255* (166) Скобелев А., Шаулов С. Владимир Высоцкий: мир и слово. С. 66.
256 (166) Ср.: Лес ушел, и обзор расширяется... Препятствие не преодолевается, а уходит в сторону.
257* (167) Скобелев А., Шаулов С. Владимир Высоцкий: мир и слово. С. 82. -- Выделено в источнике -- Л.Т.
258 (167) Свиридов С. На сгибе бытия: К вопросу о двоемирии В. Высоцкого // МВ. Вып. II. М., 1998. С. 121. В этой статье, как и в других обобщающих работах, предложенные схемы красивы и представляются верными. Однако они малоприложимы к конкретным текстам ВВ. Так, трудно говорить о "хождении за предел" героя "Райских яблок": "Я когда-то умру -- мы когда-то всегда умираем. / Как бы так угадать <...> / И ударит душа <...> в галоп". Герой покоряется неизбежному, желая смерти насильственной, яркой, собственно, лишь затем, чтобы событие это, выломившись из череды подобных, не кануло в Лету, не забылось. "Чтобы помнили..." (Ну а уж раз попал в Рай -как-то же надо и это событие отметить: наберу... яблок). Такова психологическая подоплека многих действий и реакций героев ВВ. Это, конечно, одно из проявлений комплекса непризнанности, так ощутимого в его персонажах. Но как бы ни трактовать сюжет "Райских яблок", нельзя сбрасывать со счетов очевидную пассивность героя. Ну а что до схем и теорий, то традиционные представления без серьезной корректировки вообще плохо приложимы к поэзии Высоцкого. Прав А.Скобелев, автор блестящей статьи "Образ дома в поэтической системе Высоцкого": "Концепция дома у него, как и, пожалуй, все в его творчестве, вообще уникальна" (В сб.: Мир Высоцкого. Вып. III. Т. 2. С. 108).
259* (168) См.: Свиридов С. На сгибе бытия.
260 (168) "Мир в балладах Высоцкого благодаря их лирическому многоголосью предстает находящимся в динамическом равновесии, постоянно изменяющимся, но все же единым <...>" (Рудник Н.М. Проблема трагического в поэзии В.С.Высоцкого. С. 109).
261* (168) Свиридов С. На сгибе бытия. С. 110.
262 (168) Близка этой точке зрения мысль Г.Хазагерова, что "у Высоцкого <...> язык является одним из персонажей возможного мира. <...> для Высоцкого центральная категория -- языковая личность" (Хазагеров Г. Г. Парабола и парадигма в творчестве Высоцкого, Окуджавы, Щербакова. С. 287).
263* (169) Акимов Б. [Интервью] // Высоцкий В. Черная тетрадь. Киев: Высоцкий: время, наследие, судьба, 1997. С. 131.
264 (169) А силой, своеобразно уравновешивавшей тотальную текучесть, была система сквозных образов, мотивов, сюжетных ситуаций, буквально пронизывающих все творчество ВВ.
265* (170) Акимов Б. [Интервью]. С. 131.
266 (170) Данная особенность побуждает в отношении текстов Высоцкого избегать определений типа "окончательный", взятых даже и в качестве терминов.
267* (171) Генис А. История секунды // Звезда. 1995. No 8. С. 206.
268 (171) "Мы успели..." -- то есть цель достигнута. Но -- важнейший момент! -- достижение цели не останавливает движение и вообще ничего в нем не меняет. А это и значит, что движение от цели независимо. Автономно и самодостаточно. Только герои ВВ, в отличие от их творца, к этому нечувственны.
ГЛАВА 19
269* (173) Шаулов С.М. Эмблема у Высоцкого. С. 141-166.
270* (173) Там же. С. 166.
271 (173) Дадим ему рабочее название "Истома". Из дальнейшего изложения станет ясно, почему я не пользуюсь названием "Песня конченого человека", под которым этот текст традиционно публикуется и которое ВВ давал песне на концертах и студийных записях.
272* (174) Шаулов С.М. Эмблема у Высоцкого. С. 153-154.
273 (174) Впрочем, ввиду явной тенденции чуть ли не во всех текстах ВВ усматривать признаки баллады, меня не удивило бы и отнесение "Истомы" к этому жанру, который, если судить о нем только по статьям о Высоцком, не имеет четких границ и вот-вот станет безразмерным.
274 (175) Вс.Ковтун дал мне возможность ознакомиться с копией черновика "Истомы" и сделал по моей просьбе его подробную расшифровку, на которую я в данной работе и опираюсь.
275 (176) Отметим попутно, что развитие образа тетивы -- колебательный, а не поступательный процесс: в первом и третьем вариантах она субъект, во втором и четвертом -- объект; в нечетных строках это индивидуализированный образ, в четных -- обычная тетива, в своей естественной функции, точнее, в ее отсутствии, поскольку это остатки тетивы. Но происходят в строке и поступательные изменения: с исчезновением из нее весьма энергичного "я" динамичность образного ряда сходит на нет. (Впрочем, и здесь можно усмотреть колебательный процесс, недаром же ВВ вначале записал Мой и лишь затем исправил его на Я).
276 (176) Кстати, у Высоцкого есть музыкальный синоним этого образа -"Спусти колки, ослабь зажимы", -- опять же подчеркивающий дистанцию немалого размера между сгнившей тетивой и ослабленной.
277 (176) "Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю... Чую с гибельным восторгом -- пропадаю..." Герой едет мимо бездны и благополучно прибывает к месту назначения -- традиционно считается, что в смерть. Выходит: предвестники смерти в одном месте, сама она -- в другом. Так, может, не о смерти здесь речь? И так ли уж неизбежно в каждом образе, в каждой сюжетной ситуации у Высоцкого видеть предельные величины: в любом сколь-нибудь значительном передвижении героев -- путешествие из жизни в смерть, в образах больницы, тюрьмы -- непременно смерть же? Может, все это -- не совсем про него? Или вообще не про него? Во всяком случае у нас, исследователей ВВ, слишком уж на каждом шагу последние вопросы. Конечно, в основе всякого художественного образа, сюжетного мотива лежат некие фундаментальные категории, но при чтении иных статей складывается ощущение, что в образной системе ВВ фундаментом все исчерпывается и никакой "надстройки", детализирующей, индивидуализирующей фундаментальные смыслы, там нет и в помине.
278 (176) Один из первых примеров чисто патетической трактовки двустишия о поэтах: "[Поэт] говорит за всех, нарушая немоту других. Люди ходят просто по земле -- "поэты ходят пятками по лезвию ножа". Это поэтический образ, но и буквальное, повседневное состояние души", -- пишет Н.Крымова (Крымова Н. О поэте. С. 108), не замечая невольной едкой иронии, скрытой в ее фразе: повседневное-то состояние души не "по лезвию ножа", а "в пятках".
Свежий пример: двустишие о поэтах М.В.Моклица называет поэтическим манифестом ВВ, считая, что "Высоцкий вкладывает в этот образ почти буквальный смысл: он на самом деле так жил" (Моклица М.В. Высоцкий-экспрессионист // Мир Высоцкого. Вып. III. Т. 1. М., 1999. С. 51). Исследовательница имеет в виду, само собой, "по лезвию ножа", а не с "душой в пятках". Значение "балансировать на краю" (Там же) она в этом фрагменте усматривает, а страх -- нет.
279* (176) Бахмач В.И. Пути смеха Высоцкого // Мир Высоцкого. Вып. III. Т. 2. М., 1999. С. 233.
280* (178) Высоцкий В.С. Собр. Соч.: В 4-х книгах. Книга 4. М., 1997. С. 490.
281 (178) По свидетельству Вс.Ковтуна, в наиболее ранних из известных ему записей (как и в черновике) было я весь прозрачный, так что названные мною изменения не являются эволюцией, а скорее, колебанием образа (возможно, это характерная черта исполнительской практики и всего творческого процесса ВВ).
282 (178) Образ рисуемой картины вызывает в памяти я незапятнан, как раскрытое окно. Перекликается он и со строкой из другого текста -- "Течет под дождь попавшая палитра".
283 (173) Подробнее -- см. гл. 9 настоящей книги. Еще один пример доминации горизонтальных сил над вертикальными дает финальная строка "Горизонта": "Я горизонт промахиваю с хода!.." Даже если герой и взлетает (а это не единственно возможная трактовка данного фрагмента, о чем подробно говорилось в гл. 17), его полет направлен вперед, а не вверх. То же самое -"И летит уже четверка первачей". Герой не в небо уходит (= умирает), а над землей летит -- в стремлении быстрее преодолеть пространство. Взлетая, человек освобождается от препятствий, в том числе и от притяжения Земли. Но, заметим, лишь частично. Связь остается -- нежесткая, не тяготящая. К этому-то балансу Высоцкий и приводит своих героев в финалах текстов. Я думаю, тяга героев ВВ к быстрым перемещениям связана не с пространственными их ощущениями, а с временнЫми. В мире Высоцкого многое (в т.ч. и состояние персонажей и даже время) выражается в образах преодоления пространства (в чем, конечно, ВВ очень русский поэт). Это одна из причин господства горизонтали в его поэтической системе.
284 (179) Можно, кстати, заметить перекличку Устал бороться с притяжением земли со строкой из текста "Я дышал синевой...": "И сугробы прилечь завлекали".
285* (180)Шаулов С.М. Эмблема у Высоцкого. С. 154.
286 (180) С.Шаулов пишет и о синтаксической однородности "Истомы". Но этот тезис можно не оспаривать, столь очевидно он неверен.
287 (181) Из двух названных равновозможных интерпретаций этих строк С.Свиридов указывает только на бездвижность, почему-то относя ее к состоянию не героя "Истомы", а всего мира, отраженного в ней (Свиридов С.В. Поэтика и философия "Райских яблок" // Мир Высоцкого. Вып. III. Т. 1. С. 192).
288 (182) Питьевой не ошибка, так как и в черновых вариантах, и в немногочисленных известных нам записях песни написано и звучит только это слово. Но что это, если не оговорка?
