находилось по пять человек, а всего их получалось двенадцать. Объяснялось это просто — этаж был рассчитан на шестьдесят человек, поэтому половина помещений попросту пустовала.
Сейчас из жилых помещений выбирались военнослужащие, одетые как попало. Кто-то в «Афганке», кто-то в форме старого образца, кто-то в черной — морской… В общем, сборная солянка. Воинские звания тоже у всех были разные, начиная от рядовых и заканчивая сержантами. По крайней мере, старших сержантов и прапорщиков я не заметил.
Толпой вышли из расположения на свежий воздух.
Со стороны это выглядело как стадо, бестолково топчущееся на месте.
— Взвод! В две шеренги напротив входа, становись! — рявкнул Горчаков, выходя на видное место. Он явно и раньше работал с личным составом, а может просто голос был поставлен.
Спустя минуту входная дверь открылась и оттуда вышли офицеры, что ранее сидели в канцелярии капитан и оба старлея.
— Смирно! — снова заорал Артем. — Равнение налево!
Строевым шагом он направился к капитану, но тот махнул рукой и дал отбой.
— Отставить!
Старшина продублировал.
Все три офицера неторопливо вышли на центр, остановились перед построением. Горчаков козырнул и вернулся в строй.
— Здравствуйте товарищи военнослужащие! — громко произнес командир.
— Здравия желаем товарищ капитан! — хором крикнули тридцать человек.
Я рассчитывал, что он представит нам офицеров и представится сам, но почему-то этого не произошло. Капитан зашел с другой стороны, сразу начав с самого главного.
— Итак, сейчас я расскажу вам, для чего все это было реализовано и что нас ждет в ближайший месяц… — командир осмотрел строй, затем посмотрел куда-то вверх и вздохнул. — Подразделение «Барьер», коими мы теперь являемся, было создано в рамках борьбы с диверсантами на потенциально опасных объектах, где имеется ядерное топливо. Первым местом станет Чернобыльская АЭС. Цель у вас простая — практически обучиться всем методам контроля и охраны таких важных объектов как атомная электростанция. В данное время этим же занимаются отдельные подразделения внутренних войск, но проведенный командованием анализ показал их низкую эффективность. Другими словами, если все пройдет успешно, вы полностью замените их на объекте. Разумеется, не сразу.
— В процессе практического обучения вы столкнетесь с самыми разными проявлениями диверсии, — продолжил другой офицер. — Не секрет, что иностранные шпионы и диверсанты уже могут находиться на охраняемом объекте. Их нужно будет вычислить и перехватить. Силу разрешается применять только по необходимости, а что касается огнестрельного оружия — то только в самом крайнем случае, при явной угрозе для вашей жизни, жизни сотрудника или угрозе важному оборудованию, которое может привести к аварии или катастрофе. Разумеется у нас будут занятия по боевой подготовке, стрельбе, рукопашному бою и многому другому.
Говорили они много и долго. Информации вывали столько, что воспринималось она с трудом. Я уверен, часть из стоявших в строе бойцов вообще ничего не поняла, однако я сделал правильные выводы, поскольку все это уже знал. Думаю, тот откровенный разговор, что произошел с полковником Андреем на КПП нашего гарнизона и стал решающим моментом, для создания «Барьера».
Черт, а ведь это реально прорыв! В СССР подобное еще никем не предпринималось. Нет, особые подразделения контрразведки или КГБ наверняка занимались чем-то подобным… Но вот решение привлечь для этого срочников, пусть и отличившихся, крайне смелое и дерзкое. Со стороны это кажется робкой попыткой внести изменения в существующий строй… Будет либо оглушительный успех, либо полный провал. Среднего не дано по той простой причине, что оно уже есть — действующие подразделения охраны внутренних войск.
— Во время обучения нами будут созданы учебные диверсанты, которых вы должны будете вычислить и остановить! — вновь взял слово капитан. — Именно так вы научитесь отличать и выявлять противников, искать методы борьбы против них. Если наше подразделение покажет успех, подобные учебные центры будут созданы по всему Советскому Союзу! Понимаете уровень и важность цели?
— Так точно! — хором ответили тридцать человек.
— Вот и посмотрим, — слегка улыбнулся капитан. — Вопросы есть?
— Когда начнутся занятия? — спросил кто-то из строя.
— Перед тем, как задать вопрос, военнослужащий обязан представиться! — заметил один из старших лейтенант.
— Виноват! Младший сержант Разин! — отозвался тот же голос. — Когда начнутся занятия?
— С завтрашнего дня! Сначала освоим теорию, правила применения оружия и много чего еще. Однако замечу, что самой теории будет сравнительно немного, в основном будет практика. Еще вопросы?
— Товарищ капитан, разрешите вопрос? Ефрейтор Кузьмин! А увольнения будут?
— Куда?
— Ну, в город. Тут же Припять недалеко. В семи километрах.
— Вы еще себя никак не показали, а уже об увольнениях беспокоитесь? Рановато, товарищ ефрейтор. Не о том думаете.
— Рядовой Рокишев! Товарищ капитан, а что будет, если в процессе службы, кто-то из нас случайно застрелит иностранного шпиона?
— Тогда Кузьмин пойдет в увольнение! — пошутил кто-то из строя. Все дружно засмеялись.
— Отставить смех! — повысил голос капитан. — Вы сначала выявлять научитесь. А потом уже будете стрелять!
И тут я решил задать свой вопрос, потому что мне не давал покоя один момент — почему до сих пор никто из них не представился?!
— Товарищ капитан, разрешите вопрос организационного плана? Ефрейтор Савельев!
Тот сразу отыскал меня взглядом, изменился в лице.
— Давай, Савельев!
— Вы до сих пор не представились.
— А ведь верно, совсем об этом забыл! Подумал, что вам будет интереснее узнать про само подразделение… Хорошо, что напомнил! — ни капли не смутился офицер. — Моя фамилия Гнездов, Федор Валерьевич!
Меня как громом поразило… Гнездов?!
В Сирии, в две тысячи двадцатом, меня пристрелили из пистолета, в голову. Как собаку. В каком-то грязном сарае.
Так вот почему черты его лица с самого начала показались мне такими знакомыми — скорее всего, сейчас передо мной стоял отец того предателя, что пустил мне пулю в лоб!
Глава 19
Демонстрация
Командир продолжал говорить, но я уже ничего не слышал — все мои мысли были заняты осознанием нового факта. Я вновь и вновь, медленно и в деталях прокручивал в голове то последнее воспоминание, из прошлой жизни — направленный на меня пистолет и злобная ухмылка капитана Гнездова.
Затем была вспышка выстрела и темнота.
Сейчас меня медленно переполняла злость и слепая ярость, в голове странно зазвенело, а слух словно упал до минимума. Все вокруг как-то померкло, стало абсолютно несущественным. Я не слышал никого и ничего — только свои собственные мысли и при этом буравил капитана ненавистным взглядом.
И все-таки, усилием воли заставил себя подавить нахлынувшие эмоции. Передо мной ведь не убийца, а его отец. Скорее всего, его сын еще совсем мал и уж точно никакой опасности сейчас не представляет. Как же
