Маркус лишь покачал головой.
– В таком случае ты лишишь Фантину той части ее натуры, которая тебя и привлекает. – С этими словами он повернулся к женщине, о которой шла речь, чтобы узнать, что она думает о своем поклоннике.
Маркус вгляделся в темноту, полагая, что она отдыхает у дерева. Но заметил только ее поверженного противника. Дальнейшие поиски не обнаружили даже ее следов.
– Черт! Сбежала!
Томпсон застонал.
– В какую игру она играет?
Маркус выругался, выплескивая злость.
– Это не игра, – мрачно ответил он. – А если бы это и была игра, она обыграла бы нас обоих.
Заметив высокомерное выражение лица Томпсона, Маркус опять выругался. Томпсону никогда не понять. Он слишком молод.
– Мы должны ее найти, – продолжал Маркус. – Она где-то неподалеку. Обыщи участок перед домом. Попытайся поймать ее на выходе. А я попробую прочесать сад. Если через полчаса я не дам о себе знать, – следовательно, я ее нашел и повез домой.
Томпсон кивнул и со скоростью и уверенностью, которым Маркус мог только позавидовать, отправился искать Фантину. Маркус многое бы отдал, чтобы быть таким уверенным в себе. Но он, к сожалению, таким не был. Признаться, с тех пор как в его жизни появилась Фантина, он больше ни в чем и ни в ком не был уверен, и меньше всего – в себе самом.
Еще два месяца назад будущее казалось ему бесконечной чередой скучных дней. А теперь он сразу после кулачного боя на балу тайком пробирается по саду, пытаясь разыскать женщину, которая, вероятно, в это время вступает в сговор с главой преступной шайки.
Ну, по крайней мере, ему не скучно.
Видимо, этим и объясняется то, почему его так отчаянно влечет к Фантине. А возможно, его увлечение переросло во что-то более глубокое? Маркус замер на полушаге, засомневавшись, что следует развивать эту мысль. Нет. Сейчас явно неподходящее время, чтобы думать об этом.
К тому же он наконец нашел Фантину.
Она пряталась под покровом сумерек в основной части сада. Но даже в темноте он узнал ее силуэт. Еще никогда Маркус ни на кого так не реагировал: он не только видел ее гибкий стан, но и ощущал ее абсолютную неподвижность, знал, что она прислушивается к разговору, который ведется по ту сторону кустов.
Она пошевелилась, немного повернула голову, и он понял, что она его заметила. Фантина кивком показала, что видит его, и опять сосредоточилась на разговоре.
Он тоже прислушался, хотя практически ничего не было слышно – лишь обрывки слов. Беседовали двое. Наверняка Херди и Фикса.
Наконец-то они были у цели.
Поэтому он подошел ближе, встал рядом с ней. Несмотря на всю серьезность ситуации, для Маркуса ее присутствие было исполнено осязаемой эротической силы.
Она опять повернулась, поднесла палец к губам – в лунном свете ее лицо казалось и красивым, и сердитым. Она хотела, чтобы он молчал. Ему не хотелось ничего – только уложить ее на жирную плодородную землю и войти в нее.
Боже мой, он сходит с ума!
И тут один из беседующих заговорил достаточно громко, чем и вывел Маркуса из задумчивости.
– Господи, я плачу тебе не за то, чтобы ты думал!
– Но…
– Я хочу, чтобы этот человек умер! Если ты не можешь этого сделать…
– Могу, я только подумал…
– Довольно. – Голос понизился до тихого шепота, но Маркус продолжал различать слова. – В Уайт-холле… завтра в час … В таком случае… или никогда.
Маркус затаил дыхание, мысли путались. Любой мог знать о планах Уилберфорса, который собирался завтра днем в Уайт-холл. То, что он сообщил об этом лорду Бэйлору, ничего не значит. Или ничего бы не значило, если бы он не узнал говорящего.
А он узнал. Лорд Бэйлор и есть Фикса.
Маркус был в отчаянии, ему хотелось рвать на себе волосы. Но он продолжал стоять неподвижно, молча взвешивая варианты. Он мог прямо сейчас положить всему конец. Перепрыгнуть через кусты, встретиться с Фиксой лицом к лицу и покончить со всем одним махом. Даже несмотря на присутствие Херди, он наверняка справился бы с ними обоими. На его стороне – фактор неожиданности.
Останавливало одно. Фантина.
Она продолжала сидеть рядом с ним, молчаливый наблюдатель, несомненно пытающийся узнать голос Фиксы. Голос казался ей знакомым, но она не понимала, кому он принадлежит. В конце концов, Бэйлор при ней старался быть обворожительным, а здесь отбросил всю сдержанность и тактичность.
Не важно. Маркус не мог позволить ей сейчас вмешаться. Если Херди узнает, что она его предала, если поймет, что настоящей ее целью было схватить Фиксу, за ее жизнь никто не даст и гроша. Ей нигде не спрятаться от Херди и его головорезов.
И даже если им каким-то образом удастся доказать Херди, что она не виновата в происходящем, им нельзя забывать о том, что они находятся в общественном месте. Ссора явно привлечет внимание, особенно если Фиксу арестуют. А если в центре скандала окажется Фантина, ее репутация будет подмочена.
Он знал, что самой Фантине на это наплевать, но ему-то – нет. Ее жизнь и репутация были невероятно важны для него, даже если в конечном счете она выйдет замуж за Томпсона. Он не позволит ей растрачивать себя впустую.
Даже ценой жизни Уилберфорса.
Поэтому он продолжал молчать, придерживая ее за руку, чтобы она в спешке не совершила глупость. Фантина попыталась высвободить свою руку, но Маркус ее не отпустил, а шум поднимать она не рискнула.
Через несколько секунд Херди с Фиксой разошлись. Маркус слышал их тяжелые шаги.
– Черт побери, Маркус! – прошипела Фантина. – Отпусти меня! Я могу проследить…
– Нет. Мы должны возвращаться домой.
– Не будь смешон. – Она попыталась встать, но он ее удержал. – Я должна выяснить…
– Мы обязаны сделать так, чтобы Уилберфорс завтра в час не попал в Уайт-холл.
Фантина глубоко вздохнула, явно пытаясь взять себя в руки.
– Конечно, но…
– Слишком поздно преследовать Фиксу.
Неожиданно она выдернула руку и встала. Он тоже поспешно вскочил, но она осталась стоять. Молча привстала на носочки и выглянула поверх кустов. Через пару минут она сникла, признав поражение.
– Я могла бы за ним проследить.
Он покачал головой.
– Только не в таком виде. Это вызвало бы ненужные комментарии и спугнуло бы Фиксу.
Она посмотрела на свое платье и только сейчас поняла, насколько оно грязное. В дополнение к огромной дыре, через которую проглядывала правая нога, лиф разошелся на груди. Пока все было прикрыто, но одного неосторожного движения или порыва ветра было бы достаточно, чтобы платье упало к ее ногам. А сейчас в мерцающем лунном свете ее кремово-белая кожа казалась просто восхитительной.
– Маркус! Перестань таращиться!
К своему изумлению, он заметил, как краска стыда стала заливать ее грудь, шею, щеки.
– Вот уж не думал, что ты такая скромница.
– Я не скромница. Но от твоего откровенного взгляда любой женщине стало бы не по себе.
Маркус поднял голову, пытаясь в лунном сиянии разглядеть черты ее лица. Она немного отвернулась, но рот был приоткрыт от возбуждения.
Он едва смог сдержать ликование. Он ее волнует! Одного страстного взгляда хватило, чтобы она начала заметно нервничать.
Он протянул руку, благоговейно коснулся ее подбородка. Их взгляды встретились, и на мгновение она напомнила ему олениху – такую же беззащитную и бесконечно прекрасную.
– Мы поймаем Фиксу завтра, – мягко сказал он. – До завтра ничего не случится. А пока ты – моя главная забота. Поехали домой.
Фантина кивнула, не сводя с него взгляда, – глаза широко распахнуты, губы такие манящие.
– Домой? – задохнулась она, ее глаза округлились еще больше. – Домой! Черт, леди Анна убьет меня. Только посмотри на мое платье.
Он улыбнулся, глядя на ее испуганное лицо. Эта женщина только что дралась голыми руками с головорезами, преследовала убийцу, раскрыла, сама того не понимая, все дело. А сейчас боится упреков его матери?
– Ерунда, – ласково произнес он. – Я отвезу тебя к себе. Ты умоешься и переоденешься – я пошлю Лотти записку. Так ты, по крайней мере, не предстанешь перед ними в таком непотребном виде.
