— Кто знает? Возможно, ссора вспыхнула до появления секундантов, — сказала Теодосия. — Одно ясно: Колчестер никогда не попадет на виселицу за свои преступления. Он очень изобретательный и умный.
— Он граф, — заметила Эмили. — И если он такой изобретательный и умный, я не пойму, в чем смысл игры, которую он затеял с Нескромной Имоджин. В помолвке был определенный смысл. Все знают, что он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить дорогую замарскую вещицу… Но жениться?
— Брак не обязательно длится долго, — зловеще заметила Теодосия. — Не так уж трудно и убить жену.
Это было уже слишком. Имоджин почувствовала, что ею овладевает ярость:
— Как она смеет говорить о Маттиасе в таком тоне?!
Патриция в смятении посмотрела на занавес, который отделял примерочную комнату от холла.
— Нам лучше уйти, — приглушенным голосом сказала она.
— Не ранее того, как я скажу несколько слов Теодосии Слотт! — Имоджин обошла стойку и направилась к примерочной.
Патриция рванулась за ней:
— Имоджин, погодите. Я не уверена, что мой брат это одобрит. Ведь он предупреждал, что не следует говорить об этом деле.
— Это переходит всякие границы! — Имоджин резко отдернула тяжелую штору. Перед ней предстали три оцепеневшие от неожиданности фигуры.
Теодосия стояла перед зеркалом. Эмили Хартуэлл сидела на стуле, глядя на примеряющую новое бальное платье подругу. Мадам Мод, которая, похоже, была поражена больше всех, стоя на коленях, закалывала булавкой подол платья.
— Подождите минутку, s'il vous plait2, мадам, — не без труда проговорила мадам Мод, поскольку у нее был полный рот булавок.
— Нет нужды спешить. — Имоджин поймала в зеркале удивленный взгляд Теодосии. — Я просто хотела поправить миссис Слотт. Она распространяет ложные сведения.
— Мисс Уотерстоун… — Теодосия в замешательстве открыла и снова закрыла рот. — То есть, леди Колчестер… Я не слышала, как вы вошли.
— Неудивительно! Вы были слишком заняты тем, что обливали помоями моего мужа!
Патриция дернула Имоджин за рукав:
— Я думаю, нам нужно идти.
Однако Имоджин не обратила на это ни малейшего внимания. Повернувшись к компаньонке Теодосии, она сказала:
— Добрый день, миссис Хартуэлл.
— Добрый день, мисс… э-э… леди Колчестер. — Эмили Хартуэлл изобразила подобие улыбки. — Примите поздравления по случаю вашего брака.
— Благодарю вас. — Взгляды Имоджин и Теодосии снова скрестились в зеркале. — Так вот, относительно той лжи, которую вы распространяете о графе Колчестере.
— Это не ложь! — Теодосия оправилась от первоначального шока и вызывающе приподняла подбородок. — Никто этого, конечно, не сможет доказать, но всякий, кто хорошо знает Колчестера, вряд ли усомнится в том, что он мог убить беднягу Ваннека до дуэли.
— Это абсолютнейшая чушь, миссис Слотт! — заявила Имоджин. — Были очевидцы происшедшего, и при необходимости они могут засвидетельствовать невиновность моего мужа.
Эмили ахнула и схватилась рукой за горло:
— Боже мой, я и не подозревала, что были свидетели.
— Имоджин, прошу вас, нам надо идти! — в отчаянии проговорила Патриция. — У нас назначены встречи, вы ведь знаете.
— Одну минуту, Патриция. — Она бросила пронзительный взгляд на Теодосию. — Впрочем, нет никакой необходимости кому бы то ни было подтверждать невиновность графа Колчестера, потому что само предположение о том, что он убил Ваннека, просто абсурдно и смешно.
— Не будьте столь уверены в этом, леди Колчестер, — возразила Теодосия. — О его скандальной репутации известно всему свету.
— Теодосия, что ты говоришь? — в смятении воскликнула Эмили. — Колчестер придет в ярость, если узнает, что ты обвиняешь его в убийстве. Будь осторожна.
— Да, миссис Слотт, — ровным тоном проговорила Имоджин. — Я тоже советую вам быть предельно осторожной, выдвигая подобные обвинения.
Теодосия заморгала. Негодование в ее глазах сменилось некоторой неуверенностью. Она бросила быстрый, тревожный взгляд на свою компаньонку:
— Я не выдвигаю никаких обвинений. Я просто констатирую факт.
— В самом деле? — Имоджин подбоченилась, несколько раз стукнула носком туфли о пол. — Я не вижу здесь ничего очевидного, кроме одного: у вас столько же причин убить Ваннека, сколько и у кого-нибудь другого. И даже больше, чем у других.
— Что?! — Теодосия открыла рот и от ярости забыла его закрыть.
— Как вы можете такое говорить! — Эмили в ужасе уставилась на Имоджин.
Модистка с полным ртом булавок оцепенела.
— Имоджин! — отчаянно зашептала Патриция. — Пожалуйста, нам нужно идти.
И в это время раздался знакомый голос:
— Прошу вас, продолжайте, леди Колчестер. — В примерочную вплыла Селена. — Я горю нетерпением узнать, почему это Теодосия убила Ваннека перед его дуэлью с вашим мужем.
— Леди Линдхерст, — растерянно проговорила модистка. — Одну минуту.
Все присутствующие повернули головы в сторону Селены.
— Я никого не убивала! — взвизгнула Теодосия.
— Я не говорила, что Теодосия застрелила Ваннека, — нахмурилась Имоджин. — Я лишь заметила, что у нее есть для этого не меньше оснований, чем у многих других. И поэтому ей следует быть осторожнее, когда дело доходит до обвинений.
— Я никогда не говорила, что Колчестер убил Ваннека! — выкрикнула Теодосия. — Я сказала, что он может это сделать! Вот и все.
Селена с еле заметной улыбкой повернулась к Имоджин:
— А по какой причине Теодосия могла бы застрелить его до дуэли?
— Чтобы на Колчестера пало подозрение, что он хладнокровно пристрелил Ваннека, — спокойно сказала Имоджин.
Лицо Теодосии вспыхнуло от ярости.
— С какой стати мне его убивать?!
Имоджин поджала губы, обдумывая ответ.
— А хотя бы для того, чтобы с помощью этой сплетни вынудить Колчестера покинуть Лондон.
— А это мне зачем?
— Вам не по себе оттого, что он в городе, разве не так, Теодосия? Когда он появляется в обществе, вы боитесь, что может открыться правда.
Селена подняла брови:
— Какая правда, Имоджин?
— Уже много лет Теодосия всех обманывает, — пояснила Имоджин. — Никто из-за нее на дуэли не дрался. Ее приятель мистер Экселби уехал из города искать счастья в Америке, после того как был уличен в шулерстве в игорном доме «Потерянная душа», А что касается сплетен о том, что Колчестер хотел занять место Экселби в постели, то это полный абсурд и вздор!
Теодосия бросила на Имоджин свирепый взгляд:
— Как! Вы смеете утверждать, что я лгала своим друзьям!
— Единственный человек, кто мог бы пролить свет на эту историю, — Колчестер, — продолжала Имоджин. — И вы не можете рисковать.
