* *
*
Но вернемся к треугольникам на дне священного лапландского Сейдозера. Кстати, загадочная фигура оказалась не единственной. Отряд байдарочников из Электростали под руководством Дениса Махачева, который летом 98-го года имел задание обследовать Ловозёры со стороны Умбозера, увидел на склоне горы противоположного хибинского берега примерно такой же контур из 3-х треугольников и примерно тех же размеров, быть может, даже больше - до 300 м (переплыть на байдарках непрерывно штормившее озеро и произвести точные измерения не представилось возможным). Похоже на посадочные знаки особенно если их рассматривать в комплексе с подводными. Сам по себе символ треугольника соответствует женскому началу и естеству, что прослеживается в различных архаичных культурах (рис.90) вплоть до наших дней (например, йони в индуизме). Священным символом грозной Богини Кали являются пять равносторонних треугольников, вставленных один в другой и помещенные внутрь восьмилепесткового лотоса. Известны также янтры (янтра - тантрическая диаграмма), где треугольники образуют орнамент различных конфигураций (рис.91). Но почему тогда в лапландской фигуре 3 треугольника? Число 3 также является священным во многих религиях: индуистская тримурти, буддийская триратна, христианская троица и т.д. В античной мифологии троичны чудовищные горгоны и несчастные грайи, Богини мести - эринии и благостные хариты (римские грации). Техликой или техглавой (встречаются различные изображения) была и Геката (рис.92) - всесильная греческая Богиня мрака, ночных призраков и колдовства, во многом предопределявшая судьбу, но, как правило, с трагическим исходом. Однако в индоевропейской культуре (в том числе и славянской) хорошо известны также 3 Богини судьбы - 3 Пряхи (о них уже говорилось выше), которые прядут нить человеческой жизни, определяя настоящее и будущее каждого из нас. Магические орнаментальные мотивы, включающие разное число треугольников (разумеется, в уменьшенном виде) встречаются и в саамской шаманской символике на бубнах (рис.93), и на оленьих тамгах, и в традиционных национальных узорах. На самодельных детских люльках можно увидеть 3 треугольника, сгруппированные вокруг ромба (также одного из архаичных символов женского естества - в ином, более откровенном, ракурсе). Саамский орнамент вообще насквозь треугольный и ромбический: различные геометрические сочетания во множестве повторяются на одежде и утвари - в виде меховой мозаики, аппликаций по коже, цветовой орнаментации, бисерного шитья, вязания, плетения, резьбы по дереву, кости и бересте. Поэтому гигантская кладка на дне священного озера, включающая 3 треугольника, лишнее подтверждение матриархальной сущности гиперборейских памятников. Почему матриархальной? Сам ландшафт к тому обязывает! Округлая конфигурация Ловозёрских тундр с озером посередине - лучшее тому подтверждение. И даже названия окружающих гор говорят сами за себя: урочища Нинчурт (Женские Груди), Кемесьпахкчорр (Гора Любви) и др. И так было всегда. В глубокой древности люди поклонялись не абстрактным стихиям и силам, а простым, близким и понятным каждому явлениям и объектам, включая женское естество и процессы соития, зачатия и деторождения. Памятником древнейшей эпохи, выражающим северное осмысление "Вечноженственного" и вполне соответствующее гиперборейским временам, может служить выявленный в ходе экспедиции культовый комплекс на горе Нинчурт, идентифицированный как святилище Великой Богини. Здесь, у подножья отвесной скалы в ущелье Чивруай была обнаружена загадочная металлическая фигурка (рис.59), по форме похожая на известные глиняные, каменные, костяные и деревянные статуэтки Великой Богини. Сама гора Нинчурт также напоминает материнское лоно. Именно данное обстоятельство, видимо, и привлекало сюда издревле всех, кто поклонялся Великому началу всего живого. Трудно назвать другую причину выбора места для отправления культа с использованием ландшафтных особенностей - прямо у входа в отверстие условного "чрева". Для первобытного человека любые природные формы, отверстия и складки, соответствующие женскому естеству, становились сакральными символами и объектами поклонения. Таков и обнаруженный гиперборейский культовый комплекс. Он расположен в проеме между двумя частями горы Нинчурт и является в условном ландшафтном лоне как бы перемычкой, соединяющей обе половины священной горы. Так и видится сквозь века и тысячелетия торжественное шествие гиперборейцев, неспешно поднимающееся по склону к сакральной точке, где, быть может, когда-то, по их убеждению, и произошло соитие Неба-Урана с Землей-Геей, завершившееся рождением всего пестроцветья древних Божеств. Именно так, спустя много веков, потомки гиперборейцов - эллины - отмечали раз в году на своей новой балканской родине Элевсинские мистерии, посвященные таинству зарождения жизни. Сакральное празднество происходило прямо во чреве Геи - в глубокой подземной пещере, куда медленно направлялась процессия молящихся. И не было в Древней Греции более важного и смыслозначимого события.
* *
*
Нерукотворные ступенчатые амфитеатры встречаются во многих горных урочищах, повсюду разбросанных вокруг Сейдозера и в глубине Ловозёрских тундр. Все они, по моему глубокому убеждению, могли быть использованы в гиперборейские времена - и в культовых, и в астрономических. И в оборонительных, и просто в эстетических целях. Летом 1998 года, кроме выявленного и досконально исследованного святилища ландшафтного типа на горе Нинчурт, было обнаружено еще одно на горе Карнасурта, расположенной на противоположном (северо-западном) берегу Сейдозера. Пальма первенсва и в открытии, и в интерпретации - здесь полностью принадлежит Евгению Лазареву - самому целеустремленному участнику участнику всех экспедиций и вдохновенному приверженцу Гипербореи. Вот о чем поведал он - сначала соратникам-поисковикам у походного костра. А затем и на страницах своего родного журнала "Наука и религия" (1999, №2), который патронировал экспедицию. ...Почти у самой вершины священной лапландской горы Карнасурта - у края ее просторного вершинного плато - бьет удивительно мощный родник. Среди сумрачных каменных глыб, в зоне высокогорной полярной пустыни, рождаются упругие, хрустально-прозрачные струи - обычно такими полноводными родники бывают гораздо ниже, в зоне тайги, где лес не дает им иссякнуть. Необычно и обрамление родника: первые два десятка метров его вода течет вдоль геометрически правильной, наклонной скальной стены, рассеченной трещинами и похожей на каменную кладку искусственно созданного канала. С противоположной стороны скала образует несколько ступеней; они возвышаются небольшим амфитеатром - напоминающим тот, что находится на горе Нинчурт и был интерпретирован как нерукотворное святилище Великой Богини. Действительно, ничто не указывает на то, что эти скалы обработаны человеческими руками. Но вряд ли можно сомневаться в том, что такие необычные скальные образования почитались с глубокой древности. Следы этого почитания (именно в связи с культом Великой Матери) у арктических народов сохранились до XX века. А здесь, в Русской Лапландии, представляется уникальная возможность конкретизировать этот древний культ - благодаря географическим названиям. Родник в нерукотворном амфитеатре это исток реки Эльморайок. Ниже по склону новорожденный ручей сливается с другими, более скромными ручейками; они вытекают из-под камней, образуя крошечные зеленые оазисы в безжизненном высокогорье. Река Эльморайок впадает в священное Сейдозеро; возможно, оно представляет собой лишь своеобразную запруду на ней, и когда-то вся эта глубоко чтимая саамами долина в Ловозерских горах была долиной реки. Название горы Карнасурта, где рождается река, переводится с саамского как "Гора Ворона": в ее очертаниях видели гигантскую птицу, раскинувшую крылья и прильнувшую к земле (рис.94). Уже одно это название может указывать на связь с очень древним пластом северной мифологии: культ божественного Ворона-Творца на протяжении тысячелетий был рас- пространен у многих народов арктической части Евразии и Нового Света. Причем в наиболее архаичных версиях мифа этот Ворон предстает не мужчиной, а женщиной, и не черной, а белой. Скорее всего это тот же, хорошо знакомый и северорусским, и угро-финским преданиям образ Богини-Птицы (Лебеди, Утки, Гусыни), творящей мир. В таком случав что означает имя реки Эльморайок, рожденной на груди Богини-Птицы? "Йок" по-саамски "река", "эльмора" толкуют как "метельная", но это слово очень похоже и на имя небесного божества саамов - Ильмарис. А "ильма" по-саамски "небо"... В лингвистических толкованиях легко заблудиться. Помочь тут может миф, объединяющий разрозненные словесные образы в стройное целое. И такой миф есть, хотя и не в арктической, а в иранской мифологии: священная Гора, с вершины которой стекает река Ардвисура (так же зовут и прекрасную богиню этой реки); сохранилось и иранское изображение гигантской птицы, несущей в лапах богиню Ардвисуру. Гора в Русской Лапландии буквально воспроизводит древнеиранский миф! Еще одно указание на полярную теорию происхождения человечества? Во всяком случае, эта теория легко объясняет и загадку древнепермской бронзовой фигурки, весьма похожей на иранскую. Посмотрите еще раз на рисунок: та же могучая птица несет крылатую богиню, которую чтили в Северном Приуралье. Получается, что на горе у истоков реки Эльморайок - нерукотворный храм Владычицы небесных вод? Этот образ, кстати, близок и понятен каждому, кто знаком с народной русской культурой, со хранившей многие сюжеты очень архаичных мифов. Одна из форм небесных вод в русском фольклоре - это роса, которую называют ключами от неба. А Владычица росы, отворяющая небесные врата, - это Заря-Заряница, Богиня Зари. Роса - ее слезы, целебные и дарующие богатырскую силу слезы Небесной Девы, которая одновременно "Мати и Царица". Даже само русское слово "роса", как отмечает известный отечественный индолог Н.Р.Гусева, почти повторяет санскритское слово "раса", которое означает не только "роса, сок", но и "эликсир бессмертия". "Расаяна", "путь росы" - это искусство алхимии у древних индийцев, искусство обретения бессмертия... Но не удалились ли мы от северных реалий? Ничуть. В мифологии Севера тоже есть сюжет (по мнению ряда ученых, общий для арктической культуры Старого и Нового Света), который вполне соответствует нашему "мифу горы Карнасурта". Речь идет о божественном Вороне, который проклевывает небесную твердь, открывая путь Заре. Впрочем, все сказанное - лишь общие контуры этого древнего северного мифа. Мы, например, так и не восстановили точный смысл имени "реки Эльмора". А параллелей тут немало. Сознавая всю рискованность таких сопоставлений, отметим, что в самых разных языках (впрочем, восходящих, по мнению лингвистов, к единому "борейскому" "северному" праязыку) этот корень входит в слова, имеющие сакральный смысл. Помимо уже упомянутых саамских слов, можно назвать финское ilmeta - возникать, проявляться; арабское "ильм" - знание, мудрость; древние семитические слова "альма" - дева и "олам" - мир. "Альма" - это также первая буква вестфальского магического алфавита в средневековой Западной Европе; АЛМР - мистический слог в начале 13-й суры Корана; Эльмира женское имя у некоторых мусульманских народов (а исламе имена людей почти всегда глубоко сакральны). А в "борейском" праязыке, на котором говорили где-то на Севере более десяти тысяч лет назад, "лам" - влага и "рэ" Солнце, рассвет. Тогда "Эльмора" - "Воды Зари"? ...На восток от горы Карнасурта тянется, чуть отклоняясь к северу, узкое и длинное нагорье. Одна из его пологих вершин называется Кемесьпахкчорр, что переводят с саамского как "Гора любви". Однако в буквальном переводе это слово означает "Гора скалы глухариного тока". Да, действительно "Гора любви", но только в птичьем облике... Не скрывается ли за этим продолжение не дочитанного нами "мифа горы Карнасурта"? Похоже, что так. Тем болев что "Гора любви" указывает на восток, где восходит Заря, где - в сокровенном пространстве мифа - воскресает посвященный в древние таинства человек, да и весь страждущий и взыскующий бессмертия мир...
