Смех Нюхача звучал как искаженная безумная запись обычного человека. Или как настоящая радость того, в ком этого обычного почти не осталось.
«Дим, это что, получается, он менталист?» — осенило Горина.
— Твоя… семья… — забулькал начавший задыхаться Нюхач, и я слегка ослабил хватку. — Ты! — он дернулся головой в сторону Ирины. — Молчи! Никакой полиции! Если, конечно, не хочешь лишних жертв!.. Как твоего Сашеньку!..
Ищейка снова засмеялся, и следующий миг я едва не пропустил от полнейшей неожиданности. Кулак Сафроновой прилетел в голову Нюхача с такой силой, что он сам чуть не вылетел у меня из рук. А когда женщина развернулась для профессионального замаха на второй удар, я уже успел его перехватить.
Сила. Огромная сила, которой не могло быть у обычного человека. Я слишком хорошо это знаю, как игиг, который вступал в схватку не только с простыми бандитами, но и с опасными преступниками, в ком горит искра. И не будь я сам игигом, то открытый перелом мне был бы гарантирован.
«Чтоб я умер! — Борис чуть не задохнулся от восторга. — Эта дамочка, получается, тоже из ваших?»
— Спринтер, — тихим, но сильным голосом сказала Ирина. — Оставьте нас. Этот человек связан со смертью моего сына!
— Извините, но нет, — я покачал головой. — Для начала объясните мне, кто вы. И что здесь происходит.
— У тебя есть то, что принадлежит не тебе, — Нюхачу, по всей видимости, надоело слушать нас, и он снова заговорил. — Отдай, иначе всю твою семью постигнет участь ее сына. И твоей сестры.
И он стал, ухмыляясь, перечислять отца, мать, Лизу, Василия… Упоенно, словно получая немыслимое удовольствие. Если бы не Горин, я не оставил бы от ищейки и мокрого места. Но мой напарник уже научился предугадывать даже мои порывы.
— О чем ты? — спросил я, борясь с тошнотой от вида этой копошащейся в моих руках сволочи и желанием в ускорении свернуть ему шею.
— Орихалк, — прохрипел Нюхач. — Ты его выронил… Отдай, и твоя семья не пострадает.
— Ты идиот? — изумился я, посмотрев под ноги и увидев валяющуюся пирамидку.
— Это вы все идиоты, — выдохнул мой теперь уже точно бывший коллега. — Вы просто не представляете ее истинной ценности…
— Он прав, Спринтер, — холодно сказала Ирина. — Это не просто пирамидка, это…
— Ты принесешь ее в дом родителей, — булькнул Нюхач, перебив женщину. — Не вздумай никого предупредить. Я все знаю и все вижу. У меня глаза везде. Если договоримся, никто не пострадает.
— А если я сверну тебе шею? — я надавил сильнее, и ищейка начал синеть.
— Спринтер! — крикнула Ирина. — Это не он.
Я ослабил хватку.
— Это не он, — повторила Сафронова.
— Эльмира, подруга… — у Нюхача словно бы изменилась манера говорить, и женщина тут же оборвала себя на полуслове. — Ты ведь не забыла о нашей мечте?
— Ты меня слышишь? — сглотнув, спросила Ирина, которую Нюхач почему-то назвал другим именем.
— Ох уж эти современные технологии, — рот Нюхача скривился в чужой ухмылке, нелепой на его лице.
— Кто-то с ним говорит через маску, — догадался я. — Закрытый командный канал.
— Молодец, — снова с чужими интонациями произнес Нюхач. — А теперь дуй со своей суперскоростью в отчий дом. Тебя тут заждались. И пирамидку не забудь, это твоя цена за жизни членов семьи. Считаю до десяти… Первой будет… эм-м… как там тебя? Лиза?
Мне не оставили времени все осознать. Ни минуты на подготовку. Никакой возможности надеть костюм. Но мне было наплевать. Не знаю, зачем понадобилась менталисту эта пирамидка, однако он ее получит. А в том, что на мою семью напал именно менталист, уже можно было не сомневаться. И каким местом здесь Ирина, которая Эльмира, я выясню позже. И эту тварь Нюхача лично посажу в Петропавловку. Главное сейчас — защитить семью.
Обо всем этом я думал, мчась на огромной скорости и чувствуя, как разогреваюсь. Спидер без костюма — это хоть и игиг, но игиг, рискующий хорошенько прожариться. Пусть. Какое-то время я продержусь, у бегунов ускоренный теплообмен. А вот потом…
О том, что будет, когда ресурсы организма истощатся, мне не хотелось думать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я все-таки успел за десять секунд. Даже за восемь, о чем мне сообщил открывший дверь Ночной Мотылек. Еще один предатель в наших рядах. Отодвинув его в сторону, я мельком взглянул на себя в зеркало. Красная обгоревшая кожа, дымящаяся одежда, опаленные волосы. Плевать!
В центре гостиной возвышался грудой мускулов Броненосец — вот кого я меньше всего ожидал увидеть. На огромном диване сидели, прижимаясь друг к дружке, вся мои родные. Мама, обнявшая маленькую Лизу, непроницаемо спокойный папа и храбрящийся Василий. Им всем было страшно, они просто не понимали, что происходит. А родителям, которые уже потеряли одного своего ребенка, было еще страшней.
— Принес? — спросила Ехидна, которая стояла позади дивана и сосредоточенно рассматривала свои ядовитые коготки.
— И ты тоже, — с горечью констатировал я.
— И я, — кивнула рыжая красотка, наконец-то соизволив оторваться от своего маникюра.
«Может, это воздействие менталиста? — неожиданно пришла мысль. — Не все мои друзья оказались предателями, не все готовы убить меня и оставить после себя гору трупов…»
«Дима, — негромко, хотя в его случае это не было необходимостью, позвал меня Горин. — Они ведь тоже должны были принимать нейроблокаторы, так что…»
«Но этот странный смех Нюхача, эта несвойственная ему манера говорить. Он как будто не в себе».
«Или, наоборот, стал собой…»
«Да, — я понял, к чему клонит мой напарник. — Получается, это они сами».
По телу пробежала противная дрожь, как будто на меня вылили целое ведро помоев.
«Тогда мы зря подозревали Кулибина, — сказал Борис. — Змея все-таки сама вскрыла лабиринт, а он ее и вправду вычислил».
— Держи, — я вытянул вперед пирамидку. — Но сначала отпусти моих родителей и брата с сестрой.
— Ты знаешь… — Ехидна потянулась и выгнула свое точеное тело. — Мы тут подумали и вспомнили, что вы потом все расскажете не тем, кому нужно. Нельзя этого допустить.
— Слово Стрижевского, что мы никому и ничего не скажем, — твердо сказал отец. — Мне дороже жизни моих родных. И Диме тоже.
Он выразительно посмотрел на меня, а Лиза расплакалась. Бедная сестренка, и ведь она до сих пор как-то держалась… Вот кремень-девочка.
— Мне даже неинтересно, кто еще с вами, — с трудом разлепив обгоревшие губы, произнес я. — Абсолютно плевать. Только отпусти их.
Кожу щипало, малейшее движение причиняло боль. Но я еще легко отделался и даже смогу, если что, драться. Эх, жаль, нет костюма, было бы проще сосредоточиться…
— Что-то с трудом верится, — покачала головой Ехидна.
Красивая, холодная и бесконечно чужая. От былой влюбленности не осталось и следа, и мысли стали ярче. Словно спало наваждение… Я все понял и заскрипел зубами.
Глава 5
— Я ведь не опоздал? — в дверях показалась помятая рожа Нюхача.
— Да, ты вовремя, — кивнув, довольно прохладно ответила ему Ехидна. — Встань-ка в сторонку, чтобы наш дорогой Дима по кличке Спринтер тебя случайно не задел.
— Уже задел, — проворчал Нюхач, опасливо косясь на меня и не решаясь пройти мимо.
«Варианта два, — заговорил в моей голове Борис. — Либо он вырубил Сафронову и примчался сюда, либо…»
Я представил, что Нюхач мог сделать с матерью убитого бармена. Пусть та оказалась игигом, но что такое сила без опыта? Нюхач умеет удивлять: я это видел не раз, да и сейчас...
«Для начала — как он успел так быстро? — я все еще не мог понять главное. — Прошло ведь чуть больше минуты…»
«Слушай, давай рассуждать логически, — Горин явно хотел меня успокоить. — Это ты у нас бегаешь на своих двоих, а другие люди… и игиги вполне могут довольствоваться автомобилями. За минуту километр от кладбища разве сложно проехать? Можно даже ПДД не нарушать. Но есть и еще нюанс…»
Мысли вихрились, пытаясь выстроиться в ровную линию. «Эльмира, подруга…» Так говорил Нюхач, передавая чьи-то слова. «Об этом мы с тобой мечтали…» Кажется, что-то такое. Я не уверен, что помню дословно, но смысл точно этот. Значит, они все-таки заодно.
