самолет шел на посадку в знакомом мне аэропорту.
Однако моего соседа не было рядом. Спрашивая ребят, обслуживающих самолет, где Николай, они ответили: «Он девчатам заливает с анекдоты». Конечно, он был холостяк 34 года, в рассвете сил. Вскоре он и сам появился. Понравились ему девчата, пригласил их и меня на освещение церкви.
Попросил меня помочь ему получить багаж. Его должны встречать две машины, и он подбросит меня до города. Получив багаж, мы еле донесли до выхода, но его транспорта не было. Он возмущался, а мне оставалось только ждать, ведь я на родной земле, а он впервые и мне не надлежало его бросить. Наконец, через час подъехал "Запорожец", из которого вышел ему на встречу, старичок и видимо внук, расцеловавшись, кое-как впихнув багаж, предложили сесть в машину. Но я вежливо отказался, сославшись, что рад их встрече и уехал на автобусе.
Заехав к брату, я рассказал за ужином о необычайном приключении в самолете, смеясь и удивляясь, что не все церковные служители соблюдают запреты, иногда приходится нарушать, как и все мирские люди. Ну, а моя командировка продолжалась дальше. Если первая была зимой, то вторая летом.
На другой день мне пришлось выехать опять в Паранайск, знакомый мне бумкомбинат. Подолгу стоял в вагоне у окна, наблюдая за морскими просторами Охотского моря, вспоминая свою жизнь на острове, ведь на сей раз мне приходилось прощаться с ним уже навсегда.
Оформив все документы для Поронайского ЦБ в следующий вагон с бумагой, я выехал в Корсаков на базу, куда пришла наша мебель, и вместе с представителем Сахалинлес разобрался, с их рекламацией. Дело в том, что они перепутали места, которые оказались в разных местах базы, не могли собрать по маркировке,
Проезжая по городу Корсаков, мне бросились в глаза длинные самодельные столы, на которых стояли ряды водки, продающих корейцами, забывших свои урожаи на приусадебных участках. Ведь их тоже коснулся дефолт. В областном центре бросилось в глаза, большое строительство и жилых домов. Девятый микрорайон из пустыря, превратился в целый город, населением более 100 тыс. жителей. А ведь было время, когда в конце 50-х годов прошлого века, именно в этих местах мы, пацаны, катаясь на лыжах, из-под снега находили бруснику для утоления жажды.
На сей раз, лососевые можно было ловить спокойно, заплатив за хвост, и лови, сколько хочешь. Для этого предложат сачок, сетку, лодку и сопроводят необходимыми документами до центра. Не надо бояться рыбнадзоров, как в детстве. На прощание побывал на могиле матери, стоя молча и крепко сжав зубы, проклиная все, что не смог ее похоронить.
Проснувшись у брата ночью перед отлетом, я вышел на кухню попить воды, как вдруг верхняя полка с продуктами, крупой прямо на моих глазах сорвалась вниз, разбудив всех.
Саша с Галиной вбежали на кухню, а я, молча, стою и не могу понять, почему Сахалин так сурово прощается со мной.
9.03.04-05.03.05г.
Белые ночи
Неожиданный сюрприз преподнесла Архангельская земля, будучи летом в командировке. Поезд прибыл из Москвы рано утром около 5 часов. He поспавши в поезде, я задремал на скамейке вокзала, где-то часа на два, как раз к первому отправляющемуся автобусу до города Коряжма.
Мне частенько приходилось бывать на Котласском целлюлозно-бумажном комбинате ДБК, одним из крупнейших в нашей стране. Более 20 фабрик, цехов и заводов выпускают множество продукции из древесины: бумага, как древесные плиты ДВП, этиловый спирт, скипидар, целлюлоза и так далее.
Только за один год он перерабатывает более 5 млн. кубометров древесины. Для, сравнения на острове Сахалин ежегодно заготавливалось около 3,5 млн. куб.м., то есть два острова должны были работать стабильно, чтобы обеспечить работу Котласского ЦБК. На предприятии работало около 20тыс. человек, для которых и был построен в 70-х годах г. Коряжма, севернее города Вологды.
Набегавшись за целый день по комбинату, оформив все необходимые документы на отгрузку ДВП, я наконец-то добрался до гостиницы и уже уставший к вечеру прилег на постель, где-то около 2 часа, буквально через 3-4 часа, я проснулся и ничего не понял. По -прежнему на улице было светло, хотя на часах была полночь. Центральная площадь города из окна была пуста, лишь кое-где мерцали огни в окнах.
Выйдя в коридор, я спросил дежурную: – «Который сейчас час?» – Половина-первого ночи. Ничего не поняв, я добрел в свой номер, включил радио, оно не работало. Спустя некоторое время до меня дошло, что я впервые столкнулся с необычайным явлением на Севере –белые ночи. Так любуясь из окна, я просидел до утра, когда ночь сменилась днем, и засветило яркое солнце.
Приезжая зимой, дни бывают очень короткими, а солнце буквально «ползет» по горизонту 5-6 часов, не поднимаясь наверх.
В13 км от Коряжин расположился небольшой городок – Сольвычегодск. Когда-то та промышленники Строгановы организовали крупные соляные промыслы, десятки солеварен, давали ежегодно до 600 тыс. пудов соли в ХУІ. Сегодня слава города меркнет, спад от местного солеварения. Единственно город пользуется своим курортом минеральный источником и соляным озерами, где имеются ценные иловые грязи. А на берегу реки Вычегда стоит величественный и строгий Благовещенский собор /ХУІв/ с богатой внутренней отделкой работы талантливых Строгановских мастеров. .
Однако посещая эти места в 90-х года, мне все реже и реже приходилось видеть туристов, отдыхающих и больных, посещающих это, прекрасное место.
Начатая пристройка Горбачевым докатилась и до окраин Севера. Вместо привычных стаканов для чая в столовой комбината, появились обычные баки, из-под майонеза, вместо сахара две карамельки, а стоявшая впереди меня женщина, получала первое блюдо в бидон по талонам, чтобы отнести домой.
Как тут не вспомнить коммерческого директора Котласского ЦБК Постникова Игоря Дмитриевича, который не жалел себя, чтобы помочь выжить своему коллективу в этот трудный период времени.
Я даже был удивлен, он мог выбрать время для прохождения в выходной день до 50 км на лыжах, ежедневные пробежки летом, ранним утром. Даже инфаркт не сломил его.
Помню, зайдя к нему в кабинет, у него была проблема, куда разместить только, что прибывший вагон с говядиной, чтобы не испортить и накормить людей. Пришлось забивать собственные морозильные камеры, просить соседей в Сольвычегодске, чтобы не простаивал вагон, железнодорожники за провоз вагона взвинтили цены, а ведь их родственники работают на том же комбинате, и ничего страшного, если бы вагон простоял неделю, вторую, как, никак, а морозильник на колесах. Может, опасался за хищение, все-таки беда была с продуктами в то время.
Но не только мясо было дефицитом.
