск. Команда линкора «Архангельск» после сдачи его в Англии на теплоходе «Украина»под командованием известного капитана Ивана Александровича Мана перешла в Севастополь и практически в полном составе была назначена на соответствующие должности на линкор «Новороссийск». Поэтому я с полным основанием могу судить о высокой степени подготовленности личного состава «Новороссийска», прежде всего офицеров. Большинство из них мне хорошо знакомы, в том числе и погибшие — Л.М.)
