Гигантский мандрагор отряхнулся, как собака, и вязкая чернота, что сочилась из его ран, поубавилась.
— Просто царапина, — прогремел Ксхакоруах, явно чувствуя боль. — Зачем гемункулу было предавать меня? Он верно служил мне.
— Таков его метод, — горько вздохнул Иллитиан. — Он будет верно служить одному хозяину, пока не предаст его ради другого. Я гарантирую, что за этим стоит Вект. Что последнее сообщил тебе гемункул? Это может указать нам на причину.
— Он только что вернулся из верхнего города с новостью о том, что Вект спустил с цепи своих Карателей, — неуверенно ответил Ксхакоруах. — Он сказал мне, что мы нуждаемся в оружии, оружии, которого у нас нет, если хотим победить.
— Видишь — он уже принял решение предать тебя, он указывал на твою слабость, — уверенно продолжал Иллитиан. — Когда гемункул узнал, что ты собираешься встретиться со мной и Кселиан, с теми, кто мог бы предоставить тебе столь необходимое оружие, он был вынужден сделать свой ход, и, как это часто бывает, пал жертвой собственных кровожадных интриг.
Выражение лица Кселиан колебалось между недоверием и восхищением тем, как Иллитиан сплетал свою версию событий. Прочесть мысли Ксхакоруаха было невозможно — его бесформенное лицо было идеальной маской — и все же Иллитиан чувствовал по языку тела короля, что тот колеблется. Дальнейшее приукрашивание правды было прервано криками и лязгом оружия из устья туннеля, через который они вошли в библиотеку.
— Мои последователи просто обеспокоены нашей безопасностью, — пояснил Иллитиан. — Сейчас я пойду к ним и объясню, что произошло. Когда я вернусь, мы сможем подробно потолковать о том, как именно мы можем помочь друг другу, король Ксхакоруах.
Ксхакоруах опасливо пощупал свою шею и медленно кивнул.
Несколько часов спустя Кселиан, уцепившись руками и ногами, висела под одним из мостов Верхней Комморры. Она расслабляла конечности поочередно, по одной за раз, чтобы длинные мышцы не теряли гибкость за время ожидания. Рядом, на витиеватых опорах моста, безмолвно свисала стая мандрагор, напоминая колонию летучих мышей.
Кселиан размышляла о том, как переменчива может быть удача. Время, проведенное в лабиринте Черного Схождения, уже улетучивалось из ее разума. Находясь в заточении, она превратилась в неразумное создание, живущее исключительно яростью и ненавистью. Это воспоминание было размытым багровым пятном, пронизанным нарастающим предвкушением того, как однажды она освободится. Теперь, когда она снова была целой и свободной, память о пережитом уходила, словно кожа линяющей змеи.
Иллитиан всегда не покладая рук работал над тем, чтобы манипулировать всем вокруг, в то время как Кселиан была более склонна делать что-то одно за раз. В этом случае, впрочем, она была вынуждена признать, что постоянные интриги Иллитиана дали кое-какие полезные плоды, помимо и сверх того, что помогли ей освободиться. С мандрагорами была заключена сделка: Иллитиан поддержит их, а они присоединят свои силы к его собственным, чтобы сразиться с Вектом. Все присутствующие понимали, что союз продлится ровно столько, сколько понадобится, чтобы победить верховного властелина, и ни минуты дольше. Учитывая нынешние альтернативы, этот сам собой разумеющийся акт предательства выглядел как самый положительный и желанный вариант.
Мост, за который она держалась, находился меж двумя близко расположенным шпилями, которые сами по себе были просто навершиями на громадном многоярусном колоссе. Они располагались недалеко от крепости Кселиан, или, точнее, крепости, ныне принадлежащей той, что узурпировала ее кабал — Аэз'ашье. Два пика образовывали узкое ущелье в несколько сотен метров длиной, которое было пересечено еще несколькими мостами. Под ними виднелись изгибающиеся террасы, высеченные в боках шпилей, которые уступами уходили вниз и терялись во мраке. Некоторые из них раньше были наполнены водой и выложены хрусталем. Теперь все они были разбиты, и их содержимое излилось на террасы ниже, где в тусклом свете Илмей все еще блестело несколько луж.
Внимание Кселиан привлекло движение на одной из нижних террас. По ней шагало двое Карателей, ищущих врагов, и их длинные металлические конечности бликовали на свету. Она поймала себя на том, что задерживала дыхание, пока машины не скрылись из виду. Глупо было думать, что они могут заметить ее с такого расстояния, но ее подсознание, кажется, так не считало. Каратели едва успели покинуть ее поле зрения, когда она уловила еще одну движущуюся точку на другом конце ущелья. Это было то, чего она дожидалась.
За угол завернул одинокий антиграв «Яд» и, опустив нос, начал разгоняться вдоль каньона. Это был один из транспортов Иллитиана. Он сказал ей, что горстка машин успела улететь из крепости Белого Пламени до начала осады. Теперь они были разбросаны по укрытиям по всему городу, дожидаясь, пока их не призовут для особых заданий. Через считанные секунды после «Яда» из-за угла показался косяк реактивных мотоциклов и с воем бросился в погоню. Над изогнутыми носами мотоциклов сверкали выстрелы осколочных винтовок, и они выписывали безумные петли, пытаясь настигнуть удирающий «Яд». Кселиан распознала эмблемы на мотоциклах и даже некоторых наездников — это были разбойники Клинков Желания, и они принадлежали ей.
«Яд» получил фору, быстро разогнавшись по прямой, и его двигатели, более крупные, чем у реактивного мотоцикла, уже работали на полную мощность, когда разбойники только завернули за угол. И все же, когда преследователи включили свои турбоускорители, они начали стремительно нагонять большую машину. Кселиан насчитала в общей сложности шесть разбойников, движущихся свободной цепью. Они перестали стрелять из орудий, вместо этого выжимая всю возможную скорость из мотоциклов. Кселиан знала, о чем они сейчас думают — теперь это было состязание, кто первый доберется до «Яда» и свалит его метким ударом при помощи острых изогнутых лезвий-лопастей. Преследуемая машина была зажата вертикальными стенами шпилей по обе стороны, и шансов на спасение у нее не было.
«Яд» промелькнул всего в нескольких метрах под Кселиан. Она мельком увидела лицо пилота, которое повернулось вверх и посмотрело на нее расширенными глазами, полными страха и возбуждения. Потом клиновидный силуэт «Яда» исчез, и его место тут же занял похожий на осу корпус одного из реактивных мотоциклов.
Кселиан прыгнула.
Она видела, что мандрагоры тоже полетели вниз — они как-то странно скрывались из виду, а потом опять возникали, словно крылья, которые то распахиваются, то складываются. Это снова напомнило ей о летучих мышах. Ведьмак на мотоцикле внизу увидел, что она приближается, и попытался вывернуть в сторону. Он опоздал. Кселиан ногами вперед приземлилась ему на плечо, и бронированные сабатоны с тошнотворным хрустом сокрушили кости руки и ключицу. Вопль разбойника затерялся в реве двигателей.
Реактивный мотоцикл продолжал нестись вперед, и по инерции Кселиан развернуло вбок. Она перевела движение в кувырок через голову и взмахнула в сторону наездника бритвоцепом. Сегментированное лезвие обмоталось вокруг шеи ведьмака, наполовину обезглавив его. Оно также послужило Кселиан достаточно крепким якорем: когда мотоцикл носом вниз ушел в смертельное пике, она понеслась за ним следом.
Раскаленные добела реактивные струи пылали в считанных сантиметрах от ее лица, пока она пыталась затянуть себя на мотоцикл. Кселиан схватилась за острую лопасть и почувствовала, как та прорезала ее латные перчатки, когда она использовала ее в качестве рычага, борясь с нарастающим ускорением. Изогнутые террасы на боку шпиля проносились мимо так близко, что к ним почти можно было прикоснуться. Наконец, она пинком вышвырнула тело разбойника с сиденья и схватилась за руль. Она вырубила подачу энергии и с трудом вывела машину из пике, выровняв ее за секунды до катастрофы.
Жить снова было так весело. За это она была в долгу перед Иллитианом — не считая всего остального.
К тому времени, как она вернулась, мандрагоры убили всех остальных разбойников. По крайней мере, так она решила, увидев в стенах каньона пять свежих дымящихся дыр. Самих же мандрагор и «Яда» Иллитиана и след простыл. Кселиан пожала плечами. Согласно плану, с этого момента она была сама по себе. На самом деле, ей так даже больше нравилось. Она крутанула ручку газа, и реактивный мотоцикл помчался прочь, унося ее домой.
Аэз'ашья, архонт Клинков Желания, быстрыми широкими шагами спускалась по пандусу в своей крепости к ангарам разбойников, где опять началось какое-то беспокойство. Она пыталась думать об этой крепости как о своей, как о собственном владении, хотя на самом деле она вовсе не ощущала, что это место ей принадлежит. Из углов за ней постоянно наблюдали бдительные глаза, при ее приближении замолкали перешептывающиеся группы кабалитов. Никто пока не набрался достаточной смелости, чтобы бросить ей вызов за место архонта, но это вскоре должно было произойти.
