В этот момент из воздуха материализовался Фрол Карпович. С интересом осмотрелся, потрогал скамейку, колючие от «шубы» стены, и усмехнулся.
– Кучеряво сидишь, Иванов. Крыша есть, не холодно, не дует… В мои времена по-другому было.
Помощник нахохлился.
– И как было в Ваши (это слово он особенно выделил) времена?
Боярин не обиделся. Присел рядом, прикрыл глаза, вспоминая.
– В яме сидели. По-вашему, метров в пять глубиной. Сверху – решётка кованая, не поднять. Кормёжка – когда донесут, не сожрав по дороге. Вода… воды много. Как правило по щиколотку, если дождей нет. До ветру там же ходили. Для малой нужды дырочку в стене проковыряли, и туда… А кал товарищу в ладонь, потом колобок из него лепили и выбрасывали наружу. Большого мастерства достигли! Ячейки в решётке ведь маленькие, в них ещё попасть надобно…
Инспектор с помощником впечатлились от таких подробностей. Антон осторожно спросил:
– И большие срока люди в таких условиях мотали?
– Нет. Я – два месяца, знаю кто полгода протянул. Не заживались там, как правило. Меня тогда родня выкупила… В плен я к полякам по молодости попал, вот и пришлось постигать азы невольничьи. Ревматизмом с тем пор и маюсь, хоть и мёртвый давно… Ладно, к делу! Тут нас никто не услышит, не бойтесь, я подсуетился. В общем, Иванов, запоминай! С земными делами сам расхлёбывайся, тут наш Департамент тебе не помощник, разве что я в частном порядке… Не положено! Такое вот указание… Но я верю – выпутаешься! Теперь про ведьму – я всё время рядом буду, да и Александрос со своими горлорезами наготове сидит. Не пропустим. Вооружить мне вас нечем, и не просите. Зато подсказку могу дать – сам только сегодня узнал. В архивах раскопали. Запоминайте: ни одна ведьма не может долго смотреть на Печать – у неё тогда колдовство не ладится. Не знаю, как это может помочь, но хоть что-то…
От услышанного Сергей совсем погрустнел. Привычно начал чесать затылок, но быстро бросил. В и без того прокуренном воздухе провонявшей потом и дезинфекцией камеры поднялось облачко кирпичной пыли.
– Помыться бы, – самому себе сказал он и переключился на боярина. – Фрол Карпович, а может хоть крест одолжите из сейфа следователя? Потом вернём…
Начальник неодобрительно хмыкнул в бороду.
– Ты про заповеди слышал? Там такая есть: «Не укради». Не бойся, повторяю, я рядом. Сдюжим. И за тот случай в доме зла не держи. Надо так было.
– Да я понимаю…
***
Ночь выдалась на редкость спокойной. Ни пьяных, особенно шумных под утро; ни задержанных малолеток с воплями про крутых пап, мам и дядь – никого. Лишь изредка в пустом здании гулко раздавались шаги дежурных сотрудников. Потому Иванов даже смог немного выспаться. Прямо на лавке. Без подушки и одеяла. «Наседку» к нему, как к бывшему сотруднику, подсаживать никто не стал – местное начальство, по-видимому, проявило благоразумие и осознало бесперспективность этой затеи.
К следователю подняли поздно, после обеда. В кабинете, помимо хозяина, оказался и худощавый мужчина лет пятидесяти в очень скромном, но очень дорогом костюме.
– Здравствуйте! Я – Ваш адвокат, – начал он. – Подпишите…
Перед Сергеем лёг бланк стандартного договора. Пробежав текст по диагонали и не найдя в многоумных формулировках ничего предосудительного, поставил свой автограф на всех экземплярах.
– Вот и хорошо, – продолжил защитник. – Меня зовут Андрей Андреевич Ситников. Господин следователь любезно, без излишнего формализма, показал мне материалы по Вашему делу, поэтому ситуация мне в принципе ясна. Осталась лишь пара вопросов…
Не закончив фразу, он внимательно посмотрел на полицейского. Тот молча встал, убрал все документы со стола в сейф и вышел из кабинета.
– У вас десять минут, – уже в дверях бросил он.
Иванов удивился. Это какой же авторитет и связи у этого Андрея Андреевича, если ему следак собственный кабинет для интимного разговора с подзащитным предоставляет? Да ещё вот так, сходу?
Размышления помощника не укрылись от адвоката. Жестом предложив присесть, он пояснил.
– Не удивляйтесь. Всё немного не то, чем кажется. Наш разговор… скажем так, спровоцирован определёнными интересами… в верхах.
Сергей скептически поморщился от такого загадочного словоблудия.
– Говорите проще, пожалуйста. Мне подготовка не нужна.
Ситников вздохнул с явным облегчением и устроился поудобнее на казённом стуле.
– Отлично. Рад, что Вы сразу перешли к делу. Так проще. Меня попросил взять в работу Ваши неприятности наш общий знакомый, которого друзья называют Ероха, а враги… впрочем, не будем о них. Если нужно, свяжитесь с ним для подтверждения моей персоны.
На стол лёг яблофон последней модели. Парень отрицательно покачал головой.
– Я верю. Мне уже сообщили, что один не останусь. Какие перспективы вырисовываются?
Андрей Андреевич побарабанил по столу пальцами, пожевал губами, переводя ответ с юридического на человеческий язык. Наконец выдохнул.
– Хреновые! Весьма и весьма. Я сегодня только выезжать собрался, как раз договорился в телефонном режиме со следователем, а через полчаса со мной связался один старый знакомый из главка. Встречи попросил. Безотлагательной. Пришлось завернуть – таким людям без нужды не отказывают. И речь, как Вы уже, наверное, догадались, шла о Вас! Причём в весьма неприятной плоскости.
Адвокат снова начал сбиваться на велеречивый слог и Иванову повторно пришлось возвращать беседу в конструктивное русло. Получилось грубовато, однако это его сейчас мало заботило.
– А ещё ближе к делу?
– Если совсем коротко, то Вам предлагают переоформить некую турбазу на другого человека, а взамен из всех пунктов обвинения останется только статья 223 – незаконное изготовление…
– Я знаю этот пункт кодекса.
Ситников заёрзал.
– Совсем отпустить они Вас не могут – дело всё-таки возбуждено, номер присвоен… Но обещают ходатайствовать в суде об условном сроке. Естественно, все нужные бумажки и положительные характеристики с нас…
Помощник задумался.
– Если откажусь, тогда что?
– Тогда по полной оформят. Весь букет и парочку статей в догонку приплюсуют. Понимаете, – мужчина ослабил галстук. – Если бы не этот финансовый камень преткновения – дело, по большому счёту, можно было бы и развалить. Так, по мелочи бы отделались. Но Вы на карандаше – это плохо. Против Вас, по сути, ничего, кроме незарегистрированной пукалки да чудных патронов, нет. Вышли из взорванного дома – ну и что? Пытались спасти выживших. Везде Ваши отпечатки – на ощупь искали, видимость практически нулевая была. Стенку снесло – а Вы при чём? Может, утечка газа приключилась. Крест, обнаруженный при Вас ни материальной, ни исторической ценности не имеет. Так, старая цацка, неинтересная никому. Женщина погибла? Печально, конечно, но и тут ничего не пришьёшь… Стечение обстоятельств. Больше скажу. Результатов взрывотехнической экспертизы пока официально нет, но неофициально – специалисты ничего не нашли и сейчас голову ломают, что там произошло на самом деле.
– Тогда в чём закавыка? – уточнил Сергей.
– В Вашем бизнесе, который так понравился людям в больших звёздах, – грустно усмехнулся Андрей Андреевич. – Как думаете, что будет, если в официальном заключении «найдут» остатки взрывчатого вещества? Возможностей у Ваших оппонентов на это вполне хватит. И «Оса» из просто незарегистрированной вдруг станет переделанной. Не важно, как! Просто станет!
Дураком парень не был, да и УК не позабыл. Но сдаваться, вот так, запросто, не собирался.
– Но это же беспредел!
– Кто спорит? – живо согласился адвокат. – Мне и самому роль этакого парламентёра неприятна. Приходится… Однако я готов принять любое Ваше решение и поверьте, драться буду до конца. Если интересует моё мнение – советую очень сильно подумать, прежде чем выбирать окончательную сторону своего поведения. В случае нужды дело я, конечно, затяну, да и на подписку, думаю, смогу вытащить, но не сразу. Мои возможности тоже не безграничны. Вы понимаете, что пока ведь уголовного дела, как такового, нет? Мелочь сущая. Пара рапортов, постановлений да протоколов. Девять десятых можно переписать в нужном формате, а вот потом…
