этапу обучения. Начали разучивать простенькие приемы, сначала на месте, потом в движении. Казалось бы, неуклюжая длинная алебарда швейцарской баталии, в своем укороченном варианте оказалась очень остроумным и опасным оружием, которым можно выполнять разнообразные подсечки, зацепы и даже захват оружия противника. Еще один плюс, местные не знали что это за девайс и каковы его возможности. У них имелись два аналога, топор на длинной рукояти и совня, но они по части фехтования, не дотягивали до более разноплановой алебарды.
В таких тренировках прошла вся неделя. Имея за плечами большой опыт стрельбы, арбалет подполковник освоил неплохо, с алебардой получилось значительно хуже, однако от Милана и его ребят он больше не получал. Хотя, вопрос о результатах схватки с профессиональными воинами оставался открытым. Олег же, посмотрев на стрелковую тренировку, вообще успокоился. Сказав, что с такой стрельбой до рукопашной дело не дойдет, перестреляет всех злыдней загодя.
Глава 23
Много дел у тысяцкого в таком городе как Господин Великий Новгород. Только сам город может выставить почти четыре тысяч ратников, а от всей земли новгородской в поле может выйти пятнадцититысячная рать. И за все ответ перед людьми держит Всемил Романович. Кто от какого дома в войско идет, кто дает подводы, кто лошадей, а кто ладьи. Кто в караул на ворота заступает, а кто улицы патрулирует. Сколько стрел заготовлено в хранилище, сколько котлов и смолы на случай осады и не пора ли ремонтировать укрепления. Где лихие люди промышляют, а где чудь и свеев нужно укоротить. Это князю с дружиной хорошо, им только на войне работать приходиться, на всем готовом ведь сидят. А для тысяцкого мир время самое тяжелое. По этому, слова Изяслава Мстиславовича о том, что мир та же война, въелись Всемилу в кровь и плоть за те три года, как городское вече выбрало его тысяцким.
Сейчас, когда в воздухе отчетливо запахло новой большой войной дел стало просто не поднять. С Ловати пришли совсем невероятные новости, якобы орудующая там банда успешно применила против купеческих ладей пороки. Да и в самом городе, дела творились еще те.
Некие молодчики за три ночи обчистили троих ростовщиков. Вынесли все что можно, вплоть до долговых расписок и приходных книг. Сработали чисто, ни каких следов, приводили на место опытных следопытов с охотничьими собаками, безрезультатно. Пробовали устраивать засады в домах оставшихся ростовщиков, аналогично. Совершив три дерзких ограбления, тати как в воду канули. Люди тысяцкого подняли на ноги всех осведомителей, перевернули верх дном все притоны, удалось даже поймать несколько личностей с которыми давно хотелось потолковать. Когда их вздернули на дыбу, много любопытного рассказали, но по интересующему вопросу, ничего.
Разъяренные ростовщики уже проели Всемилу плешь, требуя результатов. И не только они, некоторые влиятельные люди, делали выгодные предложения только за возможность поработать пару часов с их записями. Без свидетелей. Тысяцкий и сам был не прочь почитать столь занимательное чтиво, но увы.
Отложив в сторону листы бересты с материалами расследования, прижал их увесистым деревянным бруском, чтоб не свернулись в трубку. Протер усталые глаза, хлебнул меда и приступил к следующей коробке. Ага, грамотки про индийских знакомцев. Начинались с перечисления членов рода с именами, которые смогли узнать, особыми приметами и родом занятий. Пробежав глазами, отметил, что подавляющее большинство родичей носили по одному имени и знанием полезных ремесел обременены не были. Дальше шёл отчет за первый день наблюдения и сразу стало интересно. От посадника, индийцы сразу отправились заказывать оружие для длинного. Заказали самострел и древковое оружие, представляющее собой смесь топора, рогатины и багра. Заходили выбирать бронь, но передумали.
Всемил задумался, выходило, что они проделали весь путь безоружными, бред какой-то. По возвращению к Милану, изготовили деревянные макеты этого оружия и занялись воинскими упражнениями. Причем «человека войны», взялись обучать люди мирных профессий, зодчий и корабельщик. Которые и выказали большее умение в обращении с оружием, чем сам воин. Особо, наблюдатель отметил мастерство его младшего брата. Забавно, зодчий учит воина обращаться с оружием.
Очень подозрительно. Будучи в Святой земле, видел он, как неприметный торговец фруктами, вдруг выхватил из под длинного одеяния две короткие сабли и в мгновение ока изрубил одного франкского барона и трех человек его охраны. Больше всего его впечатлило не великолепное владение оружием, продемонстрированное магометанином, а поразительные выдержка и умение не раскрыть себя. Кто знает, сколько дней он толкался во вражеском городе, выслеживая свою жертву, ни у кого не вызывая подозрений. С тех пор, стал Всемил присматриваться к окружающим людям ещё более внимательно. И замечать в них много интересного, что не раз спасало его от крупных неприятностей. Вот и сейчас, от мужика с рваной рожей на версту несло этими самыми неприятностями. Надо было в этом разобраться.
На следующий день у гостей Милана ничего интересного не произошло. Стеклодув обучал помощников своему делу, лекарь ушёл в лес собирать травы. Рваная рожа уехал с людьми посадника выбирать участок под строительство. Интересно, что наблюдатель отмечал его полное неумение держаться в седле. Старший продолжил упражняться с оружием. С самострелом у него получалось гораздо лучше, но тоже ничего особенного. Хороший стрелок с предсказуемым результатом, но выдающегося выстрела такой не сделает.
И так продолжалось всю неделю, старший тренировался, младший мотался по городу, занимаясь делами строительства, стеклодув возился с учениками, лекарь бродил по лесам, женщины хлопотали по хозяйству. Вроде ничего необычного, но почему не отпускает странное беспокойство как только на горизонте появляются представители непонятной семейки? Нужен был свежий взгляд на проблему. Всемил крикнул слуге, чтоб позвал Андрея. Помощник тысяцкого занимался во дворе с молодежью, так что появился он нескоро.
От куда Андрей родом, было неизвестно, во время войны Мстислава с Юрием, Всемил подобрал его ещё мальчишкой. Чёлн с ним вынесло как раз на их ладью. Лежал в нем отрок с окровавленной головой, когда же оправился он от ран, то оказалось, что ни имени ни родителей своих он не помнит. Всемил воспринял такую находку как дар небес и оставил мальчика себе. Назвали его Андреем, потому как нашли в рыбачьей лодке. Неисповедимы пути Господни, но как показала жизнь, в тот раз он все понял правильно. Было у него восемь дочерей, а вот сыновей Бог не дал. Так и воспитал найденыша как собственного сына.
Они понимали друг друга без слов, когда Андрей вошёл, тысяцкий молча кивнул на лавку и толкнул по столу увесистую коробку с отчетом. Тот только взглянул, и сразу