В конце концов, это далеко не самый худший вариант для спутницы в папины жены. Уж лучше пусть женится на ней, чем подцепит какую-нибудь очередную шлюху, пытающуюся выдать свое нагуленное чадо за кровное папино. Хотя эта тоже наверняка скоро попытается осчастливить папу дитем.
— А я слышала, что если в паре мужчина любит больше, то будет девочка, а если женщина, то мальчик, — блин, и все же тупая как пробка! — Ну расскажите, кто у вас? Вадим? — смотрит вопросительно на моего мужа, стреляя глазками. Что это еще такое, блин?!
— У нас будет дочка, — спокойно отвечает Вадим, положа руку мне на колено. На жирное колено!
— О, значит ты больше любишь. Это так мило. Интересно, а если люди любят друг друга одинаково кто должен родиться? — закидывая очередной кусок свинины в рот, интересуется Кира. Тьфу ты, то Карина, то Кира. Кто следующая, Клара, блин?
— А если бы любили одинаково, Кира, у нас бы появился… непонятнополый малыш, — не выдерживаю я.
— Попросту трансгендер, — тут же добавляет Вадим.
— Точно. Как хорошо, что ты меня любишь больше, дорогой, — обхватываю лицо Васнецова и со смачным звуком целую в губы.
— Давайте закончим с этой ерундой, и все же выпьем за именинника, то есть за меня, — раздраженно бросает папа.
— А давайте, с днем рождения, папа, — поднимаю бокал с соком и отпиваю глоток.
А дальше я продолжаю следить за тем, кто и сколько ест. Мой Васнецов от чего-то вообще ничего не берет в рот, как будто специально хочет выглядеть стройнее на моем фоне. Нет, дорогой, облезешь, я приду в форму, как только из меня выйдет наша дочура.
— Все хорошо? — шепчет мне на ухо Вадим.
— Все супер, — сглатывая произношу я, вновь устремляя взгляд на стол. Нет, надо отсюда валить и побыстрее. — Только что-то у меня слабость какая-то. Домой хочется.
Полчаса и мы уже в машине, еще час и мы уже дома. Все-таки один из плюсов беременной жизни-тебе потакают почти во всем и всегда. Правда чрезмерное внимание Вадима иногда раздражает. Нет, приятно, конечно, но не сделать шага без собственного мужа сложно. Никогда не думала, что буду рада его ежемесячным четырехдневным командировкам. Все-таки сходить в туалет без него, а заодно и помыться наедине с собой значительно лучше, чем делать это при нем. Не считая чрезмерной заботы во время беременности, он идеален. Иногда мне стыдно, что мне до идеала топать, да топать и все равно не дойти. Он даже делает вид, что не замечает шестнадцати набранных килограмм. Звездец, шестнадцать! Ладно, не беда, три с половиной килограмма детка, один килограмм матка, околоплодной жидкости литр-полтора, итого вычитаем шесть килограмм. В остатке десять кило жира. Ничего страшного, справимся. Займусь чертовым спортом или затрахаю Вадима. Определенно лучше второе. И приятно и калории сжигает. Раздевание-десять калорий, поиск пениса-три калории, поиск точки джи-десять тысяч калорий. Да, сейчас, блин! Кому надо похудеть?! Отшвыриваю в сторону мобильник с дурацкой статьей и принимаюсь стягивать с себя платье. Ну реально слониха! Спасибо, что хоть грудь по-прежнему красивая. Ложусь на кровать, закидывая нога на ногу и принимаюсь ждать моего потерявшегося мужа.
— Ну наконец-то, где ты был?
— Решал жизненно-важные вопросы, — осматривая меня с ног до головы, чуть скрывая улыбку говорит Вадим. Садится рядом со мной и наклоняется к животу. Вот так, как сейчас, я ощущаю себя совсем не толстой.
— Ну что хотят мои девочки? — водит руками по животу и его целует.
— Понятия не имею, что хочет она.
— А ты?
— Тебя хочу. Можно? — перехватываю его руку и буквально умоляю взглядом.
— Мое тело для тебя под запретом, Леночка, — усмехается мне в живот.
— А пипирка? Мне так-то тело твое не нужно. Достаточно ее одной. Пипирки в смысле, ну или сосиски.
— Лен, ты секса хочешь или венских сосисок?
— Ну если честно и того, и другого. Сосисок и тебя. Ну давай, а? Я тебя уверяю, как только мы дойдем до секса, наша дочь решит наконец-то вылезти.
— Лена, она и так вылезет, как ты выражаешься вовремя. Всему свое время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Два дня назад был срок. А это перенос. Ну пожалуйста, займись со мной сексом. Умоляю тебя. Смотри, что у меня есть? — хватаю его руку и прижимаю к груди. — Трогай, сжимай, что хочешь делай, только простимулируй мою родовую деятельность. Ну, пожалуйста, любимый, — докатилась, умоляю заняться сексом! — Если не займешься, я буду знать, что ты меня разлюбил из-за толстых ляжек.
— Леночка, на кухне стоят пакеты с готовой едой, я заказал запеченную картошку и мясо в кляре. Давай лучше поедим?
— Зачем ты это сделал?!
— За тем, что хватит заниматься херней, ты не толстая, а беременная! Пускать слюни в гостях и не есть это по-твоему нормально? Скинешь лишнее, как только родишь. Все.
— Нет, не все. Секс, а потом еда. Если сейчас же ты не сделаешь, что я прошу, я изнасилую тебя. Клянусь.
— Лена…
— Снимай штаны, Васнецов. Тебе жалко что ли?! Я сверху буду… хотя… нет, ты просто не налегай на меня. Ты сверху. Ой короче, иди сюда.
Не знаю откуда во мне берутся силы, но я валю Вадима на кровать и принимаюсь стягивать с него штаны. Справилась я быстро, даже без единой запинки, несмотря на некую неповоротливость. Начала целовать этого гаденыша и ответ как ни странно прилетел мне достаточно быстро. Вот только, когда Васнецов уже сам захотел быть изнасилованным, мне помешал мой собственный живот. И нет, не его габариты.
— Ну вот, а ты не хотел. Кажется, наша девочка наконец-то решила выйти.
— Спокойно, я мигом соберу все вещи, — вскакивает Вадим с кровати и тут же натягивает на себя штаны.
А я как ни странно спокойна. И долбанная улыбка не сходит с моего лица весь наш путь до родильного дома.
* * *
В кошмарных снах мне снилось, что наша дочь рождается с рекордным весом. Не пролазит не только через мою драгоценную сокровищницу, но и отказывается выходить из не менее драгоценной матки, даже при помощи операции. Каково же было мое удивление, когда сие чудо вышло из меня без особых проблем-здоровое и совершенно нормальных размеров.
— Помнишь, Кира сказала, что кто больше любит, тот и рождается у пары? А я тогда сказала, если бы любили одинаково, то… я шутила. А то вдруг и вправду можно так подумать. Мы же любим друг друга одинаково…
— Другими словами, ты хочешь сказать, что у нас трансгендер? — не скрывая смеха выдает Вадим. — Да получается, что так.
— Ну, Вадим.
— Ну теперь я шучу. И да, Леночка, одинаково. И дочка у нас самая что ни на есть девочка. Самая-самая красивая девочка, вся в тебя.
— Ну вообще-то, пока она в тебя.
— Разве?
— Конечно. Когда отек спадет будет в меня, а пока в тебя.
— Ай да, Леночка, ай да, язвочка. Ну я тебя прощаю. И то, только потому что родила мне дочку.
— Только поэтому прощаешь?
— Ну может из-за кое-чего еще, — фирменное подмигивание сначала одним глазом, затем другим и целомудренный поцелуй в губы.
— И все-таки надо проверить твой блефароспазм.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, те, кто не читал и хочет увидеть Леночку уже в качестве психолога, милости прошу в "(Бес)Предел" (завершен, главные герои другие).
Конец
