– Знаешь, я нашел замечательный ресторан. Ты не могла бы прерваться на обед?
Кэтрин взглянула на кипу заказов, которые предстояло выполнить и подписать к двенадцати часам дня.
– Конечно, – легкомысленно ответила она.
– Я заеду за тобой через пятнадцать минут.
– Неужели ты все оставляешь на меня? – застонала ее помощница Лусия. – Фирма «Стьювезан» поднимет шум, если мы не закончим оформление ее рекламной кампании.
– Ничего, придется ей подождать, – ответила Кэтрин. – Я иду обедать с мужем.
Лусия недоуменно пожала плечами:
– Я на тебя не обижаюсь. Когда он тебе надоест, сообщи мне об этом.
Кэтрин улыбнулась:
– Тогда ты будешь уже глубокой старухой.
Ларри встретил Кэтрин у входа в контору, и она села в машину.
– Я не сорвал тебе рабочий день? – игриво спросил он.
– Ну конечно, нет.
Он засмеялся:
– Всех начальников, наверное, удар хватит.
Ларри повел машину в сторону аэропорта.
– Далеко твой ресторан? – спросила Кэтрин. Во второй половине дня, начиная с двух часов, у нее было назначено пять деловых встреч.
– Нет, близко... У тебя сегодня много работы?
– Нет, – солгала она. – Ничего особенного.
– Вот и хорошо.
Когда они доехали до развилки, Ларри повернул к аэропорту.
– Ресторан находится в аэропорту?
– На другом его конце, – ответил Ларри.
Он поставил машину на стоянку, взял Кэтрин под руку и повел ее к проходной с надписью «Пан-Америкэн». Миловидная девушка за стойкой приветствовала Ларри.
– Моя жена, – с гордостью представил ее Ларри. – А это Эми Уинстон.
Женщины поздоровались друг с другом.
– Пошли. – Ларри взял Кэтрин за руку, и они направились к месту стоянки самолета.
– Ларри, – забеспокоилась Кэтрин. – Куда?..
– Знаешь, ты самая шумливая девушка из всех, с кем мне доводилось обедать.
Они оказались у ворот № 37. Двое мужчин за стойкой проверяли у пассажиров билеты. На информационном щите висела табличка: «Рейс № 147 на Париж. Вылет в 13 часов 00 минут».
Ларри подошел к одному из контролеров и вручил ему билет на самолет.
– Вот она, Тони. Кэти, это Тони Ломбарди. А это Кэтрин.
– Я столько о вас слышал, – улыбаясь, обратился к ней контролер. – Ваш билет в полном порядке.
Ничего не понимавшая Кэтрин уставилась на протянутый билет.
– А это еще зачем?
– Я тебя обманул, – признался Ларри с улыбкой. – Я не поведу тебя сейчас обедать. Я везу тебя в Париж. К «Максиму».
Кэтрин потеряла дар речи.
– К «Максиму»? В Париж, прямо сейчас?
– Ну да, сейчас.
– Но я не могу, – взмолилась Кэтрин. – Не могу я сейчас лететь в Париж.
– Очень даже можешь, – широко улыбаясь, убеждал он ее. – Твой паспорт у меня в кармане.
– Ларри! – воскликнула она. – Ты просто сумасшедший. У меня даже нет с собой одежды. У меня назначен миллион деловых встреч. Я...
– Одежду я куплю тебе в Париже. Отмени свои встречи. Несколько дней Фрэзер вполне обойдется без тебя.
Кэтрин растерянно смотрела на Ларри, не зная, что ответить. Она вспомнила о своем решении по поводу их семейной жизни. Ларри – ее муж. Он важнее всего остального. Кэтрин поняла, что ему не просто вздумалось свозить ее в Париж. Для него здесь есть нечто более значительное. Он решил показать ей себя в воздухе, прокатить ее на самолете, которому ее муж-штурман прокладывает путь. А она чуть не испортила все дело. Кэтрин взяла его под руку, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
– Так чего же мы ждем? – спросила она. – Я умираю с голоду.
* * *
В Париже они весело провели время. Ларри взял неделю отпуска и устроил ей настоящий праздник. Каждый день у Кэтрин был заполнен до предела. Она едва успевала перевести дух. Супруги остановились в небольшой уютной гостинице на левом берегу Сены.
Утром первого дня их пребывания в Париже Ларри отвез Кэтрин в салон на Елисейских полях и пытался скупить всю выставленную там одежду. Кэтрин приобрела лишь самое необходимое и была поражена непомерно высокими ценами.
– Знаешь, что тебе мешает? – спросил Ларри. – Ты слишком беспокоишься о деньгах. Забудь про них. Считай, что у тебя медовый месяц.
– Слушаюсь, сэр, – шутливо ответила она, но все-таки отказалась от покупки ненужного ей вечернего платья. Кэтрин неоднократно спрашивала Ларри, откуда он взял деньги, но не могла добиться ответа. Она продолжала настаивать.
– Я получил зарплату вперед, – признался он ей. – Ну какое это имеет значение?
И Кэтрин не решилась сказать ему какое. Ларри относился к деньгам как ребенок, тратя их щедро и беззаботно. Пренебрежение было частью его обаяния. Этим он напоминал Кэтрин отца.
Ларри показал ей все достопримечательности Парижа. Они посетили Лувр, Тюильри и Собор инвалидов с гробницей Наполеона. Ларри сводил ее в экзотический ресторанчик, находящийся недалеко от Сорбонны. Они побывали на Центральном рынке, куда привозят мясо, овощи и свежие фрукты из самых разных районов Франции, а вторую половину последнего дня провели в Версале.
* * *
Хол Сакович сидел у себя в кабинете и просматривал еженедельные отчеты о работе летного состава. Он задержался на отзыве о выполнении своих служебных обязанностей Ларри Дугласом. Сакович откинулся на спинку стула и над чем-то задумался. Затем подался вперед и нажал кнопку селектора:
– Пришлите ко мне Дугласа.
Через минуту в кабинет вошел Ларри. На нем была форма компании «Пан-Америкэн», в руке он держал летную сумку. Ларри улыбнулся и поздоровался с Саковичем:
– Доброе утро, босс.
– Садитесь.
Ларри небрежно уселся напротив Саковича и закурил сигарету.
Сакович начал беседу:
– Мне доложили, что в прошлый понедельник в Париже вы опоздали на предполетный инструктаж на сорок пять минут.
Ларри изменился в лице.
– Я попал в праздничное шествие на Елисейских полях. Но ведь самолет вылетел вовремя. Не думал, что здесь порядки, как в лагере бойскаутов.
– Здесь установлены порядки, принятые на всех авиалиниях, – спокойно заметил Сакович, – и летному составу надлежит неукоснительно соблюдать существующие правила.
– Ладно, – огрызнулся Ларри. – Теперь стану обходить стороной Елисейские поля. Есть еще претензии ко мне?
– Да, есть. Командир корабля Свифт считает, что на последние два полета вы явились навеселе.
– Он нагло врет, – отрезал Ларри.
– А зачем ему врать?
– Он боится, что я займу его место. Этот сукин сын просто жалкий трус, которому давно пора на пенсию.
– Вы летали с четырьмя командирами корабля, – продолжал Сакович. – Кто из них вам нравится?
– Никто, – выпалил Ларри. Он тут же спохватился, но было уже поздно. Ларри решил исправить свою ошибку: – Ну, вообще-то они нормальные пилоты. Я против них ничего не имею.
– Им тоже не нравится летать с вами, – не повышая голоса, сказал Сакович. – Вы действуете им на нервы.
– Как это, черт возьми, понимать?
– А вот как. Если вдруг возникнет аварийная ситуация, нужно быть абсолютно уверенным в человеке, который сидит рядом с тобой. Они же в вас не уверены.
– Да что вы говорите! – взорвался Ларри. – Я четыре года провел в аварийных ситуациях, сначала летая над Германией, а потом на Тихом океане, и каждый день рисковал там собственной шкурой. Они в это время сидели здесь, получали хорошую зарплату и наращивали жир. Да как они могут не верить мне? Ведь это же курам на смех!
– Никто не утверждает, что вы плохой летчик-истребитель, – невозмутимо ответил Сакович. – Но мы возим пассажиров. Это совсем другой коленкор.
Ларри сидел, сжав кулаки и с трудом сдерживая себя.
– Ладно, – мрачно согласился он. – Я вас понял. Если у вас нет ко мне других претензий, я пойду, потому что через несколько минут отправлюсь в рейс.
– Вместо вас полетит другой штурман, – заявил Сакович. – Вы уволены.
Не веря своим ушам, Ларри уставился на него.
– Что?!
– Признаю, что где-то я сам виноват, Дуглас. Мне с самого начала не следовало брать вас на работу.
Ларри вскочил. Глаза у него налились кровью.
– Тогда какого черта вы меня взяли? – закричал он.
– Потому что у вашей жены был дружок по имени Билл Фрэзер... – начал Сакович.
Ларри перегнулся через стол и изо всей силы ударил Саковича кулаком по зубам. Тот отлетел к стене, но затем нанес Ларри два ответных удара. Сакович постарался взять себя в руки.
– Вон отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было!
Ларри пристально смотрел на него. Лицо его дрожало от гнева.
– Слушай ты, подонок, – ответил он Саковичу, – я и близко не подойду к этой авиакомпании, даже если вы будете умолять меня.
Он повернулся и стремительно вышел из кабинета. Сакович молча проводил его взглядом. В кабинет вбежала секретарша. Увидев перевернутый стул и Саковича с разбитой губой, она испугалась.
– С вами все в порядке? – спросила она. – Как вы себя чувствуете?
– Великолепно, – ответил он. – Спросите господина Истмэна, не сможет ли он меня принять.
