Во время операции «Барбаросса» Гитлер находился в этой FHQ почти пять месяцев подряд. За это время он только трижды выезжал в Берлин (3 октября, 21 и 28 ноября) и один раз в Мюнхен (8 ноября) традиционно почтить память «павших борцов». Кроме того, несколько раз он вылетал на Восточный фронт, в частности 4 июля – в Минск, а потом с 25 по 28 августа совершил большую поездку вместе с Муссолини. С 9 по 16 декабря фюрер провел неделю в столице, после чего вернулся в главную квартиру.
После поражения под Москвой стало ясно, что война закончится еще не скоро, и жизнь в «Волчьем логове» для его обитателей тоже продлевалась на неопределенный срок. Поэтому вскоре возобновились и строительные работы. Чем дольше Гитлер жил в темных лесах Восточной Пруссии, тем больше полевая штаб-квартира превращалась в стационарную резиденцию, своего рода лесной филиал рейхсканцелярии.
Случались здесь и происшествия. Так, 8 февраля 1942 г. по так и не выясненным до конца причинам вскоре после взлета с аэродрома «Вольфшанце» загорелся и взорвался в воздухе самолет главного его создателя – инженера Фрица Тодта. Официальная версия расследования авиакатастрофы гласила – самолет Не-111 из Курьерской эскадрильи фюрера имел механизм самоуничтожения, и пилот, вероятно, случайно включил его.
Наиболее счастливыми днями для жителей и посетителей FHQ, без сомнения, стали конец мая – начало июля 1942 г. После неожиданных зимних поражений Вермахт тогда одерживал одну победу за другой. 28 мая завершился разгром советских войск в районе Харькова, 21 июня Роммель захватил Тобрук, а 28 июня немецкие войска перешли в наступление на южном участке Восточного фронта. 1 июля в Крыму пал Севастополь, а через неделю в «Вольфшанце» пришло сообщение о разгроме союзного конвоя PQ-17 в Арктике. Стенографист Генри Пикер свидетельствовал в те дни: «У всех просто великолепное настроение, и это – наилучшее свидетельство наших военных успехов».
В начале ноября 1942 г. ко всем бетонным бункерам были пристроены более вместительные и светлые деревянные бараки. Пиком же строительства стал 1943 г. Все люди из многочисленного окружения Гитлера старались поселиться поближе к нему, причем с комфортом не хуже столичного. Вот как об этом вспоминала потом Траудль Юнге: «Среди высших чинов началась крайне заразная «барачная эпидемия». Все хотели проживать в бараках, а в бункерах только спать. Шпеер построил себе целый поселок, Геринг – настоящий дворец, врачи и адъютанты оборудовали летние резиденции». Появились также чайный павильон и коттеджный поселок для гостей.
Охране тоже нужно было чем-то заниматься, и она периодически укрепляла и без того неприступные подходы к «зоне № 1». В целях предотвращения вражеского десанта на опушках и полянах появились колья и ловушки, окруженные дополнительными минными полями и пулеметными гнездами.
Постепенно «Волчье логово» утратило свое первоначальное предназначение передовой штаб-квартиры. Система сообщений с командными инстанциями была перегружена, курьерские поезда возили по ночам все больше офицеров, чиновников и партийных деятелей, а также многие килограммы всевозможной корреспонденции и документации. А Варлимонт вообще считал, что FHQ в Растенбурге стала играть роль искажающего фактора, который приводил к затягиванию войны.
Однако при этом удивительно, что ни русские, ни американцы в первые годы войны даже не подозревали о местонахождении главной штаб-квартиры Гитлера. Только весной 1943 г. немцами были получены сведения о том, что советской разведке стало известно, где находится главная квартира фюрера. По всей вероятности, эти данные поступили от военнопленных генералов, ранее бывавших там. После этого фюрер стал всерьез бояться бомбардировки «Волчьего логова», причем американцами. Он говорил своим подчиненным: «Они точно знают, где мы, и однажды разобьют здесь все прицельными бомбами. Я каждый день жду налета».
Эти опасения были явно преувеличены, но авиаударов боялись всерьез. Немецкая разведка получила сведения, что американцы разработали бомбу в шесть тонн, взрыв которой крыша бункеров, по оценкам экспертов, могла не выдержать. Правда, никто при этом не подумал, какова вероятность попадания бомбой с большой высоты в замаскированный объект, расположенный в густом лесу. Поэтому имеющиеся сооружения было решено модернизировать, в связи с чем главная квартира в Восточной Пруссии была фактически закрыта на четыре месяца. В комплексе на тот момент проживало более 2000 человек, в том числе 20 женщин: повара, стенографистки и телефонистки.
23 февраля 1944 г. Гитлер на своем спецпоезде выехал в «Бергхоф», где и оставался с небольшими перерывами до июля. Тем временем «Организация Тодта» вела работы в «Волчьем логове». Крышу бункера Гитлера, имевшую толщину четыре метра, нарастили еще на три. Остальные бункеры и бараки также были укреплены. Николаус фон Белов так описывал увиденное им позднее: «Бункер фюрера превратился в бетонный колосс с семиметровыми перекрытиями. Усилены были перекрытия и других бункеров, а все простенки деревянных бараков были залиты бетоном толщиной 60 см».
В июле, когда работы еще не были закончены, Гитлер вернулся в «Волчье логово», чтобы руководить обороной группы армий «Митте». Лето выдалось очень жарким и душным, над мшистыми лугами в районе комплекса роились бесчисленные тучи комаров и мошек, отравлявшие жизнь обитателям. Охранникам приходилось заступать на посты только в москитных сетках, а жителям бараков вставлять в окна сетки от насекомых. К тому времени полезная площадь комплекса составляла 154 501 кв. метр, а площадь – 800 га. Общая себестоимость работ на тот момент составила около 36 млн рейхсмарок[35], что было колоссальной суммой.
Тем временем угроза жизни фюрера пришла как раз оттуда, откуда не ждали. 20 июля оберст Штауфенберг помимо бумаг привез в портфеле бомбу. FHQ Гитлера имела совершенную систему безопасности, но при этом охранникам не разрешалось обыскивать портфели высокопоставленных офицеров. Пользуясь этим, заговорщик вместе со своим адъютантом фон Хефтеном смогли беспрепятственно пронести «адскую машину» в «зону № 1» и привести в действие ее кислотный взрыватель.
Гитлера спасло лишь то, что из-за жары совещание перенесли в картографический барак под названием «Летний домик». Во время обсуждения обстановки Штауфенберг положил портфель с бомбой под стол, а сам вышел из помещения. В 12.40 по берлинскому времени произошел мощный взрыв. Адъютант фюрера от Люфтваффе фон Белов вспоминал: «На какое-то мгновение я потерял сознание. Очнувшись, увидел валявшиеся вокруг деревянные обломки и груды битого стекла. Моей первой же мыслью было как можно скорее выбраться отсюда. Я выкарабкался через окно и побежал вокруг барака к главному входу. Голова гудела, из нее и из горла лилась кровь, я почти оглох. У входа в барак я увидел ужасную картину. Там уже лежало несколько тяжелораненых, а другие раненые едва держались на ногах и падали»[36].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
