С мэром было все просто. Они поссорились тогда, когда Ханин высказался, что мэрская гвардия, а точнее, ее униформа не стоила пяти молодых людей, погибших в перестрелке с бандитами.
А секретарша по соцвопросам была наслышана об обоих конфликтах и решила вести себя согласно политической обстановке.
– Чем обязаны, господин Ханин? Мы глубоко вам признательны за то дело, которое вы делаете для всех нас. Но если вы собираетесь вооружить, как хотели, еще большее число людей, то я заведомо отвергаю эту идею. – Мэр махнул перед своим лицом пухлой ладонью, словно кто-то рядом с ним попортил воздух.
– Честно говоря, я пришел показать вам проект следующей глубокой экспедиции. И… да. Мне понадобятся еще люди. Или из других отрядов, или из вашей гвардии, или придется набрать народ в мой отряд. Вот, со мной список людей, мною лично проверенных, кого бы я хотел видеть в экспедиции.
– Ну, покажите, покажите… – попросил секретарь по безопасности.
Ханин протянул список. Секретарь, не глядя в него, сунул в стопку листов перед собой и сказал:
– И куда же вы собрались?
Ханин развернул карту и показал точку на ней:
– Сюда. Я хотел бы направиться за пополнением провианта.
Секретарь внимательно, или делая вид, изучил карту и воскликнул:
– Но это же далеко!
– Да. Это более двухсот километров, и пешая прогулка только в один конец затянется на две недели, если идти осторожно… с авангардом и арьергардом, и тщательно изучать этот городок. Поэтому я хотел бы получить в экспедицию два грузовика из ваших гаражей, господин мэр. А также топлива на дорогу, туда и обратно. Тогда со всей разведкой, сбором провианта и отходом назад в город это будет меньше недели.
– Немыслимо, еще и грузовики. А вы знаете, на что необходимо топливо? На зиму! У нас каждая капля на счету. Или вы предлагаете, – возмущалась секретарша, – чтобы дети зимой замерзали.
– Хорошо, – спокойно сказал Ханин, – дайте мне на дорогу туда. Там я найду топлива, и коли оно вам так необходимо в эту теплую зиму, то привезу еще и вам.
– Почему вы считаете, что этот город не разграблен, как другие? – спросил сдержанно мэр.
– Он лежит в стороне от основных путей миграции. Псковские прошли ниже, питерские прошли выше. Остальные придерживались главных магистралей. А они в стороне.
– И это все, на что вы рассчитываете, собираясь в такую опасную экспедицию и тем более желая вооружить еще людей? Кстати, сколько вам надо народа?
– Взвод.
– А не много?
– Это именно столько, сколько надо. Поверьте, я посчитал, – уверенно сказал Ханин, рассматривая лица собравшихся.
– Нет, – сказал секретарь по безопасности, – я решительно против. Во-первых, многие сбегут с оружием в руках, это как пить дать. И не говорите, что берете все под вашу ответственность. Во-вторых, это далеко. Почему бы вам не пойти вот сюда. Насколько я знаю, другие группы отсюда вывезли ни много ни мало уже девять грузовиков.
– Да, это так, – согласился Ханин. – Назим и Полейщук уже неоднократно бывали в этом городе. Только по вашему приказу, господин секретарь. Вы забываете, что мы не перевозчики, а поисковики. Вы давно бы могли снарядить людей, чтобы они организовали непрерывную перевозку.
– Не каждого можно послать за пределы города, – возразила секретарша. – Тем более вооруженного.
– Отберите тех, кому доверяете.
– Мы непременно так и поступим, – поднял успокаивающе свои пухлые ладони мэр, – но со временем. У нас же есть еще насущные проблемы.
– Большие проблемы, чем накормить двадцатитысячный город? – притворно удивился Ханин.
– Давайте вернемся к вашей экспедиции… – нетерпеливо сказал секретарь. – Я высказался против. А вы, господин мэр?
– Я доверяю вашему мнению, господин секретарь…
…Ханин и Рухлов завалились в коморку старлея и, зло сорвав с себя плащи, засели на кухне. Ханин достал из отдушины бутылку водки и, раскупорив ее, налил по полному стакану себе и Рухлову. Выпили и закусили маринованными огурчиками из спецпайка Ханина.
– Скотины, – сказал Ханин, бросая вилку на стол.
Рухлов, пережевывая, несколько раз кивнул.
– Уроды.
Рухлов опять молча с ним согласился.
– Что делать? – спросил сам у себя старлей.
– Ничего… – ответил Рухлов, наливая в стаканы теперь уже по половине. – Давай еще… не хрен расстраиваться.
Выпили. Закусили. Закурили. Ханин закашлялся, но, победив резь в горле, затянулся еще.
В голове у малокурящего Антона как-то странно быстро зашумело. Тело расслабилось, а мозги, наоборот, вошли в ступор, не желая шевелить ни единой извилиной, кроме тех, которые отвечали за ненависть к мэру и его секретарям.
– А я все равно электричество протащу к себе, – заявил Рухлов, подцепляя вилкой огурец. – Я Алинке обещал. Я сделаю. Хочешь, и тебе соплю кину? Хоть воду можно будет кипятить дома, а не на балконе или во дворе.
– Давай, – пожал плечами Ханин. – Слушай, Антон… Сколько этих уродов терпеть можно?
– Мялова вспоминай при таких мыслях, – ответил, хмыкнув, Антон. – Его на площади перед управой расстреляли. Прямо под окнами мэра. Чтобы тому лучше было видно. Из его бригады только восемь выжило. Восемь из ста сорока. Остальных положили прямо при штурме. И где эти восемь? В штрафниках. Каналы отводные роют. Тоже скоро помрут. Там долго не выживают. На таком пайке никто долго не выживет, даже не работая. А они там как лошади пашут. Поверь, уж я-то их видел, когда карты составлял новых рек и озер.
Ханин молчал. Антон еще схрустел один огурчик и продолжил:
– Ну, что? Ну, не подписали твой поход. Ну и фиг с ним. Ты хоть за город выходишь. Ты себе там ни в чем не отказываешь. А другие? Как им? И ведь терпят.
– И зря…
– А что, под пули им лезть, что ли? – усмехнулся Рухлов.
– Не знаю, Антон… Ничего не знаю… Ты давай домой ползи. Алинка, наверное, совсем измучилась.
Ханин поднялся и достал из-за бесполезного холодильника промасленный бумажный сверток.
– На вот, передай ей… – сказал он, когда Антон уже оделся и обулся. – Тут свечи… Надолго хватит.
– Круто! – сказал Антон. – Заранее от нее спасибо. И конечно, на тебя не ссылаться, если что?
– Ну конечно… Понимаешь же, что контрабанда. Хотя мне уже все равно после тех твоих контакторов, – засмеялся Ханин.
2
Роман вошел к Улему и спросил:
– Звал?
– Да, заходи… Кто там с тобой? – Улем отвлекся от карты на столе и посмотрел за спину Романа в чуть приоткрытую дверь.
– А… Ринат.
– Что он хочет?
– Да, ни фига. Просто сейчас вместе поедем.
Улем подозвал Романа ближе и показал ему на карту:
– Короче… Бери сейчас своего Рината, и дуйте туда… Там Группа Артиста натолкнулась непонятно на кого. Вроде не менты. Держат оборону. Их там, как гонец сказал, человек восемь-десять. Но волки еще те. Наших уже троих положили. Артист до переговоров отошел и окружил их. Но на переговоры просил тебя поехать. Мол, морда у тебя располагающая. Молодая и располагающая.
– Он бы еще сказал «милая»…
Улем заржал и похлопал Романа по плечу:
– Давай, короче, гони туда. Чует Артист, как и я, что ты удачу приносишь… И вот что… Коли это аборигены там, в обороне, то пусть Артист сам решает, что с ними сделать. Ну а коли из нашей братии, то тут уж вынь да положь их мне. Понял?
– Ну, стандартно… – пожал плечами Роман. – Если они не согласны присоединиться, то выясняем главного… с Ринатом его того… а потом убеждаем еще раз. Потом вырежем всех, если не согласны они будут.
– Кажется мне, что там не будет у тебя проблем… – сказал доверяющий своему внутреннему голосу Улем.
– Ну, у тебя нюх… – сказал Роман, нисколько не издеваясь. Вообще, мистическая удача Улема завораживала всех, кто о ней задумывался. А под взглядом этих слегка бешеных глаз теряли волю и очень крепкие мужики. Казалось, Улема окружает вполне осязаемая аура чего-то сверхъестественного. В общем, учитывая это и многие факты, никто не удивлялся особо, что Улем, не зная всей картины целиком, мог давать дельные советы своим помощникам. Нюх, как говорил он сам, был его неотъемлемой частью.
– Да… – согласился Улем. – Он меня еще ни разу не подводил. И не подведет.
Свернув карту, он убрал ее в стол и спросил:
– А у тебя убеждать – это тоже дар? Как везение?
– Нет, Улем… Это не дар. Это так.
– Ну ладно тебе… говори, – лукаво улыбнулся Улем.
– Да я серьезно…
– Ага… – усмехнулся Улем и, похлопав на прощание Романа по плечу, выпроводил того за порог.
За дверью Ринат о чем-то перетирал с охраной Улема.
– Пошли, – коротко сказал Роман, и Ринат, попрощавшись, присоединился к нему.
– Ну? – спросил, садясь в седло своего мотоцикла. – Куда?
Роман, заводя с ключа «Ямаху», ответил, перекрывая взревевший мотор:
– К корешу к твоему! К Артисту!
– Тоже не плохо! – громко ответил Ринат, заводя своего «коня».
