– Жена не жалуется!.. – и победно уставился в телекамеру.
И этот деятель – по должности! – влиял на погоду в экономике.
С первого дня основания МЕНАТЕПа мы жили в зоне повышенной опасности. К нашим словам могут присоединиться тысячи наших коллег по цеху бизнесменов. Страна на этом теряла. Но поскольку у нас сверху донизу система сплошной коллективной безответственности, никому даже пальчиком не погрозили за снижение КПД предпринимательского цеха, за миллиарды, которых недосчиталась казна.
«Пришел человек с лопатой и стал копать напротив дома яму. Выкопал. Принялся за следующую. В это время появился другой рабочий, тоже с лопатой. Повесил пиджачок. И стал аккуратно закапывать первую яму. Так и работали полдня: один копает яму, другой засыпает ее. Наконец, жильцы дома не выдержали, спросили того, который закапывал: что происходит? Первый копает ямы, второй их закапывает. А он говорит: «Я не второй, я – третий. Второй должен сажать деревья, но он не пришел».
(Из «Собрания анекдотов Юрия Никулина».)
ЗОНА ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ
Сказано это не для красного словца, не для того, чтобы покрасоваться: вот, мол, какие мы герои. Просто – это констатация факта, объективного и грустного.
Вероятно, нам повезло, что мы не попали в число 127 тысяч зэков, отбывающих наказания за так называемые хозяйственные преступления. Вполне допускаем, что сидят не только ангелы. Но знаем, что за решеткой и многие из тех, кто украсил бы предпринимательский корпус.
ГАИ любит месячники безопасности движения, проводящиеся с помпой и размахом. В магазинах устраивались декады культурной торговли. То, чему бы быть нормой, изначально узаконивалось как исключение.
ПЕРИОДЫ ЗАКОННОСТИ
У правоохранительных органов были свои месячники соблюдения законов, когда начинался всплеск дел, возбуждаемых по какой-то одной статье.
В восемьдесят пятом году заметали чуть ли не всех подряд по «хозяйственной». Сколько же перекалечили ценнейших людей! Знали мы директора крупнейшего объединения (тридцать тысяч в подчинении), пришедшего после ФЗУ мальчишкой, за сорок лет «от и до» изучившего производство, талантливого ученого и организатора. Год, отстраненный от работы, провел под следствием. Инкриминировали ему «девяносто третью-прим» – хищение соцсобственности в особо крупных размерах, хотя все сослуживцы знали, что к его рукам никогда ни копейки не пристало.
«ГОДЕН К РЕМОНТУ УГЮГОВ…»
А было так. Звонок из горкома партии: в Москву приезжает делегация из ГДР, двести человек. Прием, содержание в течение двух недель и сувениры – за счет вашего объединения.
Принимали, все делали, как повелевал член Политбюро правящей партии: ослушаться было невозможно. Пять лет спустя появляется следователь: куда и на что израсходовали, на каком основании, где распоряжение Гришина и вообще почему горком для вас был начальник? По форме все правильно, а по существу – издевательство. Следователь все понимал, но и он выполнял чье-то распоряжение. Объединение обезглавили, дела пошли под гору. Хорошо, что не посадили. Балансовый оборот объединения был полтора-два миллиарда рублей. Бывший генеральный занимается организацией ремонта электроутюгов. Американцы в свое время оценили бы его в 50 – 60 миллионов долларов. Заработал персональную пенсию республиканского значения аж в 160 рублей в месяц.
Москва одно время затоварилась трикотажными шарфами, но не было у них товарного вида. Нашелся умелец, скупил партию штук в сто, расчесал щеткой массажной. Работу оценил в три рубля с каждого шарфа. Они – нарасхват, он – на три года за спекуляцию. По нынешним, коммерческим меркам его бы премировали за изобретательность и находчивость.
Многих директоров небольших магазинов система толкала на хозяйственные преступления. По смете не выделялось денег на оплату грузчиков, которых приходилось нанимать со стороны, а товар – поступал. Естественно, он выгружался, столь же естественно, что актировалась самая беспардонная липа. Предпринимательский корпус редел по объективным причинам (об откровенных жуликах речи не ведем).
Что в результате? «Огромная масса потенциальных предпринимателей, запуганных устаревшим законодательством и варварским его толкованием, до сих пор боится идти в предпринимательские структуры». Это мнение высказано «Известиями» (7.12.91). Далеко не все хотят рисковать, и не все захотят даже после Указа от 5 декабря 1991 года.
ПОЛУПРАВДА, ПОЛУМЕРА
Мы назвали этот день полуисторическим, потому что документы, принятые Верховным Советом России, – полумера, дамоклов меч висит над нами по-прежнему.
Держим в руках брошюрку «Как приготовить вино в домашних условиях». Кто авторы, кто издатели? Тайна за семью печатями. Их законспирированность – понятна, ибо книжку можно квалифицировать как пропаганду спиртного в печати, за что предусмотрена соответствующая кара. Цель они преследовали самую благую: научить людей, как лучше сохранить выращенный урожай яблок, айвы, рябины, вишни, черешни, сливы, смородины, малины и других плодов и ягод, переработать в продукт, который дольше может приносить пользу, не сгниет, тем более, что из-за куцей нормы на сахар, сварить варенье практически невозможно.
Несколько лет назад был разрекламирован выпуск «Энциклопедии виноградарства и виноделия», издания уникального, сразу ставшего раритетом. Название борцы за всеобщую трезвость повелели сократить, усекли до «Энциклопедии виноградарства». Авторы жили под страхом – как бы не привлекли к уголовной ответственности за пропаганду нетрезвого образа жизни.
СТАТЬЯ – ЗМЕЯ
В Коммерческом клубе Москвы, где аккредитован цвет предпринимательства, помимо многого прочего, есть казино, собираются любители испытать судьбу с рулеткой, ставки принимают очаровательные крупье, прошедшие специальную выучку. Кто даст гарантию, что в один далеко не самый прекрасный день не закроют клуб за организацию азартных игр с целью наживы – затаилась в Уголовном кодексе и такая змея-статья. Под эту же статью подпадает и выпуск игровых автоматов – те же азарт и деньги. Есть уже несколько школ по подготовке крупье. Бросив первую игральную кость, они уже могут ощутить на плече стальную руку представителя закона. Отменена статья за частнопредпринимательскую деятельность, но это же деяние можно квалифицировать и по статье, предусматривающей ответственность за спекуляцию.
А ГРЯДИ НОВЫЙ ЯНАЕВ?
Чем занимается любая биржа? Покупает по низкой цене и перепродает – по более высокой, ее доход – разница между этими ценами, фактически все это по действующему законодательству подпадает под статью о спекуляции. Число бирж растет в арифметической прогрессии, словно их учредителям невдомек, что тюрьмы и без них переполнены: посредническая деятельность и спекуляция, по нашему уголовному законодательству, близнецы. Статьи эти не задействованы благодаря телефонному праву, что опять-таки незаконно. А гряди новый Янаев?
Не разбогатеет народ, пока предпринимательство будет ходить в пасынках у Закона, пока Закон не возьмет его под надежную защиту. Предпринимателю не требуется никаких послаблений, нужна защита собственности, безотносительно к тому, какая она: государственная, общественная или личная, частная.
У КОГО ЛУЧШЕ ВОРОВАТЬ?
5 декабря 1991 года отменили смертную казнь за преступления по статье «девяносто третьей – прим» – за хищение государственной или общественной собственности в особо крупных размерах. Такую гуманность можно только приветствовать. Оставлено наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет. Законодатель все еще в плену догм сломанной государственной машины, которая предоставляла приоритет общественному перед личным, изничтожала частную собственность, стала пребольно бить и по личной. Вору-профессионалу давалось направление «работы»: грабь частника, собственника, не покушайся на государственную и общественную собственность.
Вор знал: залезет в карман, ограбит квартиру, хоть сто квартир – максимальная мера наказания по ст. 144 УК (кражи) до семи лет, независимо от суммы нанесенного ущерба. Был года три назад случай: выкрал карманник кошелек у старушки, а в нем, простите, одна коробочка с калом для анализа. Другой по наводке «специализировался» по квартирам коллекционеров, взял ценностей больше чем на миллион – наказание их ждало одинаковое: семь лет – «потолок».
«Девяносто третья – прим» вступает в силу, когда похищено у государства или общественной организации ценностей на сумму более десяти тысяч рублей. Что выгоднее – за пятнадцать тысяч получать пятнадцать лет или за миллион, десять, двадцать миллионов – максимум семь лет лишения свободы? Вопрос, разумеется, из породы риторических.
