— отключен; его ждал идеальный послеполуденный отдых.
— Так и знала, что найду тебя здесь.
Валери вошла в комнату: как всегда, с Паспарту на руках. Сначала она включила свет, затем подняла жалюзи и распахнула окна. Ричард не шевелился, замерев с наполовину поднесенным ко рту стаканом. Она посадила Паспарту ему на колени — песику, по крайней мере, хватило такта принять виноватый вид, — забрала у него стакан, сама сделала глоток и поставила на стол вне его досягаемости. Он тоскливо посмотрел туда.
— Могу ли вам чем-нибудь помочь, мадам? — спросил он сухо.
— Конечно, можешь! — воскликнула она. — Я не справлюсь без тебя, Ричард.
Его лицо судорожно пыталось отразить всю череду переживаемых в данный момент эмоций. Сначала появилась улыбка, затем в глазах вспыхнуло недоверие, за которым последовало негодующее сжатие губ и трепетание ноздрей, затем брови изогнулись в подозрении. Он выглядел так, словно участвовал в конкурсе на лучшую гримасу.
— Правда? — спросил он, голосом выражая то же, что и бровями.
— Правда, — подтвердила она, не колеблясь.
— А где ты пропадала все утро?
— Мне нужно было кое-что проверить — к примеру, наших друзей, Риззоли. Они в порядке, немного не в форме, но в порядке. И еще так, всякие мелочи.
Внезапно в ее голосе прорезалось смущение.
— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — Он все еще не был готов расстаться со своими подозрениями.
— Хочу, чтобы ты отвез меня пообедать, — заявила она тоном, который подразумевал, что он мог бы и сам догадаться.
— Хорошо. — Он решил просто плыть по течению. — Мне заказать столик?
— Я уже заказала, — ответила она, подхватывая Паспарту.
— И куда я тебя веду?
— К Бруно. — В глазах ее вспыхнуло лукавство. — На самом деле это, скорее, вечеринка.
— Вечеринка?
Ему ужасно захотелось, чтобы она хотя бы раз выдала ему всю информацию сразу, а не заставляла его все время чувствовать себя болваном.
— Да, там будут Мари, Мелвил, судья Граншо, Бруно, само собой, мы с тобой — в общем, все.
Ричард прищурился.
— Ты что-то затеваешь, и я бы хотел узнать, что именно.
— Я знаю, кто убил мсье Полина, — призналась она, и он собрался перебить ее. — Ну, в действительности думаю, что знаю, кто убил мсье Полина, и мне нужно, чтобы ты помог это доказать.
— Кто?
— Не хочу говорить, пока все не станет ясно.
— Но тогда и говорить не придется.
— Да, тут-то ты все и узнаешь.
— Да, но почему я не могу узнать сейчас? То есть если тебе нужна моя помощь и все такое.
Она принялась нервно расхаживать по комнате.
— Ричард, ты чудесный человек, и я считаю нас отличной командой, правда?
— Да-а-а. — Казалось, ему уже доводилось участвовать в подобных беседах, причем неоднократно. Обычно в итоге ему приходилось стоически выслушивать высказывания вроде того, что его любят «как брата», и так далее.
— Но ты слишком честный. Если я все тебе расскажу, ты не сможешь ничего скрыть. — Он снова сжал губы. — Ты смотришь на актеров, — она указала на экран, где все еще шла «Дорога в Утопию», — но сам играть не умеешь.
Он не смог скрыть легкой обиды и в то же время был вынужден признать, что она права. Как-то они с Клер вступили в бридж-клуб — это была идея ее босса, — но всего после нескольких партий жена отказалась быть его партнером.
— У тебя лицо не как открытая книга, Ричард; это чертова витрина!
— Не могу сказать, что твои слова меня не задели. — Он постарался говорить обиженным тоном.
— Прости, но если те, кого я подозреваю, хоть что-то заподозрят, это может оказаться очень опасным.
Он вздохнул.
— Ладно, но в этом случае мы не станем заниматься этим в одиночку…
— Но…
— Я настаиваю. Там должен быть Боннивал, должна присутствовать полиция. Это не Дикий Запад; мы должны сделать все по правилам, Валери. — Она отвернулась. — Пожалуйста.
Она испустила глубокий вздох.
— Ой, ну ладно. Если ты настаиваешь.
И с этими словами она покинула комнату.
Ричард тоже глубоко вздохнул и повернулся к экрану в поисках вдохновения.
— Я не ищу неприятностей, партнер, — говорил Боб Хоуп, — но если неприятности станут искать меня, то найти окажется не так-то просто.
«Хоуп, как всегда, кстати», — подумал Ричард.
Глава тридцать пятая
— Что это с ним? — спросил судья Граншо, пока Ричард катил его кресло к центру города. — У него лицо словно куриная гузка.
— Полагаю, дело в том, что он англичанин, мсье le juge, — ответила Валери, толкая Ричарда локтем в бок. — У них, как известно, поджатые губы — символ твердости духа.
Ричард, все еще не понимая своей роли в происходящем, по-детски скопировал ее жест.
— Лучше бы ему лишиться присутствия духа до обеда, а то придется есть суп, как после анестезии у дантиста. — Старик захихикал себе под нос.
На нем была большая фетровая шляпа, скрывавшая большую часть лица, и от этого он каким-то образом производил еще более пугающее впечатление. Должно быть, столкнуться с ним в суде было тем еще кошмаром, подумал Ричард.
Предзакатное солнце позолотило площадь оранжевыми отблесками, а легкий ветерок спасал от чрезмерной жары. Был прекрасный весенний вечер, который с добавлением птичьих трелей становился прямо-таки идиллическим. Бруно, как обычно безупречный в своей белой рубашке и черных брюках, поприветствовал их, низко склонив голову.
— Bonsoir, мадам, мсье и мсье le juge. — Он заметно нервничал. — Я и не знал, что наш уважаемый судья будет нашим гостем сегодня вечером. Для меня это большая честь.
— Ха! Думаю, так и есть, синьор Фраскатти, — проворчал старик.
Сегодня он определенно решил поддерживать свой имидж.
Бруно пропустил его выпад мимо ушей.
— Ваш столик готов, — спокойно сказал он, снова поклонившись.
— Семья Бруно из Италии, — сказал судья, — однако все это в прошлом, не так ли, Бруно? — Он снова захихикал.
Ричард перехватил взгляд Валери, и та ему подмигнула, коротко улыбнувшись.
Бруно приготовил им столик на четверых на террасе, рядом с окном, накрытый безукоризненно белой скатертью, со свернутыми в винных бокалах темно-зелеными салфетками. Мари крутилась рядом со столом, как всегда что-то напевая, и раскладывала последние столовые приборы. Мелвил сидел за столиком по другую сторону от двери, держа сигарету, и потягивал колу, словно изображал звезду киноэкрана. Он кивнул им, не снимая темных очков, чтобы не нарушать цельности образа важной персоны.
— Bonsoir, — Мари поздоровалась со всеми у стола, и после приветственных поцелуев они уселись, для чего Бруно пришлось убрать один стул и придвинуть на его место кресло судьи. Валери села спиной к окну, рядом с судьей и напротив Ричарда.
— Прошу прощения, я опоздал. —
