пороге десятого ранга. Нет, даже больше — я был готов вот-вот переступить этот порог. Магическое ядро лопалось от переизбытка энергии, но… Тут я столкнулся с внезапной загвоздкой.
— Ты знала⁈ — прорычал я и, не справившись с гневом, сломал гостиничный стол. Я отбросил этикет и обращался к Богине на «ты». — Твоя божественная сущность мешает мне развиваться! Ещё повезло, что я был на девятом ранге! Мог же с таким успехом застрять и на каком-нибудь пятом!
— Нет, — вздохнула Метида. — Я не предусмотрела этого. Моя оплошность, прости. Но ты не прав. Тебе мешает не моя энергия, а магия Зевса. Она как бы… обрублена. Я не могу от неё избавиться, она крепко вплетена в моё магическое ядро. И в то же время её не хватает для перехода на десятый ранг.
Я покатал в ладони кристаллы, которые сегодня раздобыл в Данжах. Если не ошибаюсь, эти выпали из Горгулий. Я швырнул их в сумку и усмехнулся:
— Прекрасно. Просто великолепно, если я правильно всё понимаю. В моём распоряжении огромное количество кристаллов высокоранговых монстров, но все они бесполезны. Никакой кристалл не перекинет меня на десятый ранг. Для этого нужно — всего лишь! — чуть-чуть энергии самого Зевса, — я потёр лицо. — Ладно, после драки кулаками не машут. Нет смысла куковать в Греции. Можно возвращаться в Российскую Империю. Подозреваю, что Перун… Тьфу! То есть Зевс! В общем, он скоро активизируется, и нас ждут трудные времена.
Пообедав в ближайшей пиццерии, я метнулся на Олимп — с Гермесом стоило объясниться по-человечески, а то, чего доброго, в мировой розыск объявят. Стоя посреди зелёного луга, я крикнул:
— Гермес!
— Да чего тебе⁈ — выпалил тот, представ передо мной обмотанным в одеяло и с засосами на шее. Его лысина блестела от пота, а глаза метали молнии. Ой, видимо, я отвлёк его от чего-то очень интересного. Отлично. Значит, он будет более сговорчивым, чтобы поскорее свалить обратно, в объятия страстной любовницы.
— Держи. Дарю! — я вручил ему Грозовую Жемчужину. — Не вышел из меня детектив. Я ничего не нашёл, энергетические линии постоянно обрываются или ведут в никуда. Я только трачу впустую время!
Гермес несколько секунд пялился на Грозовую Жемчужину, медленно моргая. Наконец, он встрепенулся, махнул рукой и буркнул:
— Бесполезный человечек, — спрятав Жемчужину куда-то под одеяло, он великодушно разрешил: — Убирайся.
Гермес исчез, и я вздохнул с облегчением: при желании он мог доставить мне проблем или значительно задержать с возвращением на родину. Сразу же как выбрался в реальность, я заказал билеты на самолёт. А последнюю ночь в Греции потрачу на тренировку. Заперевшись в гостиничном номере, я остановил время, и… Ничего не произошло. Святовит не появился. Я просканировал пространство. Пусто. Что-то пошло не так. Может, повторить? Ну, как с компьютером, который перезагружают, когда он виснет. Я позволил времени течь своим чередом и спустя несколько минут снова его остановил. Над ухом раздался тихий печальный вздох. Я обернулся:
— Святовит, что случилось?
Передо мной стоял едва различимый мужской силуэт. Его лицо было размытым и походило на кляксу. Но я не сомневался — это мой учитель.
— Я думал, у меня больше времени, — прошептал Святовит и закашлялся. Его кашель звучал как шум телевизионных помех. — Мне казалось, что я готов умереть. Так долго… Кха-кха! Так долго я был заключён в тюрьме. Я мечтал о свободе… Но сейчас я боюсь умирать. Очень боюсь. Но ещё страшнее было, когда я думал, что умру в одиночестве. Что ты не успеешь прийти.
— Давай я поделюсь с тобой энергией? У меня много…
— Не глупи, — оборвал он резко и опять закашлялся. — Я обречён. Я был идиотом, когда бросил вызов Перуну. Но я не буду трусом, бегая в страхе от смерти. Я так решил. Давно. Я отдам остатки моих сил тебе, а ты… — Святовит покачнулся и осел на землю. Опустился рядом с ним и сжал его призрачную руку. — А ты поклянись, что уничтожишь Перуна. Отомсти за меня!
— Клянусь, — чётко проговорил я, и Святовит вдруг расслабился, умиротворённо закрыл глаза, и в меня полился поток энергии. Я зажмурился, сдерживая слёзы, а когда открыл глаза, Святовита уже не было.
— Освободился, — с придыханием протянула Метида и спросила: — Почему ты не сказал, что Перун уже мёртв? Пожадничал? Так сильно хотел получить его магию и боялся, что он откажется, узнав правду?
— Потому что я не безжалостный мудак, вот почему, — я зачесал волосы назад. — Он умер со спокойной душой, считая, что выполнил миссию. Что погиб не зря. Вообразить страшно, как долго он страдал в ловушке, созданной Перуном. Он ведь мог подождать, когда я с ним сражусь. Святовит считал, что ловушка разрушится, когда Перун умрёт.
— Он ошибался, — хмыкнула Метида.
— Нет. Главное то, что он не пожелал это проверить на практике. В конце концов, магия Святовита поможет уничтожить Бога-ублюдка. А имя этого ублюдка — уже мелочи.
Глава 24
Особняк Громовых. Спальня на втором этаже.
Маша проснулась в холодном поту. В пятый раз за эту ночь. Часы показывали четыре часа утра. Маша спрятала голову под подушку и закричала, прижавшись ртом к матрасу. Хорошо, что муж сегодня был на «работе». Она со злостью рассмеялась. Работой он называл гулянки по самым дорогим московским барам и поездки в сауну за продажной любовью. Сейчас Маша могла честно признаться, что была дурой. Хотя бы потому, что не прочитала каждую, даже напечатанную крохотным шрифтом, строчку. Она бы никогда не решилась пойти против Перуна, но неуважительное поведение мужа привело её в бешенство. До свадьбы он так её защищал! Обещал золотые горы! Создавалось впечатление, что она — его главное сокровище. Но как только она подписала брачный контракт, он отдалился и скоро вообще перестал скрывать, что изменяет ей направо и налево. Вот тогда-то Маша заикнулась о разводе.
Очень быстро ей объяснили, что Громовы не собираются прикрывать убийцу, если она выйдет из их Рода. Маша оторопела. Муж расхохотался ей в лицо: «А что, ты думала можешь убивать людей безнаказанно?» Технически — да, могла. Но только если за её спиной стояли Громовы. А в случае развода её просто и
