Кольцов собирался в клуб — помогать массовице-затейнице готовить конкурс «А ну-ка, девочки!». Прощание двух педагогов было сухим и коротким.
— Счастливо добраться, Виктор Сергеевич. Скажу откровенно, эти четыре дня мне вас будет не хватать.
— Тебе того же.
— К сожалению, не могу оставить своего контактного телефона. Мне было бы интересно встретиться с вами в других условиях и поболтать о проблемах педагогики.
— Может, и встретимся.
Они пожали друг другу руки, после чего вожатый удалился.
Оставшись один, Сумрак попытался настроиться на нужную волну. По методу доктора Курпатова, которого иногда видел в клубе по черно-белому «Горизонту». «Я снова Сумрак, я снова бродяга и вор! Все, мучениям конец. Меня ждет настоящая жизнь. Жизнь бессмысленна, если в ней нет подвигов и приключений! Я Сумрак, я Сумрак, я не воспитатель шестого отряда, я положенец, я положенец, я…»
В принципе, настроился. Уговорил. Облегченно вздохнул. И начал переодеваться.
Стоп!.. Таня! Он должен увидеть ее. Хотя бы со стороны. Он подготовил почву для расставания. Последнюю неделю они почти не встречались. Таня, умная женщина, поняла, что он не хочет продолжения банкета. И не бегала за ним с уговорами. Да, между ними слишком много километров, как поется в одной песне, под которую старшие пионеры танцевали на дискотеке.
Сумрак (а это был уже Сумрак, а не воспитатель Виктор Сергеевич) снял надетую рубашку. Снова влез в тельняшку. Через пять минут он уже наблюдал за территорией первого отряда, спрятавшись за сосну. Таня сидела в беседке и читала книгу. Наверное, своего Ошо, или как там его… Сегодня она снова не надела форму, как требовала Зинаида.
Неожиданно, словно почувствовала взгляд, она оторвалась от книги и посмотрела в его сторону. Положенец проворно убрал голову.
«Возьми себя в руки! Ты авторитет, ты не пионер! Ты — Сумрак! Все, сопли кончились!»
Он встряхнулся и, не оглядываясь, вернулся в каморку. Быстро скинул тельняшку, шорты и облачился в костюм. Галстук не повязывал — отродясь не умел, а попросить Кольцова забыл. Посмотрелся в зеркальце. Силён бродяга! Кросафчик!
Как полагается, он присел на дорожку. Достал из матраса заветный пакет, переложил его в портфель. Нацепил шляпу. Пора!
Окинул взглядом каморку, приютившую их в критический момент биографии. Поднялся. Раскладушка в последний раз отсалютовала скрипом пружин. Взял портфель, сделал шаг к двери.
Дверь распахнулась сама…
— Виктор Сергеевич… Там… Там… Такое…
На пороге стояла Ленка. Она тяжело дышала и тряслась, словно жертва электрического стула, размазывая грязь по щекам. И не только грязь. Но и кровь.
— Ленка?! Что случилось?!
Он отошел в сторону, пропуская ее в комнатку. Но она не прошла, а просто вцепилась трясущимися руками в отвороты нового пиджака. Вряд ли до такого состояния ее довел новый прикид воспитателя и его шляпа.
— Виктор Сергеевич, миленький… Они… Они зовут вас. Они убьют детей, если вы не придете… Пожалуйста, помогите…
— Да объясни, что стряслось?! — гаркнул Сумрак.
— Мы пошли в лес… За грибами. И вдруг они…
— Кто?!
— Не знаю… Их четверо… Страшные все. С автоматом. Меня избили. Потом сказали, чтобы я нашла вас и передала, что, если вы не принесете какую-то вещь, они начнут убивать детей… Они страшные, Виктор Сергеевич, очень страшные… Они убьют…
— Ч-черт!!! Какую им надо, в жопу, вещь?
— Они сказали, вы знаете… То, за что отвечаете.
Сумрак взглянул на портфель. Общак… Кто-то хочет заполучить общак. Хрен вам в обе руки!
— Если через час вы не придете… Я бежала…
— Понял я, понял!.. Кто там из детей?
— Костик Жуков, Арсений, Ложкин Юра, Яна и Лиза Потемкина…
— Где они?!
— Полянку помните, где мы гнездо осиное нашли? Вот там.
Сумрак знал это место. Как-то еще в первую смену он с Ленкой повел детей в лес на экскурсию. Виктор Сергеевич увидел большое осиное гнездо и сбил его палкой, рассчитывая, что оно пустое. Бежали к лагерю очень быстро… А за ужином Зинаида Андреевна, заметив опухшие лица пионеров, спросила: «Что это?!» — «Дети не хотели есть кашу, — мрачно ответил педагог, — пришлось заставить».
— Они сказали, если я пойду в милицию…
— Ясен перец, — перебил Сумрак, — садись и жди… Я сейчас. Не дрейфь, разберемся.
Он схватил портфель, бросил шляпу на раскладушку и выскочил из каморки.
«Отдашь общак — дорога домой будет закрыта. Паша слушать не станет. Вернее, он просто не поверит… Выбирайте, Виктор Сергеевич… Ты отвечаешь за общак, ты отвечаешь за детей…»
Выберу, выберу, сейчас только монетку найду, чтобы подбросить… И понесла ж вас нелегкая в лес именно сегодня. Шняга голимая…
Спустя минуту после случившегося в каморку зашел Евгений Дмитриевич, чтобы забрать рабочую тетрадь.
— Лена? Что такое?!
Бичкина, не получившая от воспитателя указаний насчет вожатого, повторила историю.
— Когда он ушел?!
— Только что.
Кольцов мчался к штабу быстрее, чем на соревнованиях профессионального мастерства.
«Как обидно! Всего четыре дня… Как обидно!»
Он ворвался в кабинет Зинаиды Андреевны. Начальницы на месте не было. Бросился к телефону. Набрал номер, который помнил наизусть.
— Серега!.. Тревога! Поднимай своих!..
* * *
Сумрак немного сбился с пути, потеряв минут двадцать. Что и неудивительно. На полянке после истории с осами он не был, а дорогу уже подзабыл. Сначала ринулся не в том направлении, но потом сосредоточился и повернул в нужную сторону. Продираясь через тайгу, порвал новый пиджак. Наверное, попадись он сейчас на глаза грибнику, последний несказанно бы удивился. Тайга, и вдруг человек в костюме-двойке с портфелем в руке… Приведения среди нас.
Приближаясь к полянке, сбавил темп. Метров за пятьдесят до нее, услышав детский плач, остановился и спрятал под сосной портфель, прикрыв его мхом. «Мы еще поглядим, что вы за поцы». Потом, крадучись, почти вплотную подобрался к месту событий. Листва хорошо маскировала его, а мох поглощал звук шагов. Корчить из себя спецназовца и бросаться с голыми руками на автомат он не собирался. Вряд ли автомат деревянный.
Он лег на мох и аккуратно убрал ветку от лица.
Дети сидели на земле под большой сосной, сбившись в кучу. Девочки плакали.
Шаман… Я почему-то так и думал… Откуда ж ты тут взялся, златозубый? Ленка не ошиблась: с ним еще трое. Двое черных пристебаев и третий… Красавец. У Шамана пестик, как говорит Шандыбкин, у Красавца — «калаш». Возможно, у остальных тоже не рогатки.
И с чего, интересно, ты, Казбек, решил, что я сюда приду? Это ж не мои дети, плюну и отвалю. А ты наверняка должен был знать…
Арсений… Ну конечно же… Сын любимой женщины. Остальные случайно под раздачу попали. И кто ж тебе, гаду, про любовь напел? Кругом суки-стукачи…
Ладно, Шаман, поговорим. Объясним, кто здесь старший.
Сумрак поднялся и вышел на поляну. Надо же, осы новое гнездо построили. Натравить бы их на добрых людей…
— Вай-вай, а вот и Витя… Здравствуй, уважаемый. — Шаман криво усмехнулся и на всякий случай поднял пистолет. — Какой клифт у тебя деловой. А на говнодавы что, бабла не хватило?..
Только тут Сумрак вспомнил, что позабыл надеть ботинки и остался в кедах. Он посмотрел на детей. Их перепуганные лица мгновенно просветлели, а Лиза даже улыбнулась: «Все, Виктор Сергеевич с нами, а значит, бояться не надо. Он, конечно же, освободит нас и прогонит злых бандитов. Он умный и сильный…»
— Виктор Сергеевич! — крикнула Яна, девочка, приехавшая в лагерь на третью смену.
— Надо же, Виктор Сергеевич! — засмеялся Шаман и повернулся к детям: — Кто это?
— Наш воспитатель, — испуганно прошептала Лиза, заподозрив неладное.
Вся взрослая компания дружно заржала. Только Красавец мелко и коротко хихикнул. Сумрак не боялся ни Шамана, ни его земляков. Но при виде этого четвертого по спине пробежал противный холодок. Красавец чем-то напоминал опарыша, долгое время поедавшего падаль в земле и вдруг оказавшегося на поверхности. Серое, как застиранная простыня, лицо. Такие же бледные, пустые глаза. Белые, с желтизной волосы… Чувствовался мокрый опыт за сутулыми плечами. Богатейший опыт. Мистер Трупер.
— И как же он вас воспитывал?
— Хорошо, — ответила за всех Лиза.
— А не рассказывал, случайно, где последние двадцать лет куковал?
— Закрой пасть! — Сумрак почти вплотную подошел к Шаману. Конечно, в иных обстоятельствах он ответил бы по-другому. Менее вежливо. Но сейчас здесь были дети. — И пушку спрячь, пока не отобрал. Чего тебе надо?
— Тебе же передали… Отдаешь общак, и мы расходимся.
— У меня его нет… Он там… Да даже если б и был. Губу не раскатывай…
Где там, Виктор Сергеевич уточнять не стал.
