– Как жаль, что здесь нет Доброго Волшебника! – воскликнула Айви. – Уж он-то непременно подсказал бы нам, что делать.
ХА-ХА-ХА, – злорадно высветил экран, – ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ЕГО СОВЕТ, НАДО ЗАДАТЬ ЕМУ ВОПРОС.
А ЧТОБЫ ЗАДАТЬ ЕМУ ВОПРОС, НАДО ЕГО НАЙТИ.
А НАЙТИ ЕГО ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ. Я СПРОВАДИЛ ЕГО ТУДА – НЕ СКАЖУ, КУДА.
– Ах ты, пакостник! – вознегодовала Айви. – Так это из-за тебя он пропал! Значит, ты оставил весь Ксанф без Ответов на самые важные Вопросы ради осуществления своего гнусного замысла!
– Грей, – сказал Гранди. – А ты не находишь, что тебе следует ткнуть пальцем в эту кучу хлама и аннулировать ее вместе со своим обязательством? Нельзя служить тому, чего нет.
ГРЕЙ МЭРФИ ТАК НЕ ПОСТУПИТ, – буквы торопливо побежали по экрану, – ЭТО НЕЭТИЧНО, А ОН ПОРЯДОЧНЫЙ.
Грей заскрежетал зубами. Увы, в данном случае Конпутер точно не соврал.
– О милый! – со слезами на глазах воскликнула Айви. – Что же теперь будет?
ПОСЛЕ ПЕРЕЖИВАНИЙ И СОМНЕНИЙ ВЫ УБЕДИТЕСЬ В ПРАВОТЕ МОИХ СЛОВ И СМИРИТЕСЬ С НЕИЗБЕЖНОСТЬЮ. НА ПРОВЕРКУ ПОЛУЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ ОТПУСКАЮ РОВНО ОДИН МЕСЯЦ.
ПО ЕГО ИСТЕЧЕНИИ Я СТАНУ ПРАВИТЬ КСАНФОМ.
ХА-ХА-ХА.
Грей сильно опасался, что и на сей раз металлический злыдень прав.
Глава 13
МЭРФИ
– Стало быть, – заключила Айви, – Грей является волшебником, и с этой стороны ничто не мешает нам пожениться, но он связан обещанием своих родителей, поэтому мы не вправе и близко подпускать его к трону. Но дело обстоит еще хуже: как волшебник, он вполне может стать когда-нибудь королем сам по себе, без женитьбы, и тогда Путер все равно заполучит власть. Единственный способ не допустить этого заключается в том, чтобы Грей вернулся в Обыкновению, да там и остался. Тогда Конпутер останется с носом.
– А сам Грей согласен на такой исход? – спросил король Дор.
– Да. Он совестливый человек и не хочет причинять вреда ни мне, ни Ксанфу.
– Ну, а ты, Айви, как на это смотришь? – промолвила, подавшись вперед, королева Айрин.
Всю дорогу до замка Ругна Айви только и делала, что размышляла о существующих возможностях, но как ни крутила, их получалось всего лишь две. Выбор был прост: Обыкновения – с Греем или Ксанф – без него. И то и другое казалось невыносимым.
Вместо ответа девушка разрыдалась.
Однако ее родители предпочли более рассудительный подход к обстоятельствам.
– Пока у нас нет уверенности в том, что Путер не врет, – заявил кроль Дор. – Его утверждение нуждается в проверке.
– Проверить-то как? – всхлипнула Айви. – Если он соврал, так разве сознается? Соврет снова, вот и все.
– А волшебник Мэрфи?
– Так он же в Обыкновении.
– Вы с Греем можете наведаться к нему и спросить.
У Айви мигом высохли слезы. Одна мысль о жизни в унылой Обыкновении внушала ей ужас, но в том, чтобы побывать там еще разок, ничего страшного не было.
Но и эта идея вызывала некоторые сомнения.
– А ему-то с какой стати выкладывать правду? Он ведь исконный враг всех существующих в Ксанфе порядков, поэтому и сбежал.
– Не совсем так, – покачал головой Дор, – Мэрфи вышел из игры потому, что не смог свергнуть короля Ругна.
Он надеялся объявиться в более подходящее время и при более благоприятных обстоятельствах – скажем, когда в Ксанфе не обнаружится других волшебников и никто не помешает ему взойти на трон. Однако в момент его побега из хранилища Мозговитого Коралла волшебников в наличии имелось больше чем достаточно, так что ему не нашлось места. Не желая снова угодить в хранилище, он бежал в Обыкновению. Но время прошло, и сейчас, при условии отказа от притязаний на трон, он мог бы вернуться.
– А с чего бы он стал отказываться?
Отец заглянул дочке в глаза.
– Тебе ведь ведомо, каково жить в Обыкновении. Скажи, разве ты, будучи принцессой и волшебницей, не отказалась бы от всех прав на престол, встань перед тобой выбор между возвращением в Ксанф и вечным изгнанием?
– Я бы, может, и отказалась, – ответила, поразмыслив, Айви. – Однако обещание, данное волшебником Мэрфи, связывает не его самого, а Грея. Грей тоже волшебник, и если он, даже будучи удален от трона, станет служить Конпутеру, это сулит большие неприятности.
– Мы с твоей мамой обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что ты могла не учесть некоторые возможности. Итак, ты можешь проверить, правдивы ли слова Конпутера, и если это ложь, то больше и говорить не о чем. Если же машина сказала правду, ты можешь вернуть волшебника Мэрфи в Ксанф, при условии сохранения им лояльности существующему порядку. Или…
– Вернуть человека, пытавшегося свергнуть короля Ругна? – недоверчиво переспросила Айви.
– ., продолжить поиски Хамфри, чтобы от пего узнать, как уладить дело с Конпутером, – закончил свою фразу Дор.
– Но как ты можешь предлагать вернуть злого волшебника? Можешь ты объяснить, каким образом это может помочь нам с Греем или принести Ксанфу что-либо, кроме лишних неприятностей?
Дор объяснил.
– И ты, правда, веришь, что это сработает? – вытаращилась Айви.
– Если нет, то тогда, пожалуй, ничего не поможет.
Девушке не оставалось ничего, кроме как согласиться.
Нельзя сдаваться, пока остается пусть самая слабая, самая зыбкая надежда.
Решено: они отправятся в Обыкновению, поговорят с волшебником Мэрфи и, возможно, предложат ему вернуться в Ксанф.
***
Выступили на рассвете. В путь отправились втроем: Грей, Айви и приданная им в качестве компаньонки Электра. Та, узнав, что ей предстоит не просто составить жениху и невесте компанию, но и присматривать за ними, пришла в полный восторг и обещала ни па миг не оставлять их без внимания.
Ехали верхом: Электра на полностью оправившемся после пребывания в плену у гоблинов Осляте, Грей на коне-призраке Пуке, а Айви па подружке последнего (разумеется, не Грея, а Пуки), призрачной кобылице Пике. Жеребенок-призрак Пак весело трусил рядом. Как и подобает призракам, все три лошади носили бряцающие цепи. Подружившиеся четыреста лет назад с Джорданом-варваром, они категорически не соглашались считать себя «прирученными», но (особенно когда Айви усиливала их дружелюбие), охотно соглашались послужить верховыми животными.
Ехали быстро, однако весь Ксанф за один день не проедешь, так что к вечеру, у северного побережья, им пришлось сделать привал. Кони-призраки удалились в ночь щипать призрачную, невидимую для обычных глаз травку и пропали из виду: из тьмы доносилось лишь негромкое звяканье цепей.
Спустившись к пляжу;« путники увидели колышущееся море. Расположенные вдоль зачарованных троп места для привалов обеспечивали магическую защиту от любых поползновений со стороны чудовищ или хищных растений, однако Грей, не останавливаясь, двинулся по аккуратной дорожке, уходившей за оградительную черту.
– Эй, ты куда? – встревожилась Айви.
– Мне надо.., это.., хм.., отойти, – смущенно отозвался он.
– Но эта тропа ведет прямиком к путане. Стоит переступить черту, как она мигом тебя опутает…
– Это вряд ли, – улыбнулся юноша. – Вспомни про мой талант.
– Ой, надо же! – в свою очередь смутилась она. – Я и вправду забыла. Тебе нечего ее бояться.
– То-то и оно, – Грей двинулся дальше, а Айви стала с любопытством смотреть, что будет дальше. А было следующее: выждав, когда он подойдет вплотную, дерево мгновенно оплело его хваткими щупальцами, но уже в следующий миг они бессильно опали. Юноша спокойно пошел дальше, не приходилось сомневаться в том, что облегчившись, он восстановит магию растения, но повторять попытку нападения дерево, скорее всего, не станет. Путаны сообразительны и к кому не надо не цепляются.
Айви, прежде не особо задумывавшаяся на сей счет, неожиданно осознала, что в обществе Грея находится почти в полной безопасности. Никакая магия не могла причинить ему вред, а почти все опасности, которыми так изобиловал Ксанф, имели магическую природу. Он имел возможность аннулировать любое проявление магии или, в случае надобности, усилить его с помощью эффекта рикошета. Грей, безусловно, являлся истинным волшебником и силой своего таланта по меньшей мере не уступал Айви.
И они были под стать друг другу не только в этом. Она понравилась Грею, когда тот не верил ни в ее титул, ни в ее магию, а сама увлеклась им, считая его самым обыкновенным обыкновеном. И как замечательно, что оба они тогда ошибались. Лучшую пару трудно сыскать. Но увы, злоумышление Конпутера преграждало им путь к счастью, а как одолеть эту преграду, пока никто не знал.
***
Волны вздымались и пенились, принимая причудливые формы, и Айви неожиданно осознала, что, стоя на берегу и размышляя о Грее, непроизвольно усиливает магию моря. Вода начала светиться, пенные буруны обозначали черты лица.
Охваченная любопытством, девушка сосредоточилась на усилении, и довольно скоро форма ближайшей волны стабилизировалась. Под бровями из клочьев пены блеснули глаза, бурливый водоворот рта приоткрылся, выплеснув слово: «Берегись!».
