Глава 14
Из того, что рассказал нам Райтег, мы поняли две вещи. Во-первых, в отличии от других адепток, наша одежда не подходит для обучение, нам необходимо приобрести боевое оснащение и экипировку. Во-вторых, занятия для нас заканчиваются значительно позже остальных. Связано это с тем, что после всех занятий, боевики отрабатывают практику на полигоне.
Найли, после окончания пар, шла озадаченная.
— Как считаешь, Ая, мне пойдут штаны? — спросила она, когда мы сворачивали к целительскому корпусу.
Я пожала плечами.
— Мне кажется, ты из той категории женщин, которые сами красят одежду, а не она их.
Сестра помолчала и выдала:
— А на счет Райтега, что думаешь? Он нас узнал. Но мне кажется, он изменился и навряд ли опустится до припоминания прошлого.
В этом я была согласна с Найли. Парень возмужал, и явно прошел хорошую школу жизни. Даже если подумать, навряд ли его взяли бы в столь престижное место как Высший магический Институт Амшавира, если бы боевик не зарекомендовал себя с положительной стороны.
— Мне тоже так кажется, Найли, — сказала я. — Мы же тогда детьми были. А сейчас многое поменялось, и мы сами стали другими.
Она улыбнулась.
— А Райтег изменился. Помнишь каким он был? Толстенький, на корявых лапках. А этот белый цвет делал его жутко непривлекательным дракончиком. Я всегда ловила себя на мысли, что он слишком блеклый и терялся на фоне своих дружков. Этакое белое пятно. А сейчас он стал красивым. Все девушки группы оценили его по достоинству. Согласись, намного приятнее погружаться в трудную боевую науку под руководством молодого и привлекательного куратора. А заметила, как он из-за Лейлы засуетился?
— Еще бы! — усмехнулась я. — Он же за каждую из нас отвечает! Ему точно не хочется на магистерскую отработку.
Найли покачала головой.
— Нет, Ая, это не то. Она его заинтересовала. Ни как женщина, но это пока, все еше изменится. Уж я то в этом разбираюсь. Он ее узнал и хорошо помнит, что подбил когда-то Лейле крыло. Но тогда она для него была никем, соседской девчонкой. А теперь красивая девушка, с которой ему придется вместе пробыть очень много времени, встречаться, говорить, учить. Но про крыло он не забудет. И будет знать, что она тоже об этом помнит. Поверь мне, Ая, к Лейле у него будет особое отношение. Особенно после того, как он в первый же день стал для нее хоть и небольшим, но героем, самолично отнесшим Лейлу в лазарет. Мужчины любят быть героями для леди. Он будет думать об этой ситуации. А как ты знаешь, все наши чувства в голове, а не в сердце. И чем больше он будет думать, тем привлекательнее будет становиться для него Лейла. Еще посмотришь, я уверена в том, что говорю.
— Не надумывай, Найли, — отмахнулась я. — Райтег наш куратор и отвечать он будет не только за Лейлу. Уверена, он и к ней будет относиться как ко всем в группе.
— Посмотрим, — загадочно улыбнувшись, сказала Найли и свернула к зданию лазарета.
***
На входе, в холле, сидела все та же женщина и снова смотрела новостной кристалл. Завидев нас, приподняла брови и кристалл убрала. На лице отразилось удивление.
— Снова вы? — спросила она, перемещая взгляд с Найли на меня.
— У нас здесь сестра, с отравлением, — объяснилась я.
Женщина поднялась.
— Угу, — сказала коротко и жестом указала идти за ней.
Мы прошли по узкому коридору и свернули направо, здесь оказался кабинет мастера Монсепана.
Женщина постучала и, открыв дверь, возвестила:
— К вам сестры...
— Хайтерн? — подсказал я.
— Хайтерн, — повторила она. — По поводу отравленной адептки.
Повернулась к нам и шире распахнула дверь.
— Входите.
Мы вошли.
Мастер Монсепан сидел за небольшим столом и заполнял какие-то бумаги. У стены стояла кушетка, рядом с ней сложенная ширма. Чуть дальше шкаф с колбочками и прочими медицинскими предметами. В нем же стояли различные ящички. Вероятно с препаратами.
Едва за нами закрылась дверь, целитель отложил бумаги. Кивком указал нам на небольшую скамеечку перед шкафом.
— Присаживайтесь, адептки. У нас будет с вами разговор.
Мы с Найли сели.
Он откинулся на спинку кресла и покрутил в руках короткое перо.
— Скажите мне, принимала ли ваша сестра какие-либо препараты?
Мы с Найли переглянулись и отрицательно покачали головами.
Он кивнул.
— Может ее кто-то чем-то угощал? Или она использовала курительные смеси?
— Курительные смеси? — удивленно воскликнула я. — Что вы, мастер Монсепан, Лейла никогда ничего не употребляла.
Целитель нахмурился.
— Видите ли, девушки, после исследований слизистой вашей сестры, я обнаружил на ней частички некого препарата или вернее сказать вещества. Оно относится к паралитикам, воздействующим на центральную нервную систему. Вызывает сонливость, апатию, при долгом воздействию является сильным галлюциногеном, и может стать причиной временной потери зрения. Реагент находится в ворсинках одной из редких трав. Обычно его используют в составе препаратов для сложных операции, при анестезии. И так же, в небольших дозах, его добавляют в состав наркотических курительных смесей.
Найли охнула. Я уставилась на мастера совершенно ошарашенными глазами.
— Она ничего не принимала, клянусь вам! Лейла все время была с нами. Ее никто ничем не угощал.
Монсепан вздохнул.
— Учитывая силу воздействия, ваша сестра не принимала препарат. Скорее всего вдыхала. Причем продолжительное время. При полном обследовании я нашел частички пыльцы в ее носу.
— Она точно ничего специально не вдыхала, — судорожно произнесла Найли. — Что это за трава такая от которой помутнение, сонливость, да еще и потеря зрения?
Целитель почесал пером висок.
— Острохок — редкая трава, не растущая у нас. Хотя... Я не обвиняю вашу сестру. Более того, уверен, что это непреднамеренный прием. Подозреваю, что она могла отравиться в саду. К нам уже заходил ректор Лейн, я поделился с ним своими опасениями и на территории института начаты поиски. Девушки, вспомните где вы прогуливались? Нюхала ли она какие-либо цветы или травы? Вы выходили за пределы института?
