Неприятный дядька, так и не соизволив представиться, пробормотал себе под нос что-то нелицеприятное, пообещал у кого-то спросить, почему местные жители не знают, как выглядят ростки тьмы, после чего больше к преподавателям не приставал. Зато он решил расспросить свидетелей, которые чуть не стали пострадавшими.
Локан смотрел на дядьку, как на двухголового козленка, через слово извинялся, клялся больше никогда такого не делать и жаловался на то, что мамка его убьет. Так что о том, что недоросль нашел траву всего лишь из-за того, что пытался поймать греющуюся на камне ящерку, несчастный мужчина узнал не скоро.
Джульетта в отличие от Локана больше молчала, хлопала глазами и таинственно улыбалась. Грозного мужика это явно нервировало. Потом он вообще заподозрил, что девушка либо в шоке, либо по жизни дура, и стал задавать вопросы предельно простыми словами.
Джульетта задумалась. Ненадолго. А потом задала свой вопрос:
— А как ощущается тьма, влияющая на дар?
После этого мужик надолго замолчал, а потом вообще девушку отпустил, видимо решив, что раз она задает такие вопросы, то ничего не почувствовала.
С успевшим отметить чудесное спасение и поэтому очень храбрым Ясом у бедного дознавателя завязалась дискуссия о том, можно ли считать росток тьмы стихийно-боевым из-за того, что оно стало принимать атакующую форму? Попутно Яс поделился мыслью о том, что семя кто-то принес, очень уж далеко оно оказалось, да еще и в таком удобном месте. А вот описать мужчину, который его фактически спас, Яс не смог. Он даже не был уверен в том, что он действительно темноволосый. Потому что Ясу в глаза било солнце, а на него падала тень. А еще спаситель стоял к Ясу спиной, то ли лицо прятал, то ли ему так было удобнее.
На этом дядька от всех отстал и стал раздавать приказы подчиненным.
Почему-то он был уверен, что такое растение не одиноко и где-то поблизости обязательно найдется еще с десяток похожих. То ли мужик страдал паранойей, то ли это был не первый случай обнаружения ростков тьмы там, где их быть не могло.
Впрочем, Роан разумно решил оставить свое мнение при себе. А то студентусы такие, еще заинтересуются и попытаются что-то выяснить. А оно им точно не надо.
А потом наблюдал за возвращающимися людьми. Отметил наличие трех свертков из плотной ткани, на которые была наверчена такая защита, словно в них упаковали королевские регалии. Заметил, что один из шаманов вернулся прихрамывая, а у другого был такой осоловелый взгляд, что двигался он явно на обезбаливающих и с помощью силы воли.
В общем, ростки тьмы они нашли. Но преподавателям из Школы Стихий рассказывать об этом не собирались. И, наверное, правильно делали.
Зато защитные амулеты студентусы получили недешевые и очень мощные, что с одной стороны радовало, а с другой — наводило на определенные мысли.
Похоже, это был не первый случай нахождения черного растения практически возле самых гор кайгаров. Но ситуация была не настолько опасна, чтобы переносить место практики. Значит, надо успокоиться и продолжать заниматься запланированными делами. Нельзя позволять, чтобы одно происшествие все испортило.
Шаманы, военные и все остальные ушли из лагеря только вечером. День практики был безнадежно загублен, но студентусов это не огорчало. Они взбудоражено шептались, хихикали и, кажется, готовились устроить ночную попойку.
А Роану было все равно. Если у кого-то утром будет болеть голова, это исключительно его проблемы и так ему и надо.
Оборони втроем лежали в высокой траве, любовались звездами и тихо спорили.
Изначально они больше всего боялись, что опять прилетит на кайгаре рыжий кикх-хэй, поэтому были чрезмерно напряжены и готовы отреагировать на любой шорох. А еще опасались, что их подслушает тот, о ком они говорили, но надеялись, что его приближение почувствуют. Но чем дольше длился спор, тем реже они вспоминали, что надо прислушиваться и опасаться, слишком уж увлеклись и разозлились. Да и не особо опытными они были, если честно.
— "Каваррра!" — клич северян. Они с ним в бой бросаются, — доказывал очевидное Бадеш. — Но это недоразумение сначала говорило, что росток камнем придавил брюнет. А северяне почти все блондины.
— Тогда это может быть само недоразумение, оно достаточно светловолосо, — раздраженно прошептала Ратая. — А девчонке просто внушил и все. Пацан ведь сразу сбежал, а она оглянулась и, решив, что опасность миновала, вернулась. Тем более бегает она не быстро. Вот и пришлось ей внушать. Двоим бы не рискнул, а одной…
— Слишком сложно, — сказал Вират.
Девушка негромко фыркнула и стала злобно обрывать лепестки крошечного желтого цветочка, похожего на ромашку. Но гадала она не на любовь, а на то, закончится этот разговор дракой или нет. Парни прямо кипели раздражением.
— А может, то вообще был местный шаман. Или ученик шамана, которому пока к черным травам подходить нельзя. Поэтому он и сбежал, — опять заговорила Ратая, когда цветочек определил, что драке быть.
— Сомневаюсь, — сказал Вират.
Ратая тоже сомневалась, но признавать, что кто-то настолько легко водит их за нос…
— А давайте вытрясем из него правду, — злобно предложил Бадеш.
— Из кого? — заинтересовалась Ратая.
— Из блондина!
Вират только хмыкнул. Блондин в этом лагере был не один. А еще были рыжие. Да и темноволосых, несмотря на сомнения того же Яса, учитывать следовало. Так что трясти пришлось бы каждого. А это очень долго, затратно и неразумно.
— Он над нами издевается, — еще более злобно сказал Бадеш. — Я прямо вижу, как он в темноте над нами смеется и подкрадывается все ближе и ближе.
— Где конкретно смеется и подкрадывается? — зачем-то спросила Ратая.
— Не вижу! Темно же!
Вират опять хмыкнул, явно желая драки.
— А знаете, что самое плохое? — спросила Ратая, обрывая лепестки второго цветка. — Пока от луны на небе не останется меньше половины, мы ничего ему не сделаем. Он сейчас слишком сильный. Я пробовала поднять тот камень. Даже у вас двоих это не получится. Так что нам же лучше будет, если мы его пока не найдем. И совсем плохо будет, если нас найдет он.
— Да, — согласился Вират. — У них нет второго облика, но луна дает им слишком много силы.
Бадеш ругнулся.
Ратая выбросила серединку цветка, на этот раз сказавшего, что драки не будет.
Вират опять хмыкнул.
И все трое посмотрели на луну.
Она была прекрасна. Почти круглая, серебристая, зовущая побегать по степи на четырех лапах, ловя ртом теплый воздух, а может и какого-то неосторожного зверька.
— У вас здесь брачные игры?
Мягкий, спокойный и почему-то знакомый голос прозвучал совершенно неожиданно. И напряженные как струны оборотни не выдержали. Они даже не стали смотреть, кто там и где заговорил. Просто поддались зову луны и рванули в степь в звериных ипостасях. Причем в разные стороны.
— Интересно, что получится если скрестить рысь и волка? — философски спросил у кайгара Хэнэ, немного понаблюдав за побегом оборотней. — Или детеныш унаследует ипостась только одного родителя? А может, родится что-то вообще третье. Медведь, например, или горный козел. Оборотни такая интересная тема.
Высказавшись, Хэнэ похлопал по кайгару ладонью, показывая, что можно двигаться дальше. Дневную суету кикх-хэй благополучно проспал, готовясь к изучению кайгара ночью, в естественных условиях. А теперь ему очень хотелось посмотреть на то место, где было уничтожено растение. Может, там что-то осталось. А если нет, обязательно надо взять образцы почвы. Вдруг пригодится?
Кто же знал, что эти оборотни опять попадутся на пути и окажутся такими пугливыми?
Роан с интересом наблюдал за троицей оборотней. Те, в свою очередь, не с меньшим интересом наблюдали за Малаком. А вот он уже ни за кем не наблюдал. Ему явно было нехорошо, как и большей части обитателей лагеря, но он мужественно что-то писал, разумно не берясь в таком состоянии за эксперименты.
Добрые зельевары потихоньку потчевали всех варевом подозрительного серого цвета и тем, кто рискнул его выпить, становилось лучше.
Джульетта, видимо осознавшая после встречи с черной травой, как скоротечна жизнь, и вбившая себе в голову очередную романтическую чушь, сидела рядом с бледным Яниром и записывала то, что он диктовал. Сам парень писать не мог, у него слишком тряслись руки. То ли он выпил больше всех, то ли перенапрягся, когда принимал участие в соревновании: "Кто поднимет камень". Тот самый, с помощью которого мир был избавлен от ростка тьмы.
На трезвую голову парни бы этим заниматься не стали. И так понятно, что без помощи левитации этот камень не поднять. Да и с ее помощью смогут немногие. Но парни были пьяны и веселы, им хотелось подвига, а тут так вовремя высказалась о камне девушка-оборотень. Вот они и пошли соревноваться.
