не получалось. Не составляя маршрут в навигаторе, он доехал до своей мастерской. Той самой, в которой начинался его бизнес когда-то. И именно здесь он сам, своими руками, реставрировал раритетные машины. Как же много воды утекло с тех пор!
Вышел из машины и зашел внутрь, пропахшего машинным маслом, помещения. В модном дорогом смокинге он выглядел, как инородное пятно посреди хаоса и железяк. Прошел вперед, осматриваясь, разглядывая новые поступления. Когда-то он занимался всем этим сам. Теперь же у него был целый штат сотрудников, избавивших его от необходимости самому ковыряться в двигателях.
— Что вы хотели? — спросил молодой парень, обращаясь к Артуру.
Артур смерил его высокомерным взглядом. Кто это такой? Наверное, кто-то из новеньких. Не успел ответить, как откуда-то сбоку раздалось радостное:
— Ба, кто к нам пожаловал?!
Артур повернулся на звук голоса, тут же узнавая мужчину. Тот подошел и протянул руку, которую Артур с удовольствием пожал.
— Как тут у вас? — спросил Артур, снова окидывая взглядом последние поступления. Так же, как и раньше, все, только поступившие, экспонаты стояли в правом углу большого помещения.
— Да, как обычно! — ответил ему собеседник. — Сам же знаешь, как.
Да, Артур знал. Отлично знал, как никто другой. Знал, но уже забыл, как это было. Взгляд зацепился за небольшую черную машинку, тоже из новых поступлений.
— А с этой что? — спросил, указав на нее собеседнику.
— С движком беда, — ответил ему мужчина. — Не пойму, в чем дело.
Артур подошел к машине, открыл капот. Скинул пиджак и швырнул его небрежно на стул, стоявший рядом. Склонился над капотом, оценивая масштаб проблемы. Закатил рукава на белоснежной рубашке и стал ковыряться в недрах капота.
Парень, который заметил странного посетителя первым, чуть дара речи не решился, глядя на это действо. Не, ну то, что в мастерскую пожаловал старый знакомый Михалыча, он сразу понял. Но, чтобы кто-то в дорогущем, по меркам его зарплаты, костюме стал заниматься ремонтом старой машины… Это было за гранью его понимания. Поэтому он просто стоял и, как завороженный, наблюдал за действиями Артура.
Артур же вообще не обращал ни на кого внимания. Белоснежная рубашка очень быстро перестала быть чистой. На ней появились пятна от машинного масла и уродливые черные разводы. Впрочем, как и брюки, она оказалась безнадежно испорченной. Но Артура это совсем не волновало. Он продолжал возиться с двигателем, пока тот не начал работать.
Михалыч радостно крякнул, молодой паренек что-то невнятно хмыкнул себе под нос, с усилием захлопнув отвисшую челюсть. А Артур почувствовал непривычное удовлетворение от проделанной работы.
Какое-то время он еще оставался в мастерской, заглянул в парочку капотов, что-то там подкрутил. Выпил с Михалычем чаю с печеньем. А потом вернулся в свою машину и поехал домой.
В квартиру он зашел грязный, вонючий, но счастливый. Снял с себя смокинг и, без сожаления, выкинул его в мусоропровод. Потом пошел в душ, вымылся прохладной водой и блаженно развалился на кровати.
Счастливая улыбка не сходила с его лица, когда мужчина уснул крепким сном, довольный какими-то своими мыслями.
Глава 43
Артур ушел, а я так и осталась сидеть в его постели.
«Приведи себя в порядок и возвращайся к мужу», — все еще стучит в висках его пренебрежительное. Он просто использовал меня. А я, как дура, надеялась, что наш примирительный секс что-то изменит.
Наверное, еще пару лет назад я бы дико разозлилась. Проклинала бы его, на чем свет стоит. Но сейчас нет ни злости, ни раздражения. Наоборот, если раньше меня бесконечно терзали сомнения насчет правильности моего решения, то теперь все они разом исчезли.
Тогда, два года назад, я не могла поступить иначе. И совсем не потому, что не верила в то, что Артур будет хорошим отцом. Просто тогда так сложились обстоятельства. Менять что-то не было смысла.
После отъезда в Германию я два года корила себя, терзая чувством вины. Как же так? Ведь настоящий отец ребенка ничего о нем не знает?! И вот сейчас, как обухом по голове, меня окатило пониманием, что тогда все сложилось именно так, как должно было. Тогда для нас был невозможен другой финал.
Чувство вины, терзавшее меня два года, откатилось вглубь сознания. Настолько глубоко, что я его больше не ощущаю. Наверное, именно сейчас я смогла себя простить за малодушие и за то, что утаила беременность от Артура.
Странно? Да. Но этот выплеск эмоций был необходим мне. Слишком много противоречий накопилось. И теперь, когда все случилось, стало так спокойно, что это даже пугает. Будто два года я жила не свою жизнь, превратившись из расчетливой стервы в слезливую домохозяйку, согласную на все ради комфорта мужа и ребенка. Теперь пришло время снова вспомнить о себе.
Так легко и просто. Вернуться, чтобы стать собой.
Поднялась с кровати и пошла в ванную. Быстро привожу себя в порядок, одеваюсь и выхожу из спальни.
Меня не терзают сожаления о случившемся, нет и чувства вины перед Глебом. У нас с ним давно не все гладко. Секс еще до рождения Никиты превратился в повинность, которую мы оба исправно выполняли какое-то время. И сейчас, вспомнив последнюю ночь, когда это было между мной и мужем, с изумлением охнула.
Почти год! Так давно это было. И ни один из нас даже не намекает на близость. Будто этот пункт выветрился из нашей семейной жизни, но мы оба продолжаем катиться по накатанной, старательно избегая ворошить этот вопрос.
Почему я так долго не замечала таких простых вещей?
Мы с Глебом давно уже живем не как муж и жена, а как друзья, воспитывающие ребенка. Который, к слову, даже не наш общий. Мы так увлеклись внешними атрибутами брака, старательно играя в идеальное семейство, что как-то упустили из виду, что внутри семьи у нас давно нет отношений. Есть совместная опека над ребенком. И только.
Почему я соглашаюсь на такие недоотношения?
Прежняя Кира была стервой и знала себе цену. Она не стала бы разменивать свои интересы на что-то, чего даже не потрогать.
Прежняя я никогда не игнорировала свои потребности. И потребность в интимной близости с мужчиной в том числе. Так что же со мной случилось? Как я допустила весь этот бардак? Кидаюсь на мужчину, которому не нужна, как последняя шлюха. Еще и жду, что это может что-то изменить в моей жизни.
Где я успела себя потерять? Разве это произошло
