Давай никому не скажем
Вместо пролога
— Вы плачете?
— Нет, мне попало в глаз что-то.
— Может быть, любовь?
(Лопе де Вега, «Собака на сене»)
Глава 1
Месяц назад.
— У меня тост, — кричит моя подруга Яна, стараясь орать громче музыки. — Поднимем бокалы за нашу любимую подругу, у которой скоро начнется совсем другая жизнь. Кирочка, за тебя, родная! Мы тебя любим!
— Спасибо, — отвечаю радостно, чокаясь бокалами со всеми.
Девчонки вокруг начинают кричать «Поздравляем!» Это очень приятно.
Градус веселья все выше с каждым новым тостом. Вечеринка в честь моей будущей свадьбы, определенно, удалась. И пускай злые языки говорят, что в моем возрасте девичник накануне замужества выглядит странно. Плевать! Мне хотелось устроить праздник. И моя задумка удалась.
— Кирюша, поздравляю, дорогая, — говорит Алиса. Мы с ней дружим с детства. И, хоть сама она уже успела два раза выйти замуж, и оба неудачно, я знаю, что ее поздравления искренние. — Я уверена, что вы с Глебом будете счастливы. Желаю вам этого от всей души.
Алиса обнимает меня. Знаю, что она хочет для меня лучшего, чем то, что вышло у нее с ее двумя замужествами. Ведь, даже после двух неудачных попыток, она, наивная душа, все еще верит в любовь. А вот я уже не верю. И в удачу не верю. И в злой рок тоже. Зато верю в здравый смысл и холодный расчет. Брак с Глебом — это правильное решение, с какой стороны не посмотри. Серьезный, надежный и, главное, способен зарабатывать больше меня. Конечно, он идеально мне подходит. Не переношу альфонсов.
— Спасибо, — чтобы она услышала меня, мне приходится наклониться к ее уху. — Думаю, что и на твоем девичнике мы скоро будем пировать.
— Твои бы слова да Богу в уши, — отзывается она. — Я даже немного тебе завидую.
— Чему завидовать? Дождалась предложения только в тридцать семь. В моем возрасте женщины обычно уже детей в университет отправляют.
Машу рукой, показывая, что завидовать мне нечему.
Нет, ну честно, этот брак — вынужденная необходимость. В тридцать семь уже несолидно быть одинокой. А что? Разве не так? В двадцать незамужней быть круто. Это перспективно. В тридцать можно сказать, что делаешь карьеру, отбиваясь от родственников, которым наследничков подавай. В тридцать пять начинаешь уставать от шумных тусовок и все чаще предпочитаешь отпуск с бокалом вина и в тени вип-кабинки на пляже. А тридцать семь — это же почти сорок. И уже не хочется кого-то искать, а хочется определиться и жить в спокойной уверенности, что жизнь удалась.
В детстве я была мечтательной девочкой. Много раз, сидя на своей маленькой кровати в нашей крохотной однушке, где каким-то чудом помещалась семья из шести человек, я мечтала о том, как вырасту и вырвусь из этой нищеты. А о том, что это и есть дно, мне сообщили добрые одноклассники еще в начальной школе. Дети вообще не отличаются сопереживанием, как я тогда поняла. И, если ты недостаточно крут, то придется ощутить все прелести пребывания в ряду изгоев.
У меня не было друзей, зато были мечта и огромное желание стать успешной. Мне все казалось, что, когда я вырасту и заработаю много денег, то все остальные части жизни сами как-то сложатся. Ведь успешная женщина — это подарок для любого мужчины, ей все и всегда рады. И я искренне верила, что только в случае тотального карьерного роста меня ждет очередь из поклонников.
Но реальность оказалась куда более отрезвляющей и менее радостной. Очередь из поклонников, действительно, выросла. Но вот о качестве мужиков в этой очереди без кривой гримасы не вспомнишь.
Первая моя любовь — Лешка с первого курса универа. Мы встречались целый семестр. А потом Лешка переключился на Лидку, а я стала заедать обиду шоколадом. Как итог, — набрала десять килограмм и дала себе слово быть более осмотрительной в следующий раз. Но и в следующий раз чуда не случилось. Я влюбилась, как идиотка, в сына ректора, который оказался наркоманом. Дальше — тяжелый разрыв и тонна книг по психологии. Правда, в этот раз я, наоборот, худела на нервной почве. Минус десть и еще минус пять килограмм. Мне бы радоваться, что худоба в моде, но личная драма не позволяла увидеть мир в ярких красках. Я стала плохо учиться и чуть было не вылетела из ВУЗа. Спасло личное знакомство с ректором, который по-человечески пожалел меня, дуреху, и надавил на преподавателей, заставив их перевести меня на следующий курс. Это было единственным плюсом от близкого знакомства с его сынишкой.
А дальше меня будто прорвало. Я стала учиться, как ненормальная и закончила университет одной из лучших студенток. Психолог скажет, что это компенсация за неудачи в личной жизни, и, наверное, будет прав. Но кому какая разница? Особенно, если мои успехи в учебе позволили попасть на стажировку в небольшое, но перспективное консалтинговое агентство.
Я пахала, не спала ночами, часто задерживалась на рабочем месте и практически жила в офисе. И мое рвение начальство оценило по достоинству, вручив грамоту «За рвение к успеху». Меня хвалили, загружали работой и снова хвалили. Но даже после пяти лет работы мне так и не предложили что-то более весомое, чем должность младшего консультанта. А я устала наблюдать, как все руководящие посты занимают менее умные коллеги. Но, как водится, у одной в мужьях был генеральный директор, у второй — финансовый директор в любовниках. И только я была замужем за работой, делая проекты за троих и получая копейки.
И вот однажды мне надоело быть вечной неудачницей, на которую сваливают все, что только можно свалить. Этот момент я помню, как сейчас. Я смотрела на то, как новая моя начальница треплется по телефону вот уже битый час, и меня накрыло ощущением несправедливости страшной силы. Помню, как встала и пошла прямиком к генеральному, чтобы попросить повышения зарплаты. Он, наверное, минут пятнадцать изливался комплиментами, а потом сказал, что в бюджете на этот год повышение зарплаты сотрудникам не предусмотрено. Этот разговор поставил точку в моей карьере в фирме. Я написала заявление на увольнение в тот же день. Начальница, внезапно оторвавшись от мобильника, два часа уговаривала меня передумать, понимая, что
