Эдуард медленно развел мои руки в сторону и начал целовать открытую часть груди, слегка прикусывая.
— Хм, а это обязательно делать? — возмутилась я, пытаясь оттолкнуть мужчину.
— Да, лежи смирно и не мешай.
— А как же ответы на мои вопросы.
— Не будь занудой. Мне компенсация полагается за терпеливые ответы и потом, — опять отвел руки в стороны и зубами оттянул край декольте, — фы на меня пфофо флияеф…
— Чего? — с интересом изучая макушку мужчины, переспросила со смешком.
— Тьфу, — выплюнул оторвавшийся кусочек ткани, — я говорю, ты на меня плохо влияешь, в твоем присутствии перестаю соображать и появляется просто навязчивое желание заняться кое-чем поинтереснее, чем разговоры.
Невольно загордилась собой, надо же, какая я коварная искусительница.
— А скажи, кто такая Милена?
Он откатился, сел, сердито сопя и глядя на меня так, что совесть должна была появиться. Не дождался. Совесть взяла отпуск. Долговременный.
— Кем была для тебя эта Милена? И в этом мире, или там…в другой жизни? И это она называла тебя «серый князь»?
— Та-а-ак, значит тут мы помним, а то, что было сегодня, не помним?! — прорычал Эдуард сердито.
— Блин! Да успокойся, подумаешь, приласкал он женщину, так что ж, она теперь должна тебе дифирамбы петь?! — ох, лучше б промолчала…мамочки…
Князь поднялся, вроде как даже в плечах шире стал, лицо подернулось дымкой, темной, а руки потянулись к моему телу…ой, нет, к горлу. Я взвизгнула и перекатилась на другую сторону кровати. Князь промахнулся. Выпрямился и целенаправленно двинулся в обход кровати в мою сторону.
— Эй, ты чего?! Прекрати, ты пугаешь меня. — заверещала, и бросилась в сторону двери, нет, не успею, забежала за диван, а князь уже в спину дышит, метнулась в сторону ванны, успела вбежать и дверь захлопнуть, да еще на защелку закрыть.
И вот стою, прислонившись к двери ухом, и пытаясь что-нибудь расслышать. Тишина. Странно…наклонилась к замочной скважине, посмотреть, там он еще или нет, и тут услышала позади сдержанное покашливание.
— Знаешь, а вот в такой позе ты мне даже больше нравишься, — горячо прошипел Эдуард, разворачивая к себе лицом.
— Ой, — пискнула я, едва сильные руки прижались к моим ягодицам и подняли повыше.
Я невольно обхватила мужской торс ногами, а руками уперлась в грудь.
— Да, определенно нравишьссссся, — опасный блеск в глазах и хищная улыбка преобразили лицо князя, заставив мой организм плавиться и гореть в огне желания.
— А, как насчет разговора…, — неуверенно спросила и замолчала.
— К черту разговоры, к черту все. Я хочу тебя. И ждать больше не намерен.
Все. Сейчас я огребу по полной. Мужчина одним пинком снес дверь, пронес меня к кровати, а укладывал уже без платья, обнаженную. И понимание, что и правда время разговоров вышло, шибануло меня не хуже электрического разряда.
— А как же ребенок? — как-то вяло поинтересовалась, подставляя грудь под страстные поцелуи.
— Не бойся, я буду нежным.
Закрыла глаза, чувствуя, что его пальцы почти обжигают кожу, а влажный язык оставляет шипящую дорожку, простонала что-то неразборчивое. Эд наклонился надо мною, поймав мои губы своими. И ласковый шепот, подбадривающий и одобряющий, позволил мне пройтись руками по его литым мышцам на груди, вдоль плеч, спуститься к талии и застрять на бедрах. Поцелуи спустились снова на грудь, затем ощутила легкое покусывание в области живота, все ниже…ниже. Когда его лицо оказалось в опасной близости от интимного места, я открыла глаза и посмотрела вниз. Мои ноги были широко разведены в стороны, ничего не скрывая, и взгляд мужчины казался настолько плотоядным, что в душе что-то екнуло, трепыхнулось, и я чисто рефлекторно резко дернулась, сводя ноги вместе. Эд поднял голову, испугав каким-то волчьим взглядом, словно меня сейчас заживо проглотит.
Ой, а что-то мне так секса расхотелось… как бы мне это ему сказать. Опять же за ребенка страшно, вон как князь завелся. Мужчина приподнялся на руках, расположившись меж моих онемевших ног, и, продолжая гипнотизировать взглядом, прикусил один сосок. Взрыв эмоций стали для меня сюрпризом. Неужели моя грудь может быть настолько чувствительной?
Князь повел носом, и улыбнулся так, что я задрожала.
— Ты уже готова…готова принять меня, — страстный шепот полоснул по нервам как бритва.
— А, может в другой раз, — проблеяла я, протянула руку и схватила мужчину за его естество. У меня были самые благие намерения, задержать и не дать проникнуть, но я никак не ожидала, что Эд застонет, прикусив до крови губы, дернется, и зарычит.
— Не могу больше…
Князь повел носом, и улыбнулся так, что я задрожала.
— Ты уже готова…готова принять меня, — страстный шепот полоснул по нервам как бритва.
— А, может в другой раз, — проблеяла я, протянула руку и схватила мужчину за его естество. У меня были самые благие намерения, задержать и не дать проникнуть, но я никак не ожидала, что Эд застонет, прикусив до крови губы, дернется, и зарычит.
— Не могу больше…пусти меня…прошу.
Глаза в глаза, губы к губам, и биение сердец почти в унисон, и я медленно отпускаю руку, напряженно следя за его мимикой на лице. Вижу некую радость, словно жаждающему путнику дали воды напиться, и медленное, такое сладостное проникновение, почти на грани наслаждения, затем еще и еще… Кричали мы тоже одновременно, как и затихли, тяжело дыша и смотря удивленными глазами в полотно балдахина. Я боялась шевельнуться и почувствовать боль, но ее не было, как и сожаления или разочарования.
Потом меня бережно обняли, прижали к потному мужскому телу, зарылись носом в шею, и крепко-крепко сжали, произнося хрипло в ушко: «Теперь ты моя навсегда, спасибо, что не оттолкнула. Любимая».
Хотелось что-нибудь этакое ввернуть, мол, всегда пожалуйста, обращайтесь, да язык прилип к небу, ибо я тоже никогда и ни с кем такого не чувствовала. Полный аут! Самое страшное, что мне же теперь именно такого колоссального ощущения настоящего оргазма будет не хватать с другими мужчинами. Какие другие, глупая? Такой экземпляр тебе в любви признался, ребенка тоже признает, подарил неземное блаженство, а ты еще копаешься…свинка ты! Я мурлыкнула, проведя коготками по спине своего самца, и дунула ему в ушко. Эдуард открыл глаза, пристально всматриваясь в мои. Затем хмыкнул, и сказал: «Поспи, котенок». Опять?! Сон накрыл меня мохнатой лапой.
Странно, что мне вообще ничего не снилось. И когда открыла глаза, первое желание было посетить место не столь отдаленное и уединенное, а второе — разобраться с привычкой Эда меня усыплять каждый раз, как ему нужно отлучиться. Пока умывалась и приводила себя в порядок, удивлялась, с чего вдруг прицепилось новое сокращенное имечко для князя. Сначала был Эдуард, потом Эдик, а теперь уже Эд. Интересно, а если я к нему так обращусь, не прибьет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
