Илья Петрович молчал.
– Что вы с нами сделаете? Убьете? – дрожащим голосом спросила Алина.
– Будете вилять, точно замочим, – пообещал Сергей. – Спрашивай, Робчик!
И умник отчеканил:
– Вопрос первый: что такое «полицаи»? Вопрос второй: что такое «зомбоиды»? Вопрос третий: что такое «мутанты»? Вопрос четвертый: чем занимается Санаторий? Вопрос пятый: как туда попасть? Это первая порция. Хотите дожить до второй – отвечайте.
И щелкнул предохранителем. Лысый задрожал.
Если уж кончать, то лучше сначала блондинистую уродину, подумал Дронов. Она меньше знает, а Петрович пускай поглядит, что его ждет.
И Роберт, похоже, пришел к такому выводу.
– Нет, начнем с дамы. Лейдиз фёрст.
Перевел ствол на Алину.
Та быстро сказала:
– Илья Петрович обманул вас. Папка фальшивая. Ваша подруга здесь, на подземном этаже. В боксе.
Сергей вздрогнул, а Дарновский, молодчага, на нервы времени тратить не стал – резко повернулся к профессору.
Тот укоризненно пробормотал:
– Ах, Алина, Алина… – И медленно, неохотно кивнул.
– Ну-ка, встали, – страшно волнуясь, приказал Дронов. – Ведите!
Шли в таком порядке: впереди Петрович с Сергеем, сзади Роберт тащил под руку сникшую Алину.
Из коридора в подвал вела лестница, закончившаяся стальной дверью.
– Этот код я знаю, – сообщила блондинка – видно, очень уж ей умирать не хотелось.
Потыкала пальчиками, и массивная створка открылась. За ней был типа тамбур, длиной метра три, а потом еще одна дверь.
– Но второй код знает только Илья Петрович, – заложила начальника Алина.
– Петрович нам откроет, правда? – Сергей слегка двинул лысого локтем под ребра.
– Да-да, конечно, – пробормотал тот.
Он здорово нервничал – всё не мог попасть в нужные кнопки.
А Сергея трясло от возбуждения. Неужели сейчас он увидит Марию?
– Если вы, гады, с ней что-нибудь…
– Нет-нет, уверяю вас, она совершенно здорова!
Наконец-то.
Вторая дверь тоже открылась.
– Если позволите, я первый, – сказал профессор. – Тут нужно знать, где включается свет.
И шагнул вперед, в темноту.
Дронов хотел последовать за ним – вдруг сзади крик, грохот.
Обернулся, видит – Роберт согнулся пополам, а блондинистая тихоня с размаху рубит его ребром ладони по шее.
Пистолет упал на пол, Дарновский и вовсе скрючился в три погибели. Дернулся Сергей за иголкой, но Алина уже выпрыгнула назад, на лестницу и захлопнула за собой дверь. Повернулся в другую сторону – и успел увидеть, что вторая дверь тоже захлопывается.
Вот и Режим включился, да что проку?
Ломанулся Дронов в одну створку, во вторую. Куда там. Из гранатомета не прошибешь.
И все равно, рассвирепев, он раз за разом кидался на сталь, бил по ней ногами, кулаками – аж пена изо рта полезла.
Дарновский, одной рукой нянча зашибленный пах, другой – затылок, тягуче простонал:
– Угомониись ты, бульдоозер! В башкее отдаает. Неяасно чтоо лии? Конеец нам. Сгореелииии…
Глава пятнадцатая
Ну вот мы и проснулись
Мелодия, как всегда, проснулась первой.
Сначала Роберт услышал ее мощное, торжественное рокотание, потом открыл глаза, увидел белый потолок и капельницу возле кровати, вдохнул специфический больничный запах и сказал себе: «Это я очнулся после аварии, со мной должно случиться что-то чудесное – я это твердо знаю».
Потер глаза, потому что изображение расплывалось и двоилось – гораздо сильнее, чем если он просто снимал очки.
Но лучше видно не стало. Тогда он повернул голову, увидел тумбочку и пошарил по ней рукой.
Очков не было. Разбились, что ли? Жалко, «Кристиан Диор» все-таки.
Странно. У меня очки «Кристиан Диор», а хожу в индийских джинсах за 12 рублей. Он наморщил лоб, мучительно приводя в порядок механизм мышления и памяти.
Привел.
Вспомнил.
Рывком приподнялся.
Зараза! Где очки? Ничего толком не разглядишь!
Близорукость у Роберта была не ужасная, минус два, вообще-то он более или менее мог обходиться и без очков, если, конечно, не вел машину. Но за время отключки его зрение катастрофически ухудшилось. Вместо окна он видел светлое пятно, вместо лампы под потолком – круг, а углы довольно просторной палаты (или камеры?) и вовсе расплывались.
Спокойно, сказал себе Дарновский. Нужно привести этот хаос в упорядоченное состояние. Восстанавливаем цепь событий.
Десятое мая – помню.
Сумасшедшую гонку по Артюховскому лесу, а потом через поле – помню.
Потом подслушал внутренний голос гаишника: «Они, блин, точно! Срочно по рации…» и сообразил, что угнанная «нива» в розыске. Разбежались с Дроновым. Что после? Ах да, Нина.
Он поморщился.
Когда понадобилось найти какое-нибудь пристанище, так сказать, базу, Роберт поступил просто. Пошел в интеллигентное место, к театру на Таганке, дождался, когда в антракте публика выйдет на улицу подымить и пошарил взглядом по глазам одиноких женщин. У одной прочел – на свой счет: «Смотрит на меня, вот бы подошел. Симпатичный, и кажется не жлоб. Остынь, Нинок, тебе не светит». Все женщины вокруг, разумеется, казались ему поразительно некрасивыми, но эта и по стандартным понятиям была нехороша собой: полноватая, нос уточкой, не шибко ухоженная. В общем, типикал «старая-дева-синий-чулок». Он еще покрутился возле нее, дособирая информацию. Одинокая. Переводит с английского и репетиторствует. Неплохо зарабатывает. Живет одна. Мужика нет и уже не надеется. Себя называет «Нинок».
У нее и перекантовался, пока вел наблюдение за особняком в Чернопосадском переулке. Ходил туда, как на работу, с раннего утра до позднего вечера, а по ночам расплачивался за приют – утешал домохозяйку посредством психоанализа и сексотерапии. С последним было без проблем. Как вспомнит «Афродиту в пене» – сразу герой-любовник.
Жалко, конечно Нинку. Попользовался хорошей бабой и слинял не попрощавшись. Хотя это еще посмотреть, кто кем попользовался. Будет ей что вспомнить до самой пенсии.
Вот с Инной хуже. Она должна вернуться 24-го, а сегодня уже… Собственно, какое? Все еще девятнадцатое мая? Он прищурился на яркий свет, льющийся из окна. Нет, уже двадцатое. Сколько же часов он провалялся без сознания?
Вчера вечером они с Дроновым, как два идиота, попались в элементарный капкан. Тихая мышка Алина обвела их вокруг пальца, а зажмуренный Илья Петрович ей ловко подыграл. Не было там в подвале никакой Анны, это ясно.
В капкане они проторчали довольно долго, уже не хватало кислорода, по всему телу выступила противная испарина. «Кранты, задохнемся», сказал Дронов. Но тут под потолком раздалось какое-то легкое шипение, воздух прозрачно колыхнулся, и Роберт ощутил знакомый запах. Большое спасибо, нюхали уже – точно так же пах влетевший в окно патрон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
