надеть не могла. Или мне его одели?..
Я бросилась в комнату растрепанной рыжей фурией:
– Это что такое? Вы что натворили? – Я гневно уставилась на Ершика с Кошей. Но сорвавшийся на писк голос испортил весь воспитательный эффект. – Вы хоть понимаете, что со мною сделает этот некромант, когда узнает…
Как по закону подлости в этот момент распахнулась входная дверь. И я поперхнулась концом фразы. На пороге стоял «тот самый некромант» мастер Вирс в новехонькой, сверкающей как черный бриллиант, шелковой мантии.
– И что я должен узнать, адептка Вильгельмина? – Вкрадчивый голос некроманта не сулил мне ничего хорошего.
Я чуть не застонала в голос. Ну надо же было так попасть! Зато слезы, уже подступавшие к глазам, моментально куда-то испарились. А мысли лихорадочно заметались в голове, судорожно подбирая подходящий случаю ответ. Но под требовательным взглядом некроманта ответ находиться не хотел. Предатели Ершик с Кошей успешно прикидывались мебелью в углу комнаты, и помощи от них ждать не приходилось. Я плюнула на все и, прикусив губу, осторожно предположила:
– Что вы – самый лучший некромант и преподаватель в этом мире?
Ага, очень умно с твоей стороны, Мина. Особенно с учетом всего того, что ты натворила вчера.
Мастер Вирс даже воздухом поперхнулся, услышав фразу. Жаль только, что слишком быстро опомнился и по моим ощущениям закатил глаза:
– От кого-от кого, но от вас, Вильгельмина, столь грубой и неприкрытой лести я не ожидал. И нет, подхалимаж со мною не работает. Я уже слышал ваше «этот некромант». Так что я там должен узнать?
Святая Бригитта! Да что ж он ко мне пристал! Нельзя так жестоко допрашивать голодных ведьмочек! Я не выдержала, и выпалила:
– Это не я! Это все они!
Победно сверкнув глазами, я пальчиком мстительно ткнула в наглые кости скелетона в компании с не менее наглым драконом, сейчас отчаянно пытающимися слиться с обстановкой. Вот вам! Сами объясняйте некроманту, как додумались стащить у него артефакт! А в том, что у меня на руке артефакт, сомнений быть не могло. По коже так и ползли чуть покалывающие иголочки силы. Интересно, за что он отвечает? Мощный такой…
Мастер Вирс заинтересованно проследил за моей рукой. Но трясущийся скелет с дрожащим иргой его не заинтересовали. Он уставился прямо на мою указующую руку. Чего он там не видел? Рука, как рука… Или…
В этот момент я почувствовала, как по спине течет струйка холодного пота. Я неосмотрительно ткнула в предателей той самой рукой, на которую они мне надели украденное. Вляпалась!
Кто сказал, что ведьмы смелые? Вранье! Кто сказал, что ведьмы бесстрашные? Чистая ложь! Тот, кто это утверждает, никогда не стоял перед злым некромантом в его собственном доме с украденным у него артефактом на руке! Думаете, я ошибаюсь? Да как бы не так! Очень сложно ошибиться в принадлежности артефакта, если белыми блестящими камешками скромненько выложены маленькие человеческие черепушки, из которых, собственно, и состоят звенья браслета. А синенькими блестящими камушками обозначены их сверкающие глазки. Вернее, глазницы черепов.
Я судорожно сглотнула при виде темной застывшей на пороге фигуры. Мастер Вирс не двигался, но раздражением от него несло как перегаром от пьяницы в воскресный вечер. Некоторое время некромант не шевелился. А мне до того стало жутко при виде неподвижного силуэта в черном шелковом балахоне, что пальцы как-то сами собой потянулись к застежке браслета. Я залепетала, почти не осознавая, что я болтаю:
– А вы действительно самый лучший преподаватель, мастер Вирс, честно-честно! И я ни в чем не виновата! Это все они, мои фамилиары! И браслет ваш они откуда-то притащили пока я спала. Я проснулась, начала расчесывать волосы, а браслет в них и запутался. Вот тогда-то я его и увидела, клянусь! – Я все дергала и дергала застежку. Она никак не хотела поддаваться, словно ее заклинило. А руку так и жгло от пристального некромантского взгляда. – И вообще, мне чужого не нужно, вот!
Чувствуя, что уже приближаются слезы, и еще немного, и я позорно разревусь, я изо всех сил дернула проклятый браслет. Порву, туда ему и дорога! Мастер Вирс мог бы и помочь. А то стоит столбом, как неродной.
Совершенно неожиданно в ответ на мой рывок по пальцам словно искра пробежала – не больно, но неприятно. А потом…
Браслет словно вспыхнул весь каким-то странным, зеленоватым огнем. Сияние окутало не только мое запястье, но и по руке распространилось дальше по телу. Открыв рот от изумления и вцепившись в замок проклятущего браслета, я наблюдала за этой картиной. До меня медленно начало доходить, что на этот раз я вляпалась гораздо глубже и гораздо крепче, чем могло показаться на первый взгляд.
Вскоре сияние почти погасло, еще кое-где вспыхивая отдельными искрами. И я с изумлением заметила, что браслет изменился. Он стал тоньше и как будто изящнее. Все те же сверкающие черепушечки, все те же синенькие глазки, но по внешнему виду браслета уже нельзя было сказать, что это артефакт колдуна. Скорее это было довольно эксцентричное женское украшение. Немного эпатажное. Но очень дорогое. Наверное, в таком можно было смело отправляться на бал в королевский дворец.
– Эт-то что? – Я ошеломленно потрясла поднятой вверх рукой с украшением. – Что произошло?
На некроманта словно ступор напал. Стоял, как памятник самому себе. Если бы его тяжелое дыхание не шевелило край шелкового капюшона, я бы заподозрила худшее. Но нет, декан был жив. Только отчего-то не торопился снимать с меня свою собственность.
В отчаянной попытке избавиться от чужого браслета, я рванула его так, что коже стало больно.
– Заберите его наконец! Мне чужого не нужн… Ай!
С воплем боли, в состоянии крайнего шока, я рванула свой указательный палец из пасти ближайшего к застежке браслета.
– Это что-о-о?
Я в ужасе уставилась на свой палец. На коже алели три длинных царапины. И, клянусь Святой Бригиттой, на них же таращился, едва не облизываясь тот самый покусавший меня череп. Вот как это возможно?! Это же просто украшение! Чувствуя, что еще немного, и я, как и полагается молодой и хорошо воспитанной девушке, просто-напросто шлепнусь в обморок, я нервно оглянулась на некроманта. И, о
