– О, блин! Манна небесная! Хорошо не на голову. – Подруга ловко ухватила аппарат, не дав ему пасть еще ниже, и гаркнула в трубку: – Блин! В смысле – Виктор Василич?… Ну хорошо, просто Виктор Василич, без всякого смысла… Нет, ты правильно набрал номер. Просто Славик сейчас за рулем, а Ирка аппаратами швыряется… Да рядом, рядом… Мы? Как откуда едем? Из мест не столь отдаленных… – Наталья явно тянула время, выразительно сверкая глазами в мою сторону.
Потом начались жесты. Первый, означающий, что у меня не все дома, я поняла сразу, остальные, выступив сурдопереводчиком, перевел Вячеслав:
– Ма! Наталья Николаевна просит подсказать, что врать по поводу того, откуда и куда мы едем?
– Он не орет? – опасливо спросила Наташку, и та скорчила мину, понятную и без сурдоперевода: «Попробовал бы при разговоре со мной!» Это успокоило, и, протянув руку, как за подаянием, я выслушала торжественное обещание подруги в адрес Листратова, что сейчас он все сведения получит от первоисточника.
Листратов действительно не орал, поэтому я, не тратя его деньги даром, сразу сообщила, что мы ни в чем не виноваты. Просто случайное стечение обстоятельств вовлекло нас в круговорот жутких событий, развернувшихся буквально в считанные дни. На вопрос, откуда едем, искренне хотела ответить чистую правду, но Наташкин ответ попутал. С удивлением услышала сама себя:
– Из мест не столь отдаленных… – И еще больше удивилась, услышав от старого друга, что ответ на этот вопрос уже не столь важен. Более интересен ответ на вопрос: куда нас всех несет? – А к тебе, дорогой Виктор Василич! – радостно отрапортовала я. – Часика через два и будем, если ты, конечно, не возражаешь…
Было слышно, как помощник прокурора ругнулся в сторону, но цензурной бранью – прошелся по нечистой силе. Надеюсь, не имел в виду нас. Хотя его фраза о том, что он будет нас ждать с нетерпением в любое время дня и ночи, произнесенная медовым голосом, очень сильно отдавала наручниками.
Тем не менее настроение мгновенно улучшилось. Его даже не испортило откровение от Натальи, предназначенное ею вроде как для моего сына, но направленное прямо в мой адрес:
– Насколько я поняла, Славик, твоя встрепанная мама в мокрых ногах тащит нас на свидание с убийцей. После того как он нас всех ухлопает в общественно опасном месте, а именно – ресторане «Макдоналдс», мы еще должны будем явиться пред светлы очи господина Листратова, чтобы поведать ему захватывающую историю наших хождений по мукам…
– Не пугай ребенка! – Я погрозила Наташке пальцем.
«Ребенок» хмыкнул и попытался сесть поудобнее, чуть не своротив при этом кресло. Наташка ойкнула, помянула свою дорогую маму и посоветовала ему не двигаться до момента высадки. Он заартачился, поскольку «Ставрида» была скроена не им и не по его размеру. Я прервала дискуссию, грозившую перерасти в перепалку, решительно заявив, что опаздываем. Наталья посмотрела на меня с укоризной и не менее решительно сообщила, что не собирается торопиться навстречу собственной гибели. Да и нам не советует. Славка выжидательно молчал. Пришлось улыбнуться во весь рот, повысить голос и менторским тоном сообщить, что только идиот может считать Марка убийцей.
– А на фига ж он тогда нам, умным людям, нужен? Вместе с «Макдоналдсом»? – Наташкин вопрос прозвучал несколько парадоксально.
– Так мы из него убийцу и сделаем, – порадовал ее Вячеслав. – Раз больше некого.
– В общем, так: или мы сейчас же трогаемся с места, или я вылезаю и ловлю попутный транспорт. Мне еще надо успеть к Листратову, чтобы он, в свою очередь, успел арестовать убийцу.
Я сказала это спокойно и доброжелательно, предусмотрительно вцепившись руками в дверную ручку. Наташка кивнула и лихо рванула вперед. Славка, собиравшийся внести в мое выступление свои коррективы, взвыл, прикусив язык.
По дороге распределили обязанности: по прибытии к месту встречи делимся на три, не совсем равные по объему, части. Из них я, как самая главная часть нашего трио, иду на встречу с Марком, Наташка контролирует обстановку справа, Вячеслав – слева. Их задача – не выпускать из вида нас с Марком и одновременно следить за всеми, кто будет пытаться следить за Марком и мной. Хотя это и маловероятно.
До места назначения добрались относительно быстро и с запасом времени в пятнадцать минут. Запас тут же ухлопали в поисках места для парковки.
К центральному входу в «Макдоналдс» я, боясь опоздать, добиралась по бульвару короткими перебежками. За мной семенила Наталья. Славка, нарушив договоренность, шел впереди размеренным шагом и, казалось, совсем не торопился. Тем не менее догнать его я не могла. На подходе к конечной точке пришлось несколько снизить темп, дабы не заставлять любопытных прохожих придумывать причину, по которой женщина, сломя голову, несется отобедать.
Я опоздала на пять минут, но Марка на месте не было. Это обескуражило. По моему предположению, он должен был торчать здесь давно. Жалкий и испуганный. С деланно-равнодушным видом посмотрела на совсем отсыревшее небо. Надо же было куда-то смотреть. Причем не показывая свою растерянность. И услышала прямо перед собой:
– Здравствуйте, Ирина Александровна! Вы меня здесь ждете? А я внутрь вошел, чтобы не мокнуть. Дождик накрапывает!
Рот я разинула правильно, поскольку намеревалась сказать нависшей надо мной каланче мужского рода по имени Марк – сразу узнала его по фотографии – что-нибудь умное. Ну, например, что он зря прикидывается зонтиком. Шлангом – легче, да и больше ему подходит. Но все вылетело из головы. А рот закрыть забыла. Откуда, скажите на милость, Марк мог знать, кто именно назначил ему встречу и как меня зовут? Причем по батюшке.
И тут Марк тихо засмеялся, сразу заставив меня опомниться. Сопоставив кое-какие моменты, я нашла подходящие варианты ответов на свои вопросы самостоятельно и относительно легко выпуталась из неловкой ситуации, сообщив Марку, что время сыграло с ним плохую шутку – я с трудом его узнала. Теперь челюсть отпала у него. Причем он забыл прекратить смех.
– Мы были знакомы? – удивленно спросил он.
– Заочно… А вы забыли про дождь. Давайте зайдем внутрь. – Я первая проследовала к дверям…
Наталья с Вячеславом, окончательно наплевав на договоренность, расположились вместе, причем за соседним столиком. Перед Славкой высилась гора чизбургеров, за которой он безуспешно пытался спрятаться. От меня. Марк сидел к ним спиной.
Наташка тоже оторвалась по полной программе. Скромный биг-мак затерялся за пятью стаканчиками мороженого.
Я с удовольствием занялась картошкой фри, с любовью поглядывая на завернутый в фирменную упаковку чизбургер.
Марк пил только кофе, с интересом поглядывая то на меня, то в окно.
– Не люблю подобные заведения, – проронил он.
– Я тоже, – согласилась с ним, жмурясь от удовольствия. Пакетик с картошкой был почти пуст. Это меня расстроило, и я перешла к делу: – Марк, если вы считаете, что потрясли меня своим обращением ко мне по имени-отчеству, то зря. После моего звонка вы связывались с Владимиром. Мой незабываемый образ в натуре полностью соответствовал его описаниям. Именно он предположил, что это я могла настоять на встрече. Прежде чем подойти, вы долго присматривались к моей мокнущей персоне из зала.
– Недолго. Я вас сразу узнал.
– Честь и хвала вашей наблюдательности. Тогда давайте по делу: десять лет назад произошел несчастный случай с вашей двоюродной сестрой Дианой – первой женой Владимира Суворова. Невольной виновницей этого была пятилетняя Виктория – их дочь. Диану госпитализировали в больницу, в которой вы работали, где, если верить рассказам очевидцев, она скончалась…
– Я уже подал заявление на увольнение, – внимательно изучая содержимое кофейной чашки, сказал Марк и поднял на меня глаза. Мои невольно потянуло к созерцанию той же чашки. Голос Марка звучал ровно и безрадостно: – С Дианой мы практически вместе росли. Анастасия Федоровна, сестра моей матери, родила ее, как раньше говорили, в девках. От отца ей досталось только отчество. Сам он бросил Анастасию на шестом месяце беременности. С полутора лет Диана оказалась на руках у бабушки с дедом. Да и моя мать помогала. Настя по лимиту устроилась в Москве на ткацкую фабрику. Дианку забрала к себе, когда получила комнату, – лет через пять-шесть. В школу она уже в Москве пошла, но на все каникулы возвращалась к нам. Впрочем, это не важно. По непонятной причине все почему-то ее очень жалели. Может, потому, что слишком любили? И не сразу заметили, что из маленького чуда растет маленькое чудовище. Да еще неуравновешенный характер Анастасии… То зацеловывала девчонку, то лупила… Позднее Анастасия выбилась в профсоюзное начальство и получила отдельную однокомнатную квартиру. Я, когда в институт поступил, у них жил… Дианку всегда отличал редкий эгоизм, граничащий с какой-то истеричной добротой – плакала, когда видела бездомного котенка или щенка. Дома у них жили три кошки – сама их где-то подобрала и притащила. И абсолютно равнодушна была к страданиям близких. Бабушку положили в больницу – эмфизема легких, – даже не приехала попрощаться. Не нравился ей запах в палате. Со временем начала таскать спрятанные у матери деньги. Ей нравилось, когда сверстники завидовали ее материальным возможностям. С возрастом научилась хитрить и сдерживать при посторонних свои истинные чувства. Например, зависть. Категорически не терпела чьего-либо превосходства, но никому этого не показывала. Бушевала только дома. Меня не стеснялась. Вообще-то считалось, что я у нее единственный настоящий друг. Как-то зимним вечером во дворе ко мне пристали трое отморозков, так она увидела в окно, вихрем принеслась полураздетая, в комнатных тапочках и с совком в руках… Всех разогнала!.. Словом, как бы то ни было, но она являлась моей единственной сестрой, и я в душе всегда находил оправдания всем ее недостаткам. Кроме одного. Уже будучи замужем, она пристрастилась к азартным играм. Владимир говорил, что все началось еще за границей. Это настоящая болезнь. Проигрывала баснословные суммы. Не помогли и меры, предпринятые Владимиром. Он лишил Дианку возможности распоряжаться деньгами. Она ухитрялась спускать вещи и драгоценности. А потом случилось страшное… – Марк замолчал и одним глотком допил свой кофе.
