— А почему вы так уверены, что это чепуха? Разве вы знаете, что мне нравится, а что нет?
— Конечно, знаю. Мы же выросли вместе.
— Но никогда не дружили. Были просто знакомыми, которые не поверяют друг другу своих мыслей и чувств.
— Я вас знаю. Знаю, что ваша мама умерла, когда вы родились, что воспитывала вас тетка, что ваш отец вечно держал вас взаперти и заставлял штудировать пыльные старые книги.
— Это мог бы узнать любой, даже посторонний человек. — Склонив голову набок, Джейн задумчиво уставилась на Итана. — Но вы не знаете моих мыслей. Не знаете, какая я.
Итан начал закипать. Но не хотел верить в то, что еще не до конца постиг тонкую натуру Джейн. Интересно, по-прежнему ли она хочет, чтобы ее обнимали, ласкали и любили? И какого черта ему это интересно?
— Хорошо! — буркнул он. — Я не умею читать ваши мысли. Но когда вы лжете — знаю!
Коротко вздохнув, Джейн сказала:
— Ладно, так уж и быть, признаюсь. Я не случайно здесь оказалась. Я попросила Кибла и Даксбери отвезти меня туда, где вы бываете каждый день. — Она шагнула к нему, не сводя с него широко раскрытых невинных глаз. — Я приехала потому… я хочу, чтобы мы вели себя как воспитанные люди. Ради Марианны. Мы должны ладить друг с другом.
— Вот как? — усмехнулся Итан. — Но почему-то у меня такое ощущение, что это внезапное дружелюбие продиктовано единственным желанием: отнять ее у меня.
— Я не хочу ее у вас отнимать. Поверьте.
— В таком случае почему в вашем отношении ко мне вдруг произошла такая разительная перемена? — Чувствуя, что ее близость волнует его, Итан отошел к залитому солнечным светом окну и облокотился о подоконник. — Неужели вы решили, что я буду ей более подходящим родителем, чем вы? Быть того не может! Вы же ни разу доброго слова обо мне не сказали!
— Но вы же утверждали, что изменились.
— Однако вы мне не поверили. И поэтому считаете, что я не сумею воспитать маленькую девочку. Ведь так. — Последние слова Итан произнес не вопросительно, а утвердительно.
— Что ж, не стану отрицать. Вы действительно светский повеса, картежник, да к тому же еще и разведенный мужчина.
Так что изменить сложившееся о вас мнение будет нелегко. — И Джейн поспешно добавила:
— Даже если вы и в самом деле изменились.
Итан смотрел на нее и никак не мог избавиться от ощущения, что она преследует какую-то тайную цель. Интересно, какую?
Джейн стала ходить взад и вперед по вестибюлю, выдав тем самым свою нервозность, шелестя шелковым платьем, плотно облегавшим ее стройную фигуру. Вряд ли она вот так просто возьмет и вернется в следующем месяце в Уэссекс, оставив Марианну в Лондоне, размышлял Итан, глядя на нее.
Уж слишком она привязана к ребенку. Няньки рассказали ему, что Джейн каждый день непременно заходит в детскую. Подобная преданность не могла не вызывать восхищения, однако Итана не оставляло гнетущее подозрение, что Джейн задумала усыпить его бдительность и вскружить ему голову, чтобы он оставил ей ребенка.
И чтобы проверить, прав он или нет, Итан решил довести Джейн до белого каления.
— Я скорее рискну воспитать Марианну сам, чем отправлю ее жить с какими-то старыми девами, полными всяких дурацких причуд, — усмехнулся он.
Глаза Джейн яростно сверкнули.
— Я одарю ее любовью и вниманием. А что она получит от отца, который целыми днями где-то шатается?
— Но ведь вы ее сегодня тоже бросили, мисс Мейпоул.
Итан знал, как Джейн ненавидит это прозвище, и специально им воспользовался, чтобы вывести ее из себя. Ожидания его полностью оправдались. Джейн рассвирепела:
— Я была бы ей хорошей матерью. И вы это знаете!
— Конечно, знаю. Однако я могу дать своей дочери все преимущества, которые приносят богатство и социальное положение. А что можете предложить ей вы, кроме пьяницы тетки и убогого домишки?
— Не впутывайте сюда тетю Вилли! — выпалила Джейн. — Она старая, больная женщина и заслуживает уважения. И к Марианне она не имеет никакого отношения.
— Простите за то, что вынужден это сказать, но она будет подавать девочке дурной пример. Вас совместная жизнь с ней превратила в настоящую брюзгу.
Джейн едва сдерживалась, чтобы не вспылить. Поджала губы, стиснула кулаки, а в следующий момент сделала то, чего Итан никак не ожидал: подошла к нему и прижалась к его руке, глядя на него проникновенным взглядом. Мгновенно у Итана возникло желание притянуть Джейн к себе и, вдохнув исходящий от нее запах свежести, прильнуть губами к ее губам. Из зала доносились дикие крики, однако он их не слышал. Он боялся пошевелиться, боялся сделать резкое движение. Интересно, знает ли она, какой вид открывается ему, стоит заглянуть в ее глубокое декольте?
Может, знает, а может, нет. С Джейн он никогда ни в чем не уверен.
— Итан, я не хочу с вами ссориться, — прошептала она. — Правда, не хочу. Давайте постараемся забыть о наших разногласиях.
Итан с трудом понимал, что она от него хочет. У него было одно желание: прижать ее к стене, ощутив ее мягкое, податливое тело, а потом, подхватив на руки, отнести куда-нибудь в пустую комнату и заняться с ней любовью. О Господи! И что это на него нашло? Ведь он давным-давно зарекся связываться с девственницами.
Отстранив Джейн, Итан оттолкнулся от подоконника и, подойдя к входной двери, распахнул ее.
— Есть только один способ забыть о наших разногласиях.
Возвращайтесь в Уэссекс. Мне уже до смерти надоело обмениваться оскорблениями с нудной старой девой.
— Его грубости нет оправдания, — заявил герцог Келлишем, сидевший во главе длинного стола. — Абсолютно никакого!
Наклонившись к жениху, леди Розалинда успокаивающе погладила его по руке, лежавшей на белоснежной скатерти.
Зыбкий свет свечи отбрасывал на ее лицо с тонкими чертами причудливые блики.
— Дорогой, прошу тебя, забудь о нем. Итан — взрослый мужчина. Мы уже не можем ему приказывать.
— И тем не менее ему следовало к нам присоединиться.
Крайне невежливо с его стороны с таким презрением относиться к собственной семье. Особенно после того представления, которое он устроил сегодня вечером.
— Не могу не согласиться с его светлостью, — заметила тетя Вильгельмина, которая сидела напротив графини, обмахиваясь льняной салфеткой. — Его поведение во время чтения стихов было просто возмутительно. Я думала, у меня нервы не выдержат слушать все эти споры:
Джейн прикусила язычок, опасаясь бросить какую-нибудь колкость по поводу исчезновения Итана. Нет, не станет она брюзжать, как старая дева. Если этот наглец решил бойкотировать их семейный ужин, его дело.
За несколько часов до этого разговора Джейн, Итан, леди Розалинда, герцог и тетя Вилли отправились на вечеринку. В приглашении было сказано, что это будет музыкальный вечер с участием скрипачей, флейтистов и арфистки. Однако хозяйка дома, чванливая леди Джерси, объявила о дополнительном развлечении: чтении самых последних стихов Вордсворта[2].
